Беглец. Второй пояс

Вспомнив и об отряде, оглянулся на стену. Наш участок, что достался секте Тысячеглазых, штурмовали теперь гораздо слабей. Сектанты с опаской, обходя наш отряд, стекались под стену по территории других сект. Подобного никто и нигде, насколько видел мой взгляд Мастера, не добился. Конечно, город большой, я не знаю, что творится на других его стенах, но одно точно — мы сделали немало. Беда в том, что этого совсем мало для всего сражения. Толку в нашей небольшой победе, если стена рухнет в других местах? Хотя, будь таких, как мы, двадцать-тридцать, то глядишь и враги бы уже закончились.

Я поглядел и на последнего из тех, кто остался рядом со мной.

— Зотар, а ты не хочешь вернуться на стену?

Он криво усмехнулся:

— Нет. Там есть кому присмотреть за твоей Рейкой. А я пригляжу за тобой.

Мне оставалось лишь поморщиться:

— Она не моя.

Зотар хмыкнул и снова прикрыл глаза, вернувшись к медитации. Когда Сам опустил руки, прерывая Форму Круговорота, я спросил и у него:

— Собрат Сам, ты ведь не особо рад совершать подвиг во имя Саул. Может, стоит вернуться на стены?

Он поджал губы, перестал тереть грудь и выпрямился, глядя мне в глаза:

— Собрат Даргел, ты сражался, как Царь Зверей. Внушая ужас и страх. Немудрено, что ты устал. Ты можешь вернуться, ни я, ни мои люди не усомнимся в твоей храбрости после всего, что видели, Мясник Даргел.

Я хмыкнул:

— Это значит, что сам ты двинешься дальше, верно?

Он пожал плечами:

— Я не могу упустить такого шанса. Кто знает, сколько ещё десятилетий минет до следующего Бедствия? Да и вряд ли мне ещё раз так повезёт, оказаться там в нужный день. Сам… — закашлявшись, он прервался на миг, но затем со смехом повторил. — Сам Разрушитель Порталов! Обо мне будут рассказывать правнукам, не меньше!

Я тоже рассмеялся и хлопнул его по плечу:

— Тогда не стоит им рассказывать, что за миг до победы Царь Зверей отвернул в сторону. Рядом с Разрушителем Порталов не было трусов.

Сам нахмурился:

— Собрат, я же сказал…

Я оборвал его:

— Не будем. Иногда хватает и того голоса, что звучит лишь в голове человека.

Отвернулся, вновь оглядывая сектантов перед нами. Не говорить же Саму, что уж кто-кто, а я легче всех остальных сбегу, едва пойму, что нам грозит смерть. Не зря же я пополнил запас духа? Могу даже не к городу, а к лесу. Пусть до него и дальше, зато там пустые поля, всех сектантов Закалок и Воинов согнали под стены города.

В руке Сама появился меч. Он странным тоном, словно с радостью, протянул:

— Та-ак. Похоже, их всё ещё вдвое больше, чем нас.

Я заметил:

— И это не считая Призраков.

Он кивнул:

— Отлично. Я готовился к чему-то подобному всю свою жизнь, с тех пор как дед подарил мне первый меч. Правнукам даже не придётся врать, что враги затмевали нас числом.

Я помотал головой и с восхищением протянул:

— Ты безумец.

Сам ухмыльнулся:

— Ты не меньший, Ледяной Мясник Даргел, — спустя миг развернулся и закричал. — Мои верные стражи, сегодня мы совершим подвиг, о котором будут рассказывать нашим детям. И детям наших детей. Плевать, что там происходит в Империи, в которую никто из нас и не стремится. Но сегодня Стражи впустили сектантов на земли нашего Пояса. И нам нужно полить её их кровью. Вперёд! Вскроем им глотки!

Я лишь покачал головой. Не сказать чтобы меня воодушевила эта речь, но людям Сама хватило. Они заорали, двинулись вперёд, расходясь в стороны. Помедлив вдох, я шагнул вслед. Негромко сказал Зотару:

— Не лезь на рожон, лучше выбери одного из людей Сама, посильней и помогай ему в схватке. Они явно более привычны к прямому сражению, чем ты. Я тоже буду идти за спиной Сама.

Зотар кивнул и достал из кисета меч.

Это оказалось совсем нелегко. Ничуть не легче, чем в предыдущей схватке. Даже я обзавёлся двумя глубокими ранами. Для трети из людей Сама она и вовсе стала последней.

Зато теперь между посохом и нами не осталось никого из сектантов. Несколько десятков уцелевших в бойне бежали прочь, в поля, победив даже Указы, что до этого гнали их на нас.

Теперь не нужно было вглядываться, щурясь, в пробой. Если в пробоях Мастеров Зотар только видел какие-то тени, то здесь можно обойтись и без его таланта. Чем ближе мы подходили, тем прозрачней становилась поверхность пробоя. Сейчас до него было не больше десяти шагов и его насыщенный фиолетовый цвет остался лишь по краям. Середина стала почти прозрачной.

И теперь видна не только рука, сжимающая посох, но и тот, кому она принадлежала.

И первое, что я мог бы про него сказать: он оказался уродлив. Сутулый, высохший старик. Седые волосы, на которых не видно и следа стихии, зато видны вплетённые костяные бусины. Желтоватая старческая кожа с пятнами на ней. Обвисшие щёки, крючковатый нос, изрезанное морщинами лицо неправильной формы. Едва ли не брат того мерзкого старикашки, которого подсунул мне дух малого испытания Стражей в Миражном.

Перед нами стоял, конечно, не тот иллюзорный образ. Но одетый на старика халат с вышивкой, красивый, яркий халат, лишь подчёркивал необычную для идущего старость и уродство. За его спиной теперь оказался виден большой зал с колоннами у стен и стоящие на коленях… ученики и слуги? Два парня с мечами на поясах и почти десяток девушек за их спинами, одетых лишь в полупрозрачные одеяния.

Сам глотнул зелья, сплюнул:

— Вот старый хрыч, да у него уже небось отсохло всё, а всё туда же.

Впереди и слева добили последнего сражавшегося сектанта, и старик вдруг заговорил, обнажив жёлтые, сточенные зубы. И его неожиданно было отлично слышно, несмотря на поверхность портала бликующую стеклом между нами:

— Твари, вы переполнили чашу моего терпения. Я выкуплю на Круге все пробои на ваши земли и когда буду засовывать в них учеников, то буду шептать каждому — плевать, сколько сильных душ ты соберёшь, просто убивай, убивай как можно больше. Ученики зальют кровью ваши земли, вырежут ваших родных…

Сам техникой перенёсся почти вплотную к старику, отправил в него какую-то земную технику. Та бесследно растворилась в плёнке пробоя. Но Сам тут же захохотал:

— Старик, да ты безумен. Сколько лет нужно прожить, чтобы мозги так усохли? Я вообще не с этих земель. Вырежи ты всех Саул, я только буду рад. Они мне должны столько, что и тысячами смертей не искупят свою вину, твари!

Я нахмурился, слушая это. Жаль не вижу лица. Сам всерьёз говорит или пытается разозлить старикашку?

Судя по тому, что того затрясло, так, что посох зашатался, второе ему вполне удалось.