Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Ненароком он набрел на полезную мысль. До совещания в полиции надо непременно повидать еще одного человека.

Роберт Окерблум упомянул о нем.

Как он его назвал? Пастор Туресон?

Валландер включил зажигание и отправился обратно в Истад. Вырулив на магистраль Е-14, он прибавил газу и погнал на предельно допустимой скорости. Связался по телефону с Эббой, попросил ее разыскать пастора Туресона и сообщить ему, что комиссар Валландер хочет срочно с ним повидаться. Он был уже недалеко от города, когда Эбба позвонила и сказала, что пастор Туресон сейчас в Методистской

церкви и готов его принять.

– Думаю, тебе не вредно иной раз заглянуть в церковь, - заметила Эбба.

Валландеру вспомнилось, как год назад они с Байбой Лиепой несколько вечеров подряд допоздна сидели в рижской церкви. Но он ничего не сказал. При всем желании он не мог сейчас думать о Байбе.

Пастор Туресон оказался человеком средних лет, высоким, крепким, с пышной седой шевелюрой. И силой не обижен - рукопожатие прямо-таки железное.

Убранство церкви было очень скромным, и Валландер не испытывал гнетущего ощущения, которое так часто донимало его в иных храмах. Они устроились на стульях возле алтаря.

– Несколько часов назад я звонил Роберту, - сказал пастор Туресон.
– Бедняга, он в полном отчаянии. Вы еще не нашли ее?

– Нет.

– Не понимаю, что могло случиться. Луиза не из тех, кто пускается в опасные авантюры.

– Иногда опасности избежать невозможно,- сказал Валландер.

– Что вы имеете в виду?

– Опасности бывают двоякого рода. Одним люди подвергают себя сами. Другим - подвергаются. Это не совсем одно и то же.

Пастор Туресон беспомощно развел руками. Тревога его казалась искренней, как и сочувствие мужу и дочерям.

– Расскажите о ней, - сказал Валландер.
– Какая она была? Вы давно ее знаете? И что за семья у Окерблумов?

Пастор Туресон серьезно посмотрел на него:

– Вы спрашиваете так, будто все уже кончено.

– Дурная привычка, - извинился Валландер.
– Конечно, я имею в виду: расскажите, какая она.

– Я служу пастором в этом приходе уже пять лет, - начал Туресон.
– И по моему выговору вы наверняка догадались, что родом я из Гётеборга. И все это время Окерблумы являются прихожанами нашей церкви. Они оба из методистских семей и познакомились через церковь. Теперь вот и дочки их воспитываются в истинной вере. Роберт и Луиза люди прилежные. Работящие, бережливые, щедрые. Иначе не скажешь. Вообще трудно говорить о них по отдельности. Вся моя паства просто потрясена исчезновением Луизы. Вчера во время нашей общей молитвы я необычайно остро это почувствовал.

Образцовая семья. Без сучка без задоринки, подумал Валландер. Можно опросить еще тысячу людей, и все скажут одно и то же. Нет у Луизы Окерблум ни недостатков, ни слабостей. Только вот - она пропала.

Что-то здесь не так. Всё не так.

– О чем вы задумались, комиссар?
– спросил пастор Туресон.

– О слабости, - отозвался Валландер.
– Ведь именно слабость - один из краеугольных камней всякой религии, вы согласны? Мы верим, что Господь поможет нам преодолеть нашу слабость?

– Совершенно верно.

– Но у меня складывается впечатление, будто Луиза Окерблум

никаких слабостей не имела. Ее образ настолько безупречен, что поневоле начинаешь сомневаться. Неужели правда бывают такие насквозь хорошие, добрые люди?

– Луиза действительно такая, - ответил пастор Туресон.

– Прямо ангел во плоти, а?

– Да нет. Помню, как-то раз на приходском вечере она варила кофе. И обожглась. Так я сам слышал, как она чертыхнулась.

Валландер попробовал начать сначала.

– Вы уверены, что в ее отношениях с мужем не было никакого конфликта?
– спросил он.

– Абсолютно уверен, - ответил пастор.

– И другого мужчины не было?

– Конечно нет. Надеюсь, вы не станете задавать этот вопрос Роберту.

– А религиозные сомнения не могли ее одолеть?

– Нет, это совершенно исключено. Я бы знал.

– У нее могли быть причины покончить самоубийством?

– Нет.

– Ну а внезапное умопомрачение?

– С какой стати? Она человек очень и очень цельный, гармоничный.

– Большинство людей имеет свои секреты, - помолчав, сказал Валландер.
– Вы можете допустить, что у Луизы Окерблум есть какой-то секрет, о котором не знает никто, даже ее муж?

Пастор Туресон покачал головой:

– Конечно, секреты есть у всех. И нередко весьма мрачные. Но я убежден, что у Луизы нет секрета, который бы вынудил ее оставить семью и устроить такой переполох.

Больше у Валландера вопросов не было.

Н-да, опять подумал он, что-то в этой идеальной картинке не так.

Он встал и поблагодарил пастора.

– Я еще побеседую с другими прихожанами. Если Луиза не вернется.

– Она обязательно вернется, - сказал пастор Туресон.
– Иначе и быть не может.

В пять минут пятого Валландер вышел из Методистской церкви. Накрапывал дождь, дул пронизывающий ветер. Он поежился. Сел в машину и почувствовал, что ужасно устал. Как будто мысль о том, что две маленькие девочки лишились матери, напрочь выбила его из колеи.

В половине пятого все собрались в кабинете Бьёрка. Мартинссон, ссутулившись, сидел на диване, Сведберг прислонился к стене и, по обыкновению, рассеянно скреб лысину, словно надеясь обнаружить исчезнувшие волосы. Валландер устроился на стуле. Бьёрк, опершись на стол, разговаривал по телефону. Наконец он положил трубку и предупредил Эббу, чтобы в ближайшие полчаса их никто не беспокоил. Исключение можно сделать только для Роберта Окерблума.

– Итак, что мы имеем?
– спросил Бьёрк.
– С чего начнем?

– Ничего мы не имеем, - ответил Валландер.

– Сведберга и Мартинссона я проинформировал, - продолжал Бьёрк.
– Ее машина объявлена в розыск. Словом, приняты все меры, предусмотренные на случай исчезновения, каковой мы полагаем серьезным.

– Не полагаем, - сказал Валландер.
– Он и есть серьезный. Если бы произошел несчастный случай, нас бы уже известили. Но никаких сообщений не поступало. Значит, мы имеем дело с преступлением. Мне очень жаль, но я убежден, что ее нет в живых.

Поделиться с друзьями: