Бедный Павел. Часть 2

Конечно, сей процесс захватил в большей степени девиц, которые начали воздыхать о русских рыцарях, сражающихся с азиатской напастью и юношей, что грезили о прекрасных русских девах и воинской славе. Но постепенно их мнение захватывало и остальных — только так, исподволь, не требуя сразу серьёзных решений, мы и должны действовать.

Больше всего укрепились наши отношения с Англией. Это позволило нам договориться с их правительством и аристократией о свободной вербовке людей. Там продолжался массовый сгон крестьян с земли — эвикция, то, что я знал, как огораживание. Города Англии наполнялись бездомными и нищими людьми, и правящий класс был не против, чтобы часть этих новых пролетариев отправилась в Россию. В Англии ещё не утвердилось представление, что люди, которые изгоняются с земли, должны стать рабочей силой для промышленности.

Наоборот, исчезновение наиболее активной части обедневших крестьян снимало социальную напряжённость. Так что мы начали вывозить с острова людей. Какая разница, кто переезжает к нам в государство — немцы или англичане с шотландцами? Главное, что они хотят и умеют работать с землёй. Конечно, мы отхватили лишь небольшую часть миграционного потока с острова, но и это неплохо.

Причём уже через несколько лет процесс внезапно интенсифицировался, и пошёл уже и на неофициальном уровне — к нему подключились английские купцы. С купцами налаживалось взаимовыгодное сотрудничество — мы принимали людей, предоставляя им землю и орудия труда, а купцы за доставку переселенцев получали вознаграждение, причём с двух сторон — от нас и от самих переселенцев.

Купцы включились в процесс вербовки, и к нам начали переселяться уже не только полностью отчаявшиеся люди. Крестьяне и рабочие были уверены, что на новом берегу им предоставят все необходимое, пусть и в кредит, и спокойно оставляли перевозчикам своё имущество в плату за перевоз. Англичане, обездоленные новой экономической реальностью, стремились к новой жизни, которая была сравнительно недалеко.

А пока нам удалось создать устойчивый поток переселенцев с острова. Притом что этот процесс не расстраивал, а, наоборот, укреплял наши отношения с Англией, в которой снижалась преступность, а аристократия получала устойчивый заработок, ибо мы платили за каждую переселяющуюся семью, пусть и немного, и большая часть этих денег уходила именно им.

Россия получила ещё и большую группу населения с европейских территорий Османской империи, на которых турки начали наводить порядок крайне жестокими мерами — примерно тридцать тысяч человек болгар, греков, сербов, валахов и прочее перебежали к нам уже после ухода наших войск с турецкой территории.

Кроме того, вместе с возвращающимся флотом, с турецкого Средиземноморья поплыли решившиеся бежать люди, которые помогали нам там — греки, албанцы, даже ливанцы. А честный и принципиальный Орлов, понимая, что множество людей, поверивших ему, не помещаются на суда эскадры, за свой счёт арендовал почти все доступные суда и вывез оттуда ещё разом до двадцати тысяч человек. Они пока размещались на неаполитанской территории, причём также за его счёт, и постепенно вывозились в Россию.

Так и это было ещё не всё — люди переезжали и переезжали. Разными путями — поодиночке, семьями и большими группами подданные султана рвались к нам, в надежде на новую жизнь. Среди них были даже казаки-некрасовцы, предки которых, не выдержав угнетения со стороны администрации, изменили и бежали на службу Султану. Теперь они осознали, что времена изменились и вспомнили о Родине.

При таком притоке населения из-за рубежа нам требовалось значительно увеличить количество русских переселенцев для формирования устраивающей нас структуры населения на новых землях. Именно русские должны были стать основой населения наместничеств. Я хотел уже в ближайшее время получить здесь русский регион, чтобы все будущие иностранные переселенцы — и немцы, и англичане, и славяне, и греки стали всего лишь прививкой на русском дереве.

Очень сложной задачей оказалось обеспечение перемещения множества переселенцев. Движение ссыльных на Камчатку подъело наши резервы, а манёвры армии на границах для успокоения умов соседей окончательно их добили. Как перевезти огромные массы населения из центральной России на окраины? Людские ресурсы мы имели — после перевода множества крепостных крестьян во владение государства, мы спокойно могли изымать из их среды отдельные семьи, формируя переселенческие группы. Причём крестьяне вполне готовы были к подобному решению — после резкого облегчения налогового и феодального бремени у них снова проснулось доверие к центральной власти. А вот организация этого…

Пришлось, не дожидаясь окончательного решения Орловской комиссии, начать изменять воинские порядки. Первое, ликвидировали полностью дискредитировавшую себя службу генерал-кригскомиссара и создали вместо неё Имперскую Окольничью службу. Структуру и функции изменили в соответствии с опытом турецкой войны. Главой её — Главным Окольничим, назначили Фёдора Орлова, а Антропов стал его заместителем — пусть поучится игре на высшем уровне.

Второе, я добился изменения функций Генерального штаба. Структуру-то создали давно — всем очевидна уже была необходимость организации постоянно действующего механизма планирования будущих войн и комплектования штабов воинских подразделений крупнее полка, которые формировались пока только при необходимости. Но вот прочие функции этой структуры пока не были определены. Так что, я настоял, чтобы Генеральный штаб, пусть и на время, взял на себя ответственность за планирование передвижений поселенцев и размещение их на новых местах.

Генерал Баур, который возглавлял Генеральный штаб, сначала пробовал сопротивляться такой деятельности, видя функции свои в другом, но смирился, понимая всю необходимость этого. Я и сам не до конца понимал, какие именно задачи надо ставить перед генштабом, но полагал, что военная комиссия Орлова, к которой Баур тоже имел отношение, определит это лучше меня. А пока — пусть делом займётся.

Анализ у них был, конечно, слабенький, на глазок, но и это было неплохо — лиха беда начало, научатся. Но стало понятно, что необходимое жильё, пропитание, транспорт, в требуемые сроки мы не обеспечим. Пришлось пересматривать всю программу переселения. Начали строительство временного жилья возле портов, где разгружались корабли, и на Дунае, чтобы размещать мигрантов, идущих посуху.

Крестьянам было объявлено о переселенческой повинности грядущей весной, общины начали отбирать кандидатов на переселение. По стране срочно строились так называемые запасные хлебные магазейны для хранения запасов продовольствия на случай голода. Часть формируемых хлебных запасов решено было сразу перевозить ближе к лагерям переселенцев.

Но пока мы катастрофически не успевали. Мы даже вынуждены были пойти на закупку кибиток у кочевников для размещения людей. Пришлось часть желающих переселиться в Россию начать перемещать на внутренние территории империи. Но ведь осваивать нам требовалось именно новые земли, где почвы были значительно лучше, и отдача от заселения была бы значительно выше и быстрее. Всё это было довольно мрачно — мы оказались не готовы к такому массовому переезду.

Ведомству Баура приходилось крутиться как ужу на сковородке, планируя перемещение огромных масс людей, обеспечение их питанием, снабжение скотом и инструментом, и ещё надо было учитывать их размещение в соответствии с планируемым соотношением национальностей. Я просто был счастлив, что у нас уже был Генеральный штаб — готовый инструмент для управления этим процессом, одна Окольничья служба с таким объёмом информации просто бы не справилась.

Когда подвели предварительные итоги, оказалось, что у нас к концу сезона накапливалось около восьмидесяти тысяч переселенцев из-за наших рубежей, переселенцев же из губерний пока не было. Вырвать сейчас, разом множество людей из Центральной России было положительно невозможно, это реально сделать только зимой, после уборки урожая.

Удачно, что в зимнее время переселение из Европы и Турции снизится из-за зимних штормов и ветров. Небольшое удовольствие — плыть зимой даже по тёплому Чёрному морю, а уж Балтика или ледяная степь — просто безумие. Значит, новых иностранных поселенцев до весны будет немного. Тогда надо принять меры по организации внутреннего переселения именно зимой, благо зимой с дорогами у нас чуть ли не лучше, чем летом.

Откровенно жаль, что в транспорте ещё не настала эпоха железных дорог, которые позволяли быстро перевозить тысячи людей со скотом и домашним скарбом. Всё бы проще. Но что же делать, пока так.