Бедный негр

С первого дня войны главной заботой Эль Мапанаре было превзойти доблестью и храбростью того, кто так презрительно отверг его приглашение на эту войну, которое он сделал от всего сердца.

Тогда Педро Мигель внушал ему симпатию, которую Эль Мапанаре старался прикрыть своим независимым, насмешливым обращением к нему. Теперь чувство симпатии сменилось чувством соперничества, и, приняв предложение Педро Мигеля о совместных действиях, Эль Мапанаре затаил в глубине души желание занять его место в отряде, где, как он знал, росло недовольство своим командиром.

Педро Мигель стоял теперь во главе сотни человек — Эль Мапанаре сам только что пересчитал их, — да вдобавок к этому среди его капайцев нашлось немало людей, которые заявили Педро Мигелю на устроенном им смотре: «Рады служить вам». Эти слова Эль Мапанаре ясно расслышал, когда перемигивался со своими головорезами во время смотра. И теперь в его душу вкралось сомнение, а не были ли они сказаны всерьез и не означали ли добровольное подчинение Педро Мигелю Мстителю, который обворожил и околдовал повстанцев своим волевым взглядом. Делая эти запоздалые выводы, Эль Мапанаре уже готов был учинить дикий скандал и потребовать объяснения, почему с ним так подло поступили, заманив его в западню, как вдруг увидел, что Семикожий и Схоласт направляются к нему навстречу, делая ему знаки и подмигивая.

«Ну это другое дело, — сказал себе Эль Мапанаре, и, внезапно разоткровенничавшись, но, как всегда, только с самим собой, добавил: — Если не ошибаюсь, нас трое против одного, и пускай теперь братец пеняет на себя, коли проснется связанный по рукам и ногам».

Подумав так, он обернулся к своим капайцам, уже успевшим спешиться, и сказал:

— Верные капайцы — храбрые ягуары! Судьба родины привела нас к этому единению сил, и с сегодняшнего дня вашим командиром станет Педро Мигель Мститель — да будь он помянут добрым словом. Как говорится, кто умен — два угодья в нем, и кому не спится, тот на месте не застоится, это под лежачий камень вода не течет. А Эль Мапанаре, вы сами знаете, ребятки, не из лежебок. Да здравствует бог и федерация!

— Верные твои слова, приятель, — поддержал негр Схоласт.

А Семикожий, пожав руку Эль Мапанаре, сказал:

— Вовремя ты пришел.

— Я всегда умел делать и то и другое, — насмешливо ответил Эль Мапанаре. — И сказать толково, и вовремя прийти куда следует. Но в этот раз, по правде говоря, не я пришел, а меня привели, да еще, как говорится, точно бычка на веревочке. И хуже всего то, что я сам не знаю, зачем и к чему.

Тут Педро Мигель отошел в сторону, что-то тихо говоря Хуану Коромото, а негр Схоласт громко сказал:

— Может, еще не успеет пройти ночь и наступить день, как все прояснится. А чтобы ты убедился собственными глазами, погляди вон туда.

И он показал на горевшие вдали огни. Эль Мапанаре, посмотрев в указанном направлении, пробормотал:

— Если меня не обманывают мои глаза, то это непохоже на пожары.

Семикожий, подтверждая догадку Эль Мапанаре, сказал:

— Со вчерашнего вечера неприятель у нас на виду.

— Да, их там не кот наплакал, и начальник у них не дурак, — добавил Схоласт.

— Так что теперь у нас и времени не будет, чтобы захватить обоз, о котором мне говорил начальник?

— Обоз — это дело прошлое. Мы уж несколько дней как его захватили. Разве вы не видите, что у нас все винтовки новенькие?

— И то правда, приятель! Вот теперь я сообразил, что меня облапошили, как мальчонку. Так говоришь, что уж несколько дней, как захватили? Надо ж ведь!

И пока Эль Мапанаре, говоря это, вглядывался в огни неприятельского бивуака, Схоласт и Семикожий многозначительно перемигнулись между собой.

— Неприятель так близко, а тут никто и не чухается, все спокойно, — проговорил Схоласт, скрывая свои подлинные мысли, еще не совсем ясные ему самому, но уж, как обычно, зловещие.

— Теперь, когда вы пришли, мы, можно сказать, и впрямь будем спокойны, — заметил Семикожий. — По правде говоря, мы и сами не знаем, что за планы у командира. Но из того, что нам довелось услышать, видать, это вам придется погасить эти огоньки, как только наступит рассвет.

— Вон оно какой оборот приняли дела, собрат! Так вот для чего меня так быстро разыскали?! А я-то себе нежился в лагере!

— Это только догадки нашего друга, — пояснил негр Схоласт.

— Но, во всяком случае, коли вам такое подсуропили в будущем сражении, то только потому, что вы из тех, кто всегда первым бросается в бой.

— Не иначе как поэтому! Можете не сомневаться! А хотите, я вам скажу одну вещь? Не больно плохо, когда сам зверь на ловца бежит.

Весь этот разговор был заранее подготовлен Педро Мигелем. Семикожий и Схоласт были всего лишь исполнителями задуманного им плана. Педро Мигель, приказав Хуану Коромото переправить на рассвете падре Медиавилья и освобожденную из лап Эль Мапанаре девочку в надежное место под присмотром Краснухи, позвал к себе капайца и сказал ему:

— Перед нами стоит лагерем неприятель под командой майора Сеспедеса, который известен своими воинскими заслугами, но что до меня, то я всегда считал его просто выскочкой-мантуанцем. До самого последнего дня я завлекал его в западню, чтобы дать ему бой в удобном для меня месте, и теперь от вас зависит благоприятный исход операции.

— Карамба, собрат! — вскричал насмешливо Эль Мапанаре. — Вы распоряжаетесь людьми, точно они ваша собственность.

Не повышая голоса, но с непреклонной силой человека, решившего во что бы то ни стало подчинить себе другого, Педро Мигель сказал:

— И вы, и я, и все мы, которые здесь воюем, принадлежим войне.

— Я ее вел один.

— И я тоже. Но теперь необходимо действовать сообща.

— Согласен. Давайте вместе, но прежде надо выяснить условия.

— Теперь уже поздно выяснять. Вы не сделали это, когда у вас было выгодное положение, а теперь такой возможности вам больше не представится.

— Кто знает, собрат!

— Командиром вы меня можете не называть, но приказания мои извольте выполнять все. Надо заставить майора Сеспедеса атаковать нас в ущелье Лос-Апаматес, там его ждет сюрприз.

— А если майору станет об этом известно?

— Тогда вы будете трусом и предателем!

Эль Мапанаре в упор посмотрел на Педро Мигеля и медленно, с расстановкой, проговорил:

— Вы сами знаете, что я не такой.

— Вот потому-то я и доверяю вам судьбу сражения.

И тут же, с уверенностью, человека, добившегося своего, он добавил:

— У майора пятьсот человек, а у нас всего половина от этого числа, считая с вашими. Зато выбранная нами позиция стоит другой половины.