Беллум

Она осмотрела получившееся пригласительное письмо, которое планировала оставить на стойке регистрации в гильдии. Её близкая подруга передаст ему письмо, как только тот вернётся с похода.

Димитра бы и не догадалась о местонахождении странного фокусника, если бы он сам не разболтал об этом во время вчерашней пьянки. Алкоголь хорош в развязывании любых языков.

Она могла бы и забыть про странного гостя, но что-то не давало ей покоя. Странность его речи. Что-то в его рассказах не складывалось. И то, как он словно из воздуха доставал монетку, и то, как он превратил прекрасный, невиданный ранее цветок в мириады драгоценных камней. Это не магия! Она видела его окно! Там нет ни слова про класс мага, нет ни титулов, ни навыков вора.

– Димитра!
– снова решила побеспокоить её тучная женщина. Мать Ярмы.

– Что случилось?

– Ярма здорова! Здорова, Димушка! Димуся!
– порхала в доме лекарши тучная женщина поднимая ветром края старого, посеревшего от времени, но сохранившего элегантность платья.

Обходя все правила приличия, она направилась прямо к девушке, оставив дверь открытой настежь. Одним объятием нежданная и благодарная гостья смогла бы переломать ей все позвонки. Хруст нескольких Димитра явственно почувствовала, вися в пяти сантиметрах от пола.

– Ну?! Где парнишка?! Фокусник! Паскудник, дай только найду - расцелую, он от меня не убежит!

Тучная женщина с впервые отдохнувшим взглядом проскользила им по комнате, обратила внимание на горсти земли, разбросанные в разных уголках пола. Девушка приземлилась на ноги, шумно вдыхая воздух и одной рукой опираясь о спину. Давление спало.

– Ну не знаю...

– Что это ты? Насвинячила...
– глаза женщины в лимонного цвета платье округлились, а на губах заиграла вполне понятная всем хитрая усмешка - Ай, беспризорники!

Она напоминала медведя в платье, не лишённого женственной красоты и грации. Руки с лёгкостью могли бы переломать клыки здоровому борову. Тем не менее, она оставалась женственной, но не такой молодой, как Димитра. Характер лишь дополнял образ сильной женщины жёсткими нотками.

– Всё не так!
– сердито топнула она ножкой.

– Да-да-да, можешь не продолжать. Дорвалась таки до сладкого. А парнишка-то ничего. Будь я на десяток лет моложе, я бы его...
– она показала раскрытую пятерню, напрягая пальцы до красноты.

– Всё, хватит! Ничего не было.

– Как? А это? Димит. Ну я ж не дура.

– Да это выглядит странно. Просто... он не так прост.

– В смысле?

– В прямом! Вот что ты о нём знаешь?

– Ну... э-э...

– Он странный. Исцелил неизлечимую болезнь, показывал странные фокусы. Плюс, не так давно нашли тело барона! Я только-только вернулась. Раздеться не успела. И как мне объяснить наличие в его подвале дюжины рабов?! Боже я не о том думаю! Слишком много совпадений, не считаешь? Я словно колоша, которую водят за нос!

– Димит... ну... ну не знаем мы, как он это сделал. Но он же кочевник! Может распылил порошок какой, может к магии прикоснулся. Мы не знаем. Ты когда в последний раз кочевников видела? Вот то-то! А насчёт семьи барона... это... совпадение?
– она шумно вдохнула воздух, - Нет, ну серьёзно. Ты же знаешь много о караванах, блуждающих в самых разных уголках нашего немаленького мира. Они приходят, продают странные товары, все секреты которых мы и не знаем и уходят. Может... это один из таких секретов? Фокусов?

Димитра подошла к двери, внимательно осматривая подругу и предлагая чай. Не выходил из головы ребeнок в семье шестого с входа в город дома. Мальчика уже четвeртый день лихорадит. Лекарства не помогают, заклинание даeт лишь отсрочку.

Дитя перестало есть и пить. Со вчерашнего дня всe что попадало внутрь - вываливались обратно. Смерть давно довольно потирает руки за его кроваткой. Ей глубоко плевать на пятилетний возраст, явственно-голубые глаза и полную мечтаний душу.

Потирая усталые глаза (маны в еe внутреннем сосуде плескалось не больше четверти третьи сутки подряд), она заметила стремительно приближающегося стражника. Щуплый мужчина в не в меру крупной броне. Красный, весь вспотевший. Он протиснул латную ногу в закрывающийся проход, привлекая её внимание.

– Госпожа Димитра! Граф Порто повесился!

Димитра обратила озадаченный и потерянный взгляд на подругу. Совпадение? Она и без того устала. Устала так думать.

...

– Ге-хе-хек!!!

– Ге-хе-хе!

– Хе-ек!....

Мой кулак выбивает зуб из пасти зелёного выродка. Тот падает на поставленные собратьями, или, возможно, им самим, ловушку. Копья в неглубокой яме протыкают зелёную кожу, окропляя землю кровью.

– Ты не говорил, что тут будет так темно и сыро!

Игорь прыгает вверх, вытворяя безумные кульбиты и погружает полный пульсирующих сосудов кулак в глазницу огромной, зелeной твари.

Тварь истошно кричит, пытается смахнуть вредителя резким движением уродливой головы. Игорь прыгает в сторону, вырывая тeмное яблоко из глазницы. Жгуты нервов и сосудов в тёмной дыре черепа натягиваются и рвутся от напряжения. Их прочности хватает, чтобы управляя падением приземлиться на голову очередного мелкого урода.

– Кхе!
– тяжeлый сапог с синим остатком бахилы превращает черепную коробку в разбитое яйцо.

Тварь размахивается дубиной, но Игорь уходит вниз, уходя от удара. Веселье продолжается.

Нож в моих руках становится смертельным оружием массового поражения. Окружают в четвёртом.

Мелкие уродцы, мне по пупок, лишь толпой представляют угрозу. Но не для нас. Мы впитали машинное масло в кровь ещe задолго до их рождения. Мы сами - машина!

Нож погружается первому в глаз. Тело бъeт мелкая судорога. Копьё в его руках быстро прыгает ко мне. Протыкаю того, что напротив. Гоблин кряхтит, падая на колени и стараясь собрать вывалившиеся кишки. Проворачиваю, протыкая позвоночник. Как же это легко! Пусть копьe и не титановый клинок с наточенным до атома наконечником, но и брони у них никакой!

Совершаю усилие, поднимая его над собой. Обрушиваю умирающее, всe ещe удивлeнное тело на его собрата справа словно молот.

– Ге-кхе!
– копьe ломается в теле, остаток палки разбивает замахнувшемуся зелeному уродливый, горбатый нос.

Доламываю лежачему уроду череп сапогом.

Последний, отходя и хватаясь за сломанный нос пятится назад. В его испуганных глазах вижу свою страшную, худую улыбку сардонической усмешки...

Останавливаюсь...

Зелeный хватает самодельный топор позади себя и, в отвратительном крике, направляется на меня. В глазах нет жалости. Нет ни капли разума. Одни инстинкты.