Бёглер

Еще Канцлер не любил новомодные заправляемые авторучки и потому всегда писал тексты самой простой - деревянной, со стальным перышком.

Позади Канцлера, на стене, висел выполненный в полный рост портрет Его Королевского Величества Себастьяна Мудрого - в белом парадном мундире, черной треуголке с перьями розовой цапли, при шпаге с драгоценными каменьями в эфесе, черных же высоких сапогах со шпорами, и с надменно-брюзгливым выражением лица. Портрет был работы кисти главного придворного художника Люстера Бархатного-младшего.

Насколько помнил Канцлер, в период написания портрета Себастьян Мудрый мучился хроническим запором, оттого-то и выглядел на картине изрядно утомленным государственными заботами.

Канцлеру портрет не нравился, как впрочем, и сам Себастьян - но королей, понятно, не выбирают.

Впрочем, иногда все же выбирают, особенно если у умирающего правителя нет наследника. И совершают это действо не с помощью народного голосования как в некоторых иных королевствах, упаси бог от подобной глупости, но кулуарно, продуманно, взвешенно и справедливо. По чести, так сказать, по совести.

А так как Канцлер и являлся - по должности - умом, честью и совестью нации, то кому же как не ему предстояло решить, кто станет далее управлять делами королевства. Разумеется, Канцлер давно уже сделал свой выбор, который, в общем-то, был вполне закономерен и ожидаем при дворе.

Если, конечно, вдруг не объявится какой-нибудь наследник, найденный придворными адвокатами-ведунами при помощи магического энвольтования на крови умершего короля.

Вопрос о возможном наследнике до сих пор оставался открытым: тело кадета Дастина не было найдено среди погибших от укусов ар-чалхе. К тому же некоторые из бойцов, участвовавших в оцеплении поселка лесорубов, рассказывали о серебряном призраке, проскакавшем мимо них на мертвом хохочущем коне. Про коня бойцы, конечно, нафантазировали, у страха глаза велики, - но если Дастин и впрямь стал эфирным призраком или превратился в бессмысленного зомби, то подобный исход дела Канцлера вполне устраивал. А вдруг не стал? Тогда последствия могли оказаться самыми непредсказуемыми… Особенно ежели ар-чалхе рассказала кадету кто он на самом деле. А с нее станется, чалхе любят поболтать перед тем как обескровить свою жертву.

Кроме того, возможен еще один любопытный вариант: кровь оставшегося в живых бастарда могла претерпеть из-за укуса ар-чалхе серьезные, необратимые изменения. Тогда никакое, пусть даже самое мощное энвольтование самых опытных магов никогда не обнаружит Дастина. И не подтвердит его королевскую сущность. Что, разумеется, тоже неплохо. Но…

Но тогда Дастин - пусть и с измененной кровью, зато с сохранившимся разумом - может затеять смуту. Доказательств у кадета, конечно, никаких, однако при дворе имеются кое-какие высокопоставленные лица, которые наверняка заинтересуются россказнями мальчишки. Которым известно и о Дастине, и о том, что его настоящий отец не отставной майор Гейгер, а сам король.

Так или иначе, а бросать эту историю на самотек Канцлер не собирался.

… Уставшая летать по кабинету пчела опустилась на лист бумаги с недописанным некрологом, сложила крылышки, отдыхая. Канцлер, доведя строчку до мешающей ему пчелы, мимоходом проткнул ее острым перышком ручки, не глядя стряхнул трупик в чернильницу и сосредоточенно продолжил работу.

В дверь кабинета осторожно постучали, ровно три раза. По негласному указанию Канцлера так стучать мог только его личный секретарь Ричард и никто иной из обслуживающего персонала; не отрывая взгляда от листа, Канцлер позвонил в колокольчик. Что означало "Войдите".

Бесшумно ступая по паркету, секретарь - немолодой, седой, похожий в строгом черном костюме на гробовщика - приблизился к столу, замер, ожидая когда на него соизволят обратить внимание. Обратили.

–  Как там наш славный король, жив еще?
– оторвавшись от работы, поинтересовался Канцлер.

–  Пока жив, - доложил Ричард.
– Но врачи в один голос утверждают, что на закате всенепременно отойдет. Ах, какое горе, - бесстрастно добавил секретарь.
– Воистину великая потеря для нации.

–  Значит, не зря старался, - Канцлер глянул на исписанный лист бумаги.
– Теперь докладывай, что там у тебя.

–  К вам брат Феликс, - сообщил Ричард, - по срочному делу.

–  У него всегда только срочное, - проворчал Канцлер, переворачивая листок текстом к столешнице.
– Ладно, пусть входит.
– Секретарь так же бесшумно удалился.

Брат Феликс, войдя в кабинет, сначала привычно огляделся по сторонам - нет ли где опасности, имеются ли в случае чего пути к отступлению - а уж после прошествовал к столу Канцлера. Так как стульев в кабинете не было, не заседать сюда приходили, брат Феликс остановился за шаг до стола: отдал легкий поклон и замер, сложив руки на груди.

Брат Феликс был начальником сыскной службы ордена Святого Мерлина и непосредственным подчиненным главнокомандующего ордена. То есть Канцлера.

Небольшого роста, сухощавый, с вечно печальными глазами и обширной лысиной, в подпоясанной золотым шнуром черной сутане, - начальник сыскной службы вовсе не казался грозным борцом с магической ересью и запрещенным колдовством. Более всего он походил на какого-нибудь музейного работника, реставратора или экскурсовода, уныло дожидающегося выхода на пенсию.

–  Ну-с, чем сегодня порадуешь?
– Канцлер отвалился на спинку кресла, с удовольствием потянулся.
– Ей-ей, удивляюсь, как всякие писатели-писарчуки могут весь день сидеть и писать, писать… Рука прямо-таки отваливается! Я уж не говорю об отсиженном заде.

–  Командор, - сказал брат Феликс, - я с сообщением.

–  Сперва доложи, как продвигается розыск первоключа и беглого кадета, - становясь серьезным потребовал Канцлер.
– А уж после сообщишь, я подожду.

–  С первоключем заминка, - нехотя признался начальник службы.
– Его явно держат в каком-то защитном футляре, откуда редко вынимают - уж не знаю для каких целей. Запеленговать чрезвычайно сложно, но, похоже, ключ сейчас находится в Номольфе. Курортный городок, где позавчера объявились мертвые Люстер и Пай.

–  Бедный Люстер, - вздохнул Канцлер, - вот уж кого мне действительно жаль. Что с телом?

–  Кремировали, - отозвался брат Феликс.
– В Номольфе. Далее, по поводу кадета Дастина: найден платок с его кровью, возле питейного заведения в поселке лесорубов. Там, где содержалась ар-чалхе.

–  Ну?
– спросил Канцлер.

–  Кровь магически измененная, отзывается на лунный свет, - начальник сыскной службы вынул из рукава испачканную черным тряпицу, положил его на стол.
– Становится серебряной.

–  Понятно, - Канцлер покосился на платок.
– Полезная находка, спасибо.

–  Вы просили доложить, когда беглый маг Леонардо появится в городе, - напомнил брат Феликс.
– Как раз об этом я и хотел сообщить.

–  Вот как, - Канцлер рассеянно побарабанил пальцами по некрологу.
– Где остановился?