Бег по отражениям

– Уважаемый, не угостите сигаретой? Забыл свои в кабинете.

Мужчина средних лет посмотрел на меня с удивлением, но, вынув из кармана пачку дешёвых сигарет, протянул, предлагая. Я достал сигарету, помял в руках и полез в карман.

– А спички или зажигалку можно? Вот же растяпа. Уж простите великодушно.

Подобная ситуация в моей жизни уже раз была и сейчас получилось повторить как под копирку. Мужчина повторно полез в карман, а в этот момент я возвращаю пачку сигарет. Он берёт свободной рукой, обе его руки сейчас заняты… Короткий сильный резкий удар в горло. Подхватив безвольное тело, затащил в кабинку и быстро пробежал по карманам. Пистолет себе в карман. Две запасных обоймы – туда же. Удостоверение и бляху с гербом Империи – на крышку унитаза. Это, пожалуй, пригодится в самое ближайшее время. Оттянул веко – живой страдалец, повезло. Закрыл изнутри кабинку и, подтянувшись, перелез в соседнюю. Дальше действуем спокойно.

Вышел из туалетной комнаты и, дойдя до развилки коридоров, зашёл на кухню.

– Где служебный выход на улицу? – Парнишка-официант, с кем столкнулся в дверях, уже открыл рот, чтобы выразить недовольство моим присутствием в служебном помещении, когда увидел перед глазами номерную бляху контрразведки. Икнул и побледнел. Что ж, реакция вполне адекватная. – Долго ждать? Веди, – слегка подтолкнул парня и тот меня провёл по извилистому коридору и даже открыл дверь, прежде запертую изнутри.

– Спасибо. Если кто спросит, меня не видел и, знаешь, будет лучше, если прямо сейчас отпросишься у старшего. Скажи, живот прихватило. Держи, помощник. Это тебе в качестве компенсации за услугу, – вынул из кармана несколько купюр и сунул парнишке в руку….

– - -

До дома добрался быстро, дворами, фактически не выходя на улицу. Осталось пробежать всего ничего, да перейти на другую сторону. Парадная была уже видна, и там ничего не выдавало какой-либо устроенной на меня засады. Может в ресторане ещё не спохватились? Должны были, времени прошло немало. С другой стороны чего стоять на месте? Сейчас один вариант - прорываться. Осмотрел чужой пистолет. Здесь предохранитель вверх. Передёрнул затвор. Взял в левую руку, потом, подумав, убрал в карман, доставая свой. Ну куда же я без оружия. Накрутил глушитель. Вспомнились глаза Ольги на Новогоднем празднике, когда, смеясь, говорила какими мы стали маньяками. Как она там без меня? Опять? Не время. Все мысли в сторону. Ещё раз взгляд по сторонам и выходим….

До парадной дошёл нормальным шагом. На улице, как заметил, вообще отсутствовали люди. Странно. Фактически центр города, а сейчас… Поднялся на второй этаж и потянул на себя приоткрытую дверь. Порадовался, что замок так и не починили. Зашёл и притворил дверь, уловил на кухне движение.

– «Есть люди. Точно есть. В других комнатах и в кабинете тоже могут поджидать. Стрелять не станут – Романовым я нужен живым и сравнительно невредимым».

– Вы вернулись? Один? – из коридора, что вёл на кухню, послышался голос и, повернувшись, увидел своего старого знакомого коротышку, с кем меня свела судьба в первые минуты, как появился в этом отражении.

– Ты ожидал, что сюда прибудет целая делегация? Руки только держи так, чтобы я их мог видеть.

– А то что? – хмыкнул мужичонка, но в следующую секунду улыбка с его лица исчезла. И у меня бы исчезла, если бы в лоб упирался толстый цилиндр глушителя. Щелчок взведённого курка ещё больше добавил возникшего между нами понимания.

– Поверь, артист. Ты сыграл свою роль отвратительно, совершенно меня не убедив. Так что ставлю тебе неуд. Если не хочешь, чтобы после слов поставил жирную точку, отвечай на вопросы коротко и тихо. Сколько человек в квартире кроме тебя?

– Двое. В спальне. Спрятались в шкафах.

– Смысл?

– Ждут, когда ты… когда Вы станете переодеваться.

– Кто такая Виктория? Девушка, что сюда явилась, и с кем я был в ресторане.

– Дочь Государя.

– И только? Чем занимается?

– И только? Вам мало, что она дочь САМОГО? Вы меня убьёте?

Это было выпалено одной фразой, потому что человечек увидел, как мой палец на спусковом крючке уже начал выбирать свободный ход.

– Если не будешь орать, для нас обоих сегодняшний день может закончиться благополучно. В ином случае, уж прости, пеняй на себя. А сейчас тихо идём в кабинет.

Чуть ли не цыпочках дошли до конечной цели, и мой подопечный закрыл дверь на ключ, оставив его в скважине. На улице тем временем началась движуха. Услышал, что подъехали две или три машины и захлопали двери. Разговоры пришлось заканчивать. Удар в затылок и моих ног распласталось тело, которое я подтащил к двери – всяко будет лишним препятствием.

Книги в положение возврата и… ноль реакции. Отошёл в панике в сторону. Вернул всё как было и вновь сдвинул-выдвинул книги в положение, при котором должен открыться проход. Удар по стенке и… шкаф начал движение. Отодвинулся на должное расстояние. На обоях образовался овал перехода. Лёгкое свечение. Я уже видел кабинет на ТОЙ стороне, когда в дверь загрохотали кулаками и спустя мгновение всё стихло. Почему? Понял, когда с другой стороны двери послышался совершенно спокойный голос Виктории.

– Александр. Вы меня до глубины души оскорбили своим пренебрежением. Неужели я Вам так неприятна? Объясните причину столь поспешного бегства! Скажите, в конце концов, чем Вас обидела? Тем, что желала выйти за Вас замуж? Так если не хотите, можете отказаться, не буду настаивать. У меня есть сёстры, выбор есть.

Я слушал, что говорит девушка и только сейчас до меня дошло, что в этот раз не сделал привычное – не прочитал письмо отца, а оно лежало на столе, заметил. Сделать два шага или нет? Увидел через окно, как на крышу дома на противоположной стороне улицы из небольшой дверцы вылезает человек со свёртком в руке. Риск немалый, но взять надо. Метнулся к столу и схватил письмо, сунул в карман. Едва успел вернуться за шкаф, как чуть не упал – голову охватила немыслимая боль но, сделав шаг вперёд, перевалился через порог. Сознание уже уплывало и каким-то немыслимым усилием коленом стукнул по стенке шкафа. Последнее, что помню – шкаф, вставая на место, сдвинул в сторону мою ногу. Всё…

* * *

Пришёл в себя или очнулся, уж не знаю, как будет правильней сказать, глубокой ночью. Часы в кабинете показывали половину четвёртого. Снова закрыл глаза и попробовал просканировать свой организм. Вроде бы ничего не сломано, но голова до сих пор не на месте – гудит, как будто по ней хорошо постучали.

– Алекс, – феникс проявился из ничего во всей своей красе – сверкающий и переливающийся красками. – Ты получил сильнейшую ментальную травму. Тебя сначала пытались подчинить, потом уничтожить. Повреждения мозга достигли пятнадцати процентов. Я сделал все, что было в моих силах, устранил множественные кровоизлияния, но хочу напомнить - ты человек, не машина. Надо внимательней относиться к контролю за обстановкой. Не забывай, я не всегда смогу прийти к тебе на помощь. Это первое. Второе. В ближайшие два дня ты должен соблюдать покой. Если попытаешься вновь открыть переход, я тебя остановлю. Не шучу и не обманываю. Предупреждаю.

– Спасибо, творец. Ты в очередной раз помог. Два дня выдержу. Обещаю. Скажи, я кого-либо интересовал?

– Если имеешь в виду Ольгу, то нет. Она не звонила и не приходила. Звонил Дмитрий, её брат. Три раза. Последний звонок поступил около десяти часов вечера. Так же дважды звонил абонент, который у тебя в фоне записан под именем Ясен Сокол.

– Понятно, - через силу улыбнулся, чувствуя, как моя голова понемногу приходит в нормальное состояние и громыхание множества тамтамов стихает вдали. – Соколов Геннадий Петрович – полковник, начальник имперской службы охраны. Скажи, а где сам фон?

– На столе.

– Еще раз спасибо. Тогда я в душ и спать.

С трудом поднялся, чувствуя лёгкое головокружение, но быстро оправился. Подхватил телефон и пошёл в спальню. Скинул одежду прямо на пол и голиком пошёл на кухню, благо в квартире один. Стыдиться не перед кем. Решил перед вечерним туалетом сделать себе чай, но, когда сел за стол, осознал, что мозги до конца в норму не пришли – на столе передо мной стояла кружка с кофе, а в руках дымилась зажжённая сигарета. Хмыкнул от понимания, в каком состоянии нахожусь, но сделал всего один глоток кофе и отставил чашку в сторону. Затушил недокуренную сигарету и пошёл в душ, а вскоре лёг в кровать. Думал, мгновенно усну. Где там. Перед закрытыми глазами… на столе ресторана Виктория танцевала стриптизный номер, напевая какую-то вульгарную песенку, из слов которой мог понять только «ты мой. Ты только мой и будешь моим. Суженый-ряженый для услады налаженный» и… истерический смех. Боже, что за бред.