Беллум
Шрифт:
Димитра оказалась весьма лёгкой. Её тело измотано постоянным опустошением самой себя, из-за чего девушка походила больше на реалистичную куклу, чем на человека. Она не отдыхала уже довольно давно и это, безусловно, хороший способ самосовершенствования, но края этой ямы очень шаткие, порой можно и в пропасть рухнуть. А там темно. Никто не даст тебе второй шанс будь ты даже трижды грандмастером магии.
Переложил неопытного лекаря в кровать. Лёгкость в теле засвербила дрелью в голове. Показав указательным пальцем на ногу - зажмурился. Всё таки трудно это - осознавать, что добровольно наносишь себе вред. Синее свечение ненадолго наполнило комнату, прежде чем пучок яркого
Помню, как в первые сто прохождений мира войны не умел накладывать повязки. Приходилось всё время напрягать Игоря, у которого был хоть какой-то опыт в этом деле.
Тело вновь приобрело три лишние дырки: две в моём туловище, одна - в ноге. Очень ювелирные, с хирургической точностью проделанные за долю секунды лучом диаметром чуть меньше указательного пальца. На душе сразу стало спокойнее. Я определённо чуть-ть поехал кукушкой. С этим надо завязывать, или научиться не восстанавливаться дольше.
– Кажется... я что-то забыл? Ах да... отлучюсь, пожалуй...
Руками хватаю пространство перед собой и открывая просвет ведущий в Великое Ничто. Воздух сразу стремиться заполнить свободное пространство, стремясь в открывшийся проход. Шаг - и я уже на месте.
Оглядываюсь, чтобы в последний раз перед уходом посмотреть на мирно спящее лицо девушки.
...
Передо мной открылась картина, как рогатое чудовище измывалось над бедным пареньком. Над двенадцатилетней девочкой. Над глубокой старухой...
– Ещё три месяца в положении лёжа...
– ответил я лежащему на медицинской каталке демону.
Странная получается картина. Посреди густого леса, рядом с голубым озером в полной темноте, освещаемый одной луной, расположилась одинокая каталка. Кристально белые опоры пожелтели от времени. То, что лежало на ней давно перестало походить на некогда могущественное существо.
Исхудавшее тело источало ужасное зловоние, покрываясь багровыми пролежнями, буквально прогнивая изнутри демон предоставлен сам себе в этом слабом теле. Язвы на коже доставляют моему пленнику нестерпимые муки, но он не может проронить ни звука. Пересохшие губы старика шепчут что-то нечленораздельное, пустой взгляд вперился в меня, силясь вернуть себе осмысленность, но поражённый деменцией мозг препятствует его попыткам.
– Три месяца и я прощу тебе Агафью Илларионовну. Потом ответишь за Раифа Петрова. Я приготовил для тебя очень хороший сюрприз по этому поводу. И чтобы ты заранее этого ждал...
– я наклонился у его уха, прошептал, - Ты вновь будешь ходить, говорить, есть и спать...
Зрачки демона расширились. Он не мог поверить моим словам. Губы вновь задвигались, стараясь произнести что-то внятное. Я не стал слушать... пусть мотает свой срок дальше, ему ещё долго за все грехи расплачиваться.
...
Ноги приземлились на твёрдую поверхность. Впереди - гильдия. Кажется, в ней можно было перекусить и выпить. Жаль, что монет за прошлое задание мне так и не отсыпали. Что ж... ягоды - тоже еда. Да и кабанчика я хотел попробовать...
– Белл?
– доносится со стороны входа, когда я собираюсь направиться в лес, - Белл!
Здоровяк в серой, сшитой из канапли кофте и штанах, в тяжёлых сапогах (из-за чего я и не узнал в нём Бора) едва не выбил дверь, выходя ко мне на встречу.
Стоило ему вырваться из объятий здания гильдии, как дверь за ним распахнулась вновь. Девушка в облегающей безрукавке и коротких шортах и вторая - в сером платье, без каких-либо нашивок и украшений, но с такой же широкой шляпой, двинулись ко мне.
Ритта перепрыгнула через Бора, от чего тот чуть не споткнулся, едва сохранив равновесие. Она в два
быстрых прыжка достала меня. Молниеностные, обмотанные в нескольких фалангах руки приняли меня в удушающий захват. Или так мне показалось в начале? Как бы то ни было, девушка была рада мне до глубинных тресков моих рёбер.– Белл! Чтоб тебя черти драли! Ты жив!
– Ты уже на ногах?
– удивляется Бор. Это так странно? Сколько вообще должно восстанавливаться человеческое тело?
– Димитра теряет хватку...
– бубнит про себя Мира, приближаясь к нам. В её взгляде промелькнул холодок - Где лекарь? Твои раны серьёзные, она не могла отпустить тебя так быстро. А раньше казалась мне умной девочкой. Как она додумалась тебя отпустить?
Я стушевался. Что мне ответить? Твоя подруга прилегла отдохнуть? Это вообще нормально? Думаю нет.
– Да на мне всё как на собаке заживает!
– отшутился я, стараясь легонько похлопать себя по забинтованному животу, демонстративно кривясь от "нестерпимой" боли.
– Хорош-хорош! Герой! Тебе нечего доказывать...
– успокаивающе выставил перед собой руки Бор, стоя в ежедневной одежде. По его испуганному лицу прокатилась капля пота.
Димитра, не замечая молчаливую подругу и всю её осторожность, словно гончая смотрела на меня, как на зайчонку.
Она ещё раз скользнула по мне взглядом, увидела кровоточащие раны. Весь интерес сменило разочарованием. Словно ребёнок, решивший повременить с конфетой.
...
– Ты... точно в порядке?
Бор осмотрел мальчишку, которого они совсем недавно мысленно похоронили в тёмном желобе грязной, смердящей смертью пещеры.
– Да. В полном. Ну... то есть... Димитра смогла поставить меня на ноги. Я не полностью восстановился.
– Я вижу...
– он посмотрел на мальчишку с неким сомнением, заключил - Что ж. Твою часть награды мы трогать не стали. Возьмёшь её у стола регистрации. Сегодня как раз раздают денежки. Тридцать четыре золотых. Не смотри на меня так. Тебе досталось больше всех, да и тварей ты внутри порядком покрамсал. Кстати! Как ты это сделал?!
Мальчишка словно раскалённых гвоздей проглотил. Лицо побледнело, на губах выступила сперва виноватая, затем загадочная улыбка:
– На дороге жизни и не такому научишься. Главное - длина твоей тропы...
– многозначительно ответил мальчишка, прикрывая правой рукой окровавленную часть торса. Жизнь перестала покидать его тело, но общее состояние от этого лучше не становилось.
Разговор был коротким, но бледность мальчишки не давала расспросить его о большем. Бледный как смерть, он напоминал пугало, убранное с огорода: весть помятый, в рванье, со множеством дырок и переломов. Того гляди вывалится солома из особо ослабленных боем мест.
– Ишь как заговорил. А ведь сам только шаг из порога сделал!
– рассмеялся тот, подмечая про себя, что парнишка совсем не прост.
– Я пойду отдохну, только золото заберу...
– Поправляйся быстрее...
– многозначительно махнула ресницами Ритта.
...
Димитра потянулась на кровати, чувствуя ослабшую боль в плечах. Кровь, что фонтанами шла у неё из носа последние сутки, впервые за долгое время, обогатила уставший мозг кислородом и энергией.
Она разлепила веки. Потолок своей, отдельной комнаты в доме лекаря отозвался в голове неприятным дежавю. Она частенько смотрела на него, когда находилась в безвыходной ситуации. Ничего кроме обвинения старых богов во всех бедах, что ей уготовила судьба не приходило в голову в те моменты. Но она не узнавала эту часть потолка. Кусочек паутины давал ясно понять, что этой его части не помешала бы генеральная уборка.