Бегущий по лезвию бритвы

— О боже! — Лео почувствовал что-то вроде удушья.

— Это не все.

— Не все?! Да ты ведь и так будешь богачом!

— Я хочу, чтобы вы изменили структуру нашего отдела,— Я имею в виду Отдел прогнозов. Внешне все будет выглядеть так же, как и прежде, никого не нужно ни сокращать, ни переводить на новые должности. Изменится одно. Последнее слово будет за мной, к какой бы сфере или к какому бы региону ни относилось принятое моими коллегами решение. Тем самым я перестану быть связанным дурацкой географией. Кстати, на вашем месте я бы поручил Нью-Йорк Рони...

— Ты жаждешь власти! — прохрипел Булеро.

Барни пожал плечами. Терминологический аспект этой проблемы его нисколько не интересовал. Сейчас, можно сказать, решалась его судьба, определялась его будущность — именно под этим углом он и рассматривал все происходящее.

— О’кей! — кивнул Лео.— Можешь делать со своими скопе-рами все, что тебе вздумается. Меня это, признаться, особенно не волнует. Теперь скажи — где и когда...

— Вы сможете встретиться с Палмером Элдричем через три дня. Принадлежащий ему корабль без опознавательных знаков перевезет его послезавтра с Ганимеда на Луну, в поместье Элдрича. Там он продолжит свое лечение. При этом, заметьте, он покинет территорию, контролируемую ООН. Фрэнк Сантина, соответственно, перестанет что-либо решать, о нем можно будет забыть. Двадцать третьего Элдрич примет у себя дома журналистов и представит им свою версию долгого космического путешествия. Он будет в прекрасном расположении духа... По крайней мере в газетах будет написано именно так. Практически здоровый, полный сил и энергии, он поведает о...

— Скажи мне, как туда попасть? Наверняка дом будет охраняться.

— «Пэт-Комплект» издает ежеквартальник «Проблемы миниатюризации». Тираж настолько мал, что даже вы можете не знать о его существовании.

— Ты хочешь сказать, что я пойду туда в качестве репортера принадлежащего мне издания? — возмутился Лео.— Да ни за что! Если б я знал, какие жалкие сведения ты мне сообщишь, ни за что не согласился бы на твои условия! Как ты сам не понимаешь — об этом в тот же день станет известно всему миру!

Барни пожал плечами и ничего не ответил.

— Ты просто надул меня, воспользовавшись моим состоянием! — закричал Лео, но тут же, умерив свой пыл, спросил спокойным, едва ли не безразличным тоном: — Ну ладно, проехали... Скажи мне лучше, о чем он будет говорить с журналистами? Он расскажет о грузе с Проксимы? Будет ли идти речь о лишайнике?

— Разумеется. Он сообщит журналистам, что лишайник является сырьем для производства совершенно безвредного препарата, одобренного Отделом по борьбе с наркотиками. Этот препарат сможет заменить...— Барни на миг задумался,— те чрезвычайно опасные, вызывающие привыкание препараты, которые имеют ныне столь широкое хождение. И...

— И,— закончил за него Лео,— он объявит об открытии компании по производству новой панацеи.

— Совершенно верно,— кивнул Барни,— Препарат носит название «Чу-Зи». Я вижу рекламный плакат, вижу надпись: «Притормози — хочу Чу-Зи!»

— Чушь какая!

— Подготовительную работу уже проделали. Элдрич все это время поддерживал связь со своей дочерью. Согласие на производство и продажу Чу-Зи компанией Элдрича дали уже и Сантина, и Ларк, и даже Хепберн-Гильберт. Тем самым они предотвратят распространение опасного Кэн-Ди.

Повисло тягостное молчание.

— О’кей,— проворчал наконец Лео.— Тебе, Барни, должно быть стыдно. Ты мог предупредить меня о надвигающейся беде еще пару лет назад... Впрочем, чего тебя винить? Ты всего лишь подчиненный, и поручения такого тебе не давали...

Барни вновь пожал плечами.

Булеро отключился от связи.

«Дурак я, дурак,— подумал Барни,— Нарушил главное правило подчиненного — никогда не говори начальнику того, что может вызвать у него неудовольствие. Теперь можно ожидать чего угодно».

В тот же миг видеофон вновь заработал, и опять на экране появилась мрачная физиономия Лео Булеро.

— Послушай, Барни. Я, кажется, кое-что придумал. Тебя это вряд ли обрадует, так что приготовься ко всему.

— Давно готов.

— Я совсем забыл, что намедни мне довелось побеседовать с Рони Фьюгейт. Она в курсе некоторых событий, которые будут иметь отношение и ко мне, и к Палмеру Элдричу. Не хочу, чтобы она делилась своими познаниями с кем-либо еще. Если же ты станешь ее полновластным хозяином, девчонка наверняка проболтается. Она у нас лошадка с норовом! Более того, ту же информацию, в принципе, могли выудить и другие скоперы. Раздражать их всякими новшествами и перестановками мне совсем не хотелось бы!

— Насколько я могу понять, имеется в виду ваше обвинение в убийстве Палмера Элдрича, верно?

Лео мрачно чертыхнулся, заерзал на стуле и наконец утвердительно кивнул.

— Я не позволю вам нарушать только что данное слово! — заявил Барни.— Вы взяли на себя вполне определенные обязательства, и я вправе надеяться...

— Но эта дура,— простонал Булеро.— Эта дура тут же приведет ко мне громил из ООН! Неужели ты этого не понимаешь? Она ведь приперла меня к стенке!

— Не только она,— тихо проговорил Барни,— Я тоже.

— Да! Но ведь с тобою мы знакомы уже столько лет! — Лео, судя по всему, продолжал по ходу дела анализировать создавшуюся ситуацию своими могучими, продвинутыми мозгами следующего за хомо сапиенс вида.— Ты в отличие от нее — мой приятель, Барни! Не забывай, кстати, твоего процента с прибыли я не отбираю! — Он смотрел на Барни с тревогой и одновременно со злобной решимостью.— Может быть, на этом и поставим точку?

— Мы ее уже поставили.

— Но, черт возьми! Неужели ты настолько туп, что не можешь войти...

— Если вы не выполните названных мной условий, я тут же уволюсь,— сказал Барни.— С моим талантом меня всюду примут! — Слишком много лет он ждал этого момента, для того чтобы осторожничать,— он шел ва-банк.

— Да? — с недоверием в голосе спросил Лео,— И пойдешь ты, насколько я понимаю, совсем не в ООН, а к этому мерзавцу Элдричу!

Барни промолчал.

— Дерьмо ты вонючее,— прошипел Лео.— Как тебя ни топи, ты все всплыть норовишь! Ну а теперь послушай, что я тебе скажу. Я совсем не уверен в том, что Палмер возьмет тебя к себе. Скоперы у него наверняка уже есть. Если это так, то он знает и о том, что я...— Булеро умолк на мгновение, потом продолжал: — Лучше вернемся к твоей персоне. Надо заметить, гордыня у тебя прямо-таки дьявольская! Но всему есть предел, Барни, понимаешь? Всему есть предел! Можешь идти куда хочешь, мне на это плевать! Скатертью дорога! Как устроишься на новое место, черкни мне письмецо. И в следующий раз, прежде чем шантажировать своих...

Барни отключил видеофон. Экран померк. «Стал серым, как я,— подумал Барни,— серым, как этот поганый мир...» Он сунул руки в карманы и принялся расхаживать по комнате.

В этой ситуации лучшим ходом с его стороны было бы заключение союза с Рони. Лео боялся ее, и на это у шефа имелись веские причины: Булеро понимал, что Рони способна на все.

Барни вновь сел за стол и вызвал по селектору Рони.

— Привет! — едва ли не тут же раздалось с порога. Одета Рони была в цветастое платье из китайского шелка,— Что происходит? Минуту назад я пыталась зайти...