Белая Длань
Шрифт:
– Вы говорите опасные слова, сир Эдмунд. – покачала головой леди Кидвелл, терпеливо выслушав мысли Гарденера, но при этом отреагировав на них с укором. – Вы говорите так, будто бы выбираете богов не своим сердцем, а в борделе. Лишь бы заплатить поменьше и получить побольше.
– Ха. – усмехнулся Эдмунд столь неожиданному сравнению со стороны урожденной Олдфлауэрс. – Вы как нельзя точно определили ход моих мыслей, леди Амаллия.
– Но ведь также нельзя. Иначе чего будут стоить ваши действия, если они стоят ровно столько, сколько вы готовы заплатить?
– А разве это плохо? – повернул голову Эдмунд, встречая гордый взгляд леди Кидвелл своим.
– Вы разочаровываете меня, сир Эдмунд. – покачала головой леди Кидвелл неодобрительно. – Это слова торгаша, а не принца и уж тем более короля. Торгаш взвешивает, торгуется с другими и с самим собой. Король не торгуется. Слово короля железно, а потому закон. Семеро избрали вас, сир Эдмунд, и вы сказали своё слово. С ними же вам и идти этой дорогой.
– А если я не просил их об этом? Если у меня была жизнь там? Которой я был доволен и которую потерял по их воле. Чего ради? – вскинул он руками вверх, словно обвиняя ночное небо в несправедливости.
– Неужели всё было так, как вы говорите? – недоуменно склонила хозяйка Плющевого чертога голову. – Разве вы были счастливы? Разве вы не желали вернуть то, что по праву ваше? Чего вы хотите, сир Эдмунд? Спросите себя, так ли всё плохо на самом деле?
Гарденер ушёл в свои мысли, отстраняясь от диалога с леди Кидвелл и окружающей его обстановки. Говорило ли в нём остаточное желание Луи МакМёрфи вернуться в привычную среду обитания и его отрицание божественной воли человека двадцать первого века? Может быть, дело было не в том? Может быть его просто не устраивал сам факт того, что вся его судьба зависит от воли неизвестных сущностей, чьи планы и мысли весьма сомнительны? Или же банальный страх неизвестности и поиск лёгких путей?
Семеро вернули его к жизни и обещали поддержку, но при этом за исключением первых дней так и не проявили себя, оставляя его на произвол судьбы. Если бы не Корбрей, что решился на авантюру в его спасении, то висеть ему на виселице и никак иначе. Семеро остались безразличны к нему, давая свое благоволение только в ночи, когда это по сути и не нужно. Ему предстояло отвоевать королевство своих предков магией, что вера Семерых не признавала, убедить людей пойти за ним из чувства долга к клятвам их мертвых праотцов, что звучит смешно даже в мыслях.
Старые боги же предлагали решение здесь и сейчас. Сила повелевать природой под светом солнца, усиливаться за счёт чардрев и возможно многое другое на что был способен Гарт Зеленорукий. Практически дармовая шпионская сеть от Трехглазого ворона и варгование в перспективе, а также контакты с Детьми Леса, но… всё это хорошо звучит сейчас, если не думать на перспективу.
Вера Старых богов практически полностью выжжена андалами и не зря, как ему кажется. Андалы принесли в Вестерос высокую культуру, традиционные институты, хотя и не идеальные, но всё же. Семеро укрепили власть королей и знати, что является естественным процессом для развития общества, где каждый мог называть себя королем, при этом имея во владениях всего пару деревень. Первые люди не исчезли, а ассимилировались с андалами, чему потворствовали как раз таки его предки, видя в том благо, а не гибель их культуры.
Да и большой вопрос, как именно ему поможет победить Великого Иного возможность колдовать при свете солнца во время Долгой Ночи. Большинство Семи Королевств андальские и скорее поднимут его на копья в попытке сплотить их и насадить веру в Старых богов. И кто знает, чего они попросят за службу? Семеро просят ничего кроме как спасти мир. Хотя куда уж больше? Но вот
Старые боги? Трёхглазый ворон в лице Бриндена Риверса не та фигуру, которая может отказаться от своих туманных планов. Одно согласие со Старыми богами и он может потерять себя навсегда, если не считать возможности гибели под копытами родного коня, учитывая то, что тот дар Семерых как-никак.В общем-то, как оказалось и дилеммы тут никакой не было, а точнее выбора. Как бы его не пугало будущее, как бы не терзало прошлое и как бы не казалось потерянным настоящее. Путь у него один – на север, за ответами, прямо к тем, с кого всё началось. Всё же порой бывает полезно остановиться и подумать, иначе можно с лёгкостью наломать дров.
– Жить. Я хочу жизни. – ответил Гарденер леди Кидвелл после продолжительного молчания.
– И всё? Неужели у короля так мало желаний? – улыбнулась ему хозяйка Плюща, словно подталкивая.
– Я хочу жизни. – пронеслись перед его глазами моменты из далёких трехсотлетних времен. – Я хочу мести. – всплыли перед ним картины обжигающего драконьего огня. – Я хочу славы. – взметнулись в его сознании картины Хайгардена в дни его славы и огромное войско со штандартами герба его дома. – Я хочу дом и семью. – затуманили его глаза детские воспоминания, а за ними моменты семейной жизни с его женой и сыном.
– Ха-ха.
– рассмеялась леди Кидвелл звонким смехом, едва-едва успев прикрыть свой рот аккуратной ладошкой.
– Я многого прошу? – улыбнулся Эдмунд, зараженный настроением своей названной родственницы.
– Нисколько. – наконец успокоившись, отозвалась она. – Теперь я слышу не юнца, но мужа. Не торгаша, а короля. Который всё-таки понял, чего он хочет от жизни и ради чего живёт ей. Мне бы не хотелось, чтобы вы покидали наш дом с подобными мыслями, сир Эдмунд. Простите за грубость, но несмотря на нашу родственную связь вы бы потянули всю мою семью в могилу, сами того не осознавая. Страшен человек, когда он не знает чего хочет, ибо губит сам себя. Но король? Король, который не знает чего хочет губит всё и всех. Я не желаю такой судьбы для своей семьи. Уже второй король подряд на Железном троне не может определиться с этим и не хватало Простору только своего. – рассказала леди Кидвелл истинную причину их разговора, заставив Эдмунда поразиться ходу размышлений этой женщины.
– А чего хотите вы, леди Кидвелл? – задумчиво спросил Гарденер, всё ещё находясь в некой прострации собственных размышлений.
– Всё чего я хочу это безопасность для моей семьи, как со стороны мужа, так и со стороны отца. Своим появлением вы исполнили детскую мечту многих Олдфлауэрсов и будьте уверены они лягут за неё костями, но как бы я не разделяла это желание, мне бы хотелось видеть их живыми долгие года, чем в боевом облачении и сырой могиле совсем скоро. – охотно ответила она, слегка поежившись от прохладного воздуха.
– Клянусь всеми силами не допустить подобного исхода, леди Кидвелл. – со всей серьезностью пообещал Гарденер, прикрывая немного продрогшую Амаллию Кидвелл собственным дублетом, оставаясь в льняной рубашке добротной выкройки, предоставленной слугами Кидвеллов для гардероба гостя.
– Благодарю, сир Эдмунд. – благодарно кивнула хозяйка Плюща. – Я запомню ваше обещание. – После чего поднялась и стала удаляться в направлении главной башни.
– Приятных снов, дорогая кузина. – напоследок пожелал Гарденер, глядя вслед удаляющемуся в ночи силуэту. Наконец-то он окончательно признал кровную связь меж ними, что определенно грело душу последнему наследному королю Простора.