Белоснежная тьма
Шрифт:
“В этом месте нет ничего невозможного... Мысли становятся желаниями, желания – волей, воля ломает мир и преобразует его границы через веру... Так всегда было... И всегда будет...”
Над бесконечным полем за стенами замка застыли иссиня-чёрные грозовые тучи с голубоватыми проблесками. Белый дракон отрывает полный смутной тоски взгляд от линии горизонта и тянется крылом к стоящему около его лапы-колонны человеку. Тот последний раз проводит рукой по наточенному мечу и прячет его в ножны под просторной царской одеждой. – Он так и не согласился с моей Правдой, Реширам. Страна одна, а нас двое – как ещё мы сможем разрешить этот спор? Покемоны важны для людей, но они не могут управлять страной наравне с нами. Ты ведь и сам знаешь это, мой верный друг?.. Я не отец, на этот раз мы пойдём до конца! Реширам поднимает голову к небу и издаёт полный торжества звериный рык, на который где-то в небесах откликается гром.
В музее Накрении немноголюдно и буднично-скучно. Исполинский окаменевший за века скелет драгонайта манит к себе почти всех забредших в зал посетителей, отражаясь в объективах их фотоаппаратов. Молодой человек с рыжевато-коричневой взъерошенной шевелюрой отрывается от толпы и подходит к неприглядному белому камню в форме шара, рядом с которым нет даже подписи. Смотря на гладкую поверхность, парень разочарованно вздыхает и поворачивается к артефакту спиной. – Показалось, – бурчит он себе под нос и идёт изучать скелет однажды вымершего и возрождённого вновь армалдо.
Иссушенные адским пламенем редкие стволы деревьев дотлевают под панцирем из хрупкого угля, их поверженные сородичи бесформенными обломками покрывают опепелённую землю. Обезображенные смертельной схваткой тела людей и покемонов образуют смердящее месиво, низко над которым клубятся грохочущие тучи. Дракон, шкура которого стала чёрной от копоти, крови и грязи, падает с неба прямо на ворох трупов и неуклюже приземляется с хрустом попавших под его тушу костей. В факеле на хвосте дракона глухо клокочет всепожирающее пламя, когда он обнажает клыки высоко в небо, где из смоляной тучи выныривает окровавленный чёрный титан. Сеть голубых молний покрывает нового монстра, и тот с громовым рычанием ныряет к земле. С неё с ответным воем уже срывается покрытый рваными ранами белый титан, и в глазах обоих нет ничего кроме жажды вражьей смерти.
Манафи кидается на каменный пол к ногам Реширама и что-то выкрикивает. Дракон медленно опускает голову к крохотному комочку, и пламя в его факеле постепенно затихает. Покрытый ушибами сейсмитод остаётся чуть позади, его лапы дрожат, когда взгляд голубых глаз скользит по покемону. Реширам вновь глядит на Лил, и из раскрывшейся пасти вырываются искры. «Они просят за тебя?.. Мог ли твой ответ не быть Правдой?» Лил ничего не говорит. Ей всё ещё нечего ответить.
Молодой тренер с непониманием смотрит на белый шар, лежащий на асфальте. Несколько десятков зевак толпятся поблизости, привлечённые небывалым скоплением лидеров. Рыжая шевелюра Чемпиона в свободных белых одеяниях колышется на ветру. Темнокожая хозяйка музея и местный лидер по совместительству в задумчивости молчит, слушая сбивчивые рассуждения регионального профессора, чей белый халат уже покрыт серыми пятнами принесённой из пустыни пыли. – Мы не знаем, как воскресить Реширама, – завершает монолог Джунипер. – Его дух всё ещё наверняка в этом камне, но без тела это всего-навсего булыжник... Клонирование не сработает, тут не нашлось ДНК. После Великой Войны от Реширама не осталось ни костей, ни даже клочка шкуры. Если честно, я даже не верю, что это и есть божество прошлого. – И что же мне делать?! – кричит тренер, коричневые волосы которого треплет ветер. – Плазма ведь воскресила Зекрома! Реширам – это ведь наша единственная надежда! Джунипер качает головой. – Ты... помнишь, что Клэй нашёл в окрестностях Айсирруса? Если похищенные Плазмой покемоны на самом деле..., то... Нет, никто из нас не может дать тебе совет. Мы не можем заставить тебя пойти по их стопам. Будь сильным, Гарри. Ты должен найти свою собственную дорогу.
Спрятавшийся в пробитом чем-то громадным проломе в стене оператор направляет камеру на исполинского чёрного монстра и стоящего перед ним человека с длинной копной зелёных волос. Турбина на хвосте зекрома с громким гулом начинает работу, генерируя бесчисленные молнии. Прямо перед ними пошатывается тренер, чуть впереди – едва держится эмбор, зажимающий бок окровавленной лапой. Пламя на воротнике покемона едва колеблется, будто готово погаснуть, но в глубине угрюмых глаз искрится упрямая решимость. Перед ними на покрытом трещинами полу лежит небрежно вываленный из сумки белый камень. – Не смей так говорить! – истошно кричит тренер. – Вы не желаете покемонам добра! Вы убили их ради воскрешения Зекрома! Уверенность на лице зеленоволосого сменяется непониманием и испугом, когда тот оборачивается к титану за его спиной. Зекром тихо приоткрывает пасть и поглядывает на противников красными глазами. – Мы бы никогда не сделали такого! Зекром, разве это может быть правдой?! Чёрный дракон наклоняется к человеку, и тот проводит рукой по его шершавой морде. – Зекром говорит, что только вера способна вернуть дракона к жизни! Что...? Ты говоришь, что веры одного или даже десяти мало...? Верить должна целая... Страна? Значит... Взгляд тренера эмбора опускается к камню, на котором оттеняются полосы запёкшейся крови. – Как же...? Где же..? В Зекрома ведь теперь верят все, но кто верит в Реширама? Камень вздрагивает и покрывается узором из ожившей лавы.
Реширам молча смотрит на Лил, и та чувствует на себе тяжесть, будто бы это и не взгляд вовсе, а громадная тяжёлая лапа. Манафи обессиленно молотит плавниками по уродливой драконьей ноге. Его кожа больше не отливает привычным влажным блеском. Спиной Лил ощущает сухое тело защищающего её сейсмитода. Голдкинг молчит, но тренеру не нужно слышать слова, чтобы понять его страх и потерянность. – Наверно, – тихий голос Лил заставляет дракона пошевельнуться. – Наверно... это не было Правдой, которую ты ищешь. Пути людей... и вас... неразрывны. Потому что... Все мы... Слишком глупы... *** Где-то вдалеке тихо шумит море.
Лил в ужасе просыпается на больничной койке, вырвавшись из череды сменяющих друг друга видений, и не может понять, реальность перед ней, или очередная вызванная из небытия картина. Почему-то сидящий рядом Финни бросается тренеру на шею, и Лил не может понять, что изменилось, когда слышит от него уже такое непривычное «мафф». А потом она вспоминает что-то ещё. «Если это действительно так, ты докажешь мне и без моей мудрости...»
====== Глава 77 ======
– Воспетый в легендах Реширам, – голос Лил звучал отстранённо, когда она перевернулась на спину и подняла глаза к потолку, – помогает тем, кто жаждет построить мир Правды... Он способен сжечь весь мир... Точно способен. Уже, наверно, сжигал...
Массивная книга легенд со всего мира свалилась с кровати и тяжело грохнулась на пол, но не привлекла к себе внимания. Лил была в больнице — это надоело бы ей, если бы не стало таким привычным. Шевелиться не хотелось. О том, чтобы идти куда-то или хотя бы поправиться особо не думалось. Тело казалось чужим, а в голове, стоило лишь закрыть глаза, мелькали бесчисленные картины того, что девушка никогда не видела наяву. Почему-то это казалось правильным. Не нужно было говорить Решираму то, в чём сама Лил не была уверена. Ведь... Белый Зверь разорвёт свой контракт и отметит печатью Избранного морем, даровав ему свет Познания и тьму Вечности. И когда жертва будет принесена, Правда наконец сбросит оковы тайн и уничтожит былое, взяв душу Избранного и обретя себя вновь... Теперь эти слова почему-то больше не казались глупостью. Всё шло к тому, чтобы Лил пропала в башне, но этого не случилось. С ней больше не было ни света Познания, ни тьмы Вечности... Или этим светом были увиденные картины? Но тогда что же тьма? И почему самым краем сознания на границе с сумасшествием Лил чувствовала соприкосновение с чьей-то мрачной наполненной болью душой? – Ему нет покоя, – наконец тихо произнесла девушка, упорно стараясь не сомкнуть веки вновь. – Реширам ищет ответ... Но не может найти его. Теперь я понимаю Чемпиона... Я знаю, почему Юнова изменилась... Но... Какое мне дело, а, Финни? Манафи появился на подушке, и Лил вгляделась в его грустное лицо. Финни оставался единственным покемоном, которому было дозволено находиться в палате. Лил оставалось лишь гадать, каково было Блинки, Голдкингу и Фердинанде, вновь оказавшимся в компьютерной системе хранения. Наверно, не больно-то и хорошо... Манафи что-то неуверенно произнёс; тренер вздохнула и отвернулась, в очередной раз убедившись, что больше не понимает его. – Это глупо, Финни. Он дал мне попользоваться своей мудростью только потому, что я больше других испугалась быть проглоченной кюремом. Он протащил меня через всё это лишь затем, чтобы я встретила этих несчастных покемонов... Чтобы я на их примере решила, как должно быть... Чтобы он увидел, что из этого выйдет... Мы были как игрушки для него, Финни! Из-за его игр нам пришлось пройти через такое... А ему плевать! Он уже унёс столько жизней, что я даже не знаю, зачем ещё ему нужен этот ответ! Манафи зашевелился за головой Лил и толкнул её чуть влажными плавниками. Если потонувшие в водовороте увиденных картин воспоминания не были миражом, ему самому сильно досталось от встречи с Реширамом, но сейчас Финни казался уже почти здоровым. – Знаешь, Финни, – продолжила девушка. – Ты всегда был прав. Даже сейчас я говорю всё это чтобы найти оправдание... На самом деле... Я всё-таки немного поняла его... Он может смотреть в чужие души, но если он смотрит слишком пристально, то не может скрыть своё собственное прошлое. Когда-то... Реширам сражался против того, кто считал нас всех слишком... равными. Он не видел в этом Правды. Правда — это ведь то, что логично, так? Лил развернулась, чтобы узнать ответ Финни. Манафи замер, глядя в её лицо, и девушка увидела его растерянность. – Ну, это ведь тоже логично, – понимание того, что любые слова манафи не доберутся до её ушей, неожиданно принесло Лил облегчение и непонятную лёгкость — она больше могла не бояться вступить с ним в спор. – Можно построить у себя в голове всё, что угодно и попробовать прийти к этому идеалу. А можно в том же идеале найти недостатки исходя из логики или чего-нибудь ещё, и назвать правдой. А потом найти в правде недостатки, которые можно разрешить идеалом... И так до бесконечности. Манафи пробормотал что-то с заметным раздражением. – Реширам привык к своей Правде. Он всё-таки убивал за неё... И даже сам погиб! А потом, столетия спустя, судьба подкидывала ему совсем других людей, с совсем другой Правдой. Он видел стремления Леноры... Но они не были достаточно сильными для него. Слышал Гарри... Но не верил. Гарри ведь считал, что счастье именно в единении с покемонами — может быть, Реширам подумал, что это не отличается от того, против чего он сражался. Но в конечном итоге... Только люди могут решить, что именно считать Правдой или Идеалом. И знаешь, Финни... Только люди могут решить, жить этим драконам или оставаться прахом. Лил приподнялась и села на кровати, чувствуя уже непривычную слабость в мышцах. Монолог почему-то придал ей сил, заставив думать не только о прошлых кошмарах. Девушка уже как минимум несколько дней не ощущала себя такой живой, проплутав во мраке сомнений и воспоминаний. Теперь же всё несколько изменилось. Где-то впереди Лил услышала зыбкий голос приближающегося решения. В неожиданность перемены трудно было поверить, но эти несколько дней всё-таки к чему-то привели. – Без людей ни Зекром, ни Реширам не смогли бы воскреснуть. Может быть, они даже не смогли бы быть такими, какие они есть, если бы не люди. Да, они очень страшные... Очень могущественные... Может быть, даже беспощадные. Я боюсь их, Финни, – Лил поёжилась, – из-за этого могущества... Но даже несмотря на их силу... Они потеряны. Финни ничего не успел ответить — тренер продолжила почти сразу же. – Он больше не делится своими знаниями, но всё равно наблюдает откуда-то, ведь так? Значит, мы докажем ему. Обязательно докажем... Финни сидел без движения, ловя каждое слово Лил. Та кивнула ему, вспоминая всех покемонов, которые оказывались в её команде. Их поступки, поведение, слова... Их отчаянное желание вернуть Лил на прежний путь, ради достижения которого они могли и поднять лапы на тренера, зная, что та, слыша их, не сможет просто наплевать на эти чувства, как бы не хотелось. Из-за всех потерь, что поджидали их во время путешествия, из-за того, что повсюду ждали ошибки и утраты, Лил почти поверила в то, что неправы покемоны... Но ведь она сама выбрала опасное путешествие. Что бы ни случилось, команда продолжала быть рядом. Если бы они не хотели быть рядом, то уже ушли бы. Но они не уходили, даже когда... Лил сглотнула, вспомнив брошенную ей же вайлплюм, пропавшую в омуте вместе с залитым мистическим светом змеем. – Покемоны и люди должны жить в тесном партнёрстве. Гарри тоже пытался доказать это, но как он ни старался, его действия не были последовательны. Он где-то ошибся. Но он был прав! Может быть, я даже никогда не смогу понять эти ошибки, но пока мы должны лишь показать, что, сколько бы страданий люди и покемоны ни причиняли друг другу, наши связи должны и могут стать прочнее! Лил сжала руки в кулаки: мир внутри её головы выстраивался вокруг поразительно логичным образом, пусть даже в этой картине всё ещё не хватало отдельных деталей. А вместе с этим и отдалялись многочисленные переживания, смытые усиленной мозговой деятельностью. – Смотри, Финни... Что бы ни случалось с вами, вы продолжаете тянуться к людям. Даже если люди нанесли кому-то увечья, если кто-то плохой обошёлся с покемоном отвратно, покемон всегда готов открыть своё сердце кому-то другому, даже если ему самому может казаться иначе. Ты ведь помнишь Барбару? Или даже Каррин? Какой бы ни была кродант на деле... Ты ведь сам всё равно чувствовал это, да? Ты просто не хотел придавать этому значения из-за своей детской обидчивости. Финни что-то громко закричал — услышав нотки возмущения, Лил смело предположила попытку оправдаться. Как и следовало ожидать, очень скоро манафи замолчал, надулся, но всё-таки кивнул. Тренер сразу искренне улыбнулась ему в ответ, будто бы переместившись в безоблачный момент из прошлого, когда она даже не думала, что писки покемонов означают что-то важное, а манафи казался всего лишь беззаботным непослушным сорванцом. – Смотри, Финни, – Лил вздохнула. – Даже Элис, хотя все мы её не очень любили, желала доказать что-то из-за людей. Она много раз ошибалась и выбрала неверный путь, но всё-таки защищала нас... Даже когда могла просто доказать свою силу, вызвав кого-нибудь из вас на смертельное соперничество. Блинки до сих пор верит, что покемоны должны помогать людям даже несмотря на то, что её сделали инвалидом. А брошенные... У Хинаты и мыслей не было возненавидеть людей, хотя прошлый тренер просто взял и выгнал её! Голдкинг продолжает любить своего прошлого тренера, хотя даже видел его не каждый день и всё сидел в покеболле! Флип... Флип погибла за меня... Хотя я сама бросила её. Приподнятое настроение слегка угасло, будто бы покрывшись плёнкой тлена. Казавшиеся такими простыми и понятными выводы начали терять своё значение — Лил засомневалась в том, что, совершая такие ошибки, может двигаться вперёд. Манафи вздохнул и зажёг огоньки на кончиках антенн; девушка сразу же вспомнила что-то другое — хорошее, пусть и соседствующее с печальным. – Ты ведь тоже видел это? Это... Таран приходил к нам в башне? Он помог нам, когда это произошло... Даже после смерти помог... А я ведь даже как подобает и его не похоронила... И Пирр теперь с ним... Финни вздохнул и упал ничком на подушку, лишь его тёмные глаза продолжали следить за Лил. Покемон даже не пробовал ничего говорить: будто смирился с тем, что тренер больше его не понимает. Лил помотала головой — она же только что хотела что-то сказать, и забыла всё, стоило ей лишь на мгновение подумать об ошибках! – Люди... Тоже тянутся к покемонам. Большинство из них. Может быть, даже те, которые причиняют покемонам зло, на самом деле
не хотят это делать? Они просто... Не понимают, что делают? Ведь для нас вы не разговариваете, Финни! Мы просто считаем вас глупее, но в конечном итоге люди даже не знают, как прожить без покемонов! Манафи булькнул. Лил показалось, что он настроен скептически, но что-то заставило её улыбнуться. – И знаешь, Финни... Пусть я и не понимаю точно, что ты сейчас говоришь, я могу видеть твои чувства и додуматься... До чего угодно. Все мы можем. Вы не утратили способность понимать нас, но и мы, люди, ещё сохранили часть это способности... Ведь мы всё-таки произошли от одного предка, верно? Снова посмотрев на манафи, Лил тяжело вздохнула. – Это будет очень сложно, но нам уже давно некуда отступать. Мы ошибаемся и когда думаем о безопасности, и когда кидаемся в бой, очертя голову. Мы все несовершенны, мы можем ошибиться даже если будем просто сидеть на месте. И Реширам такой же. Он тоже может ошибаться. Чтобы доказать ему это, нам остаётся только двигаться вперёд и дать ему увидеть ответ! Мы сможем дойти до конца. Ты ведь со мной, Финни? Ответит на взгляд Лил, манафи кивнул и сразу же отвернулся. Отвернулась от него и тренер — несмотря на громкие слова, сомнения и раскаяние всё ещё оставались где-то внутри её, тихо бередя душу. А за снежной пеленой в окне девушке чудилось маленькое зелёное пятнышко, убегающее по ветвям.====== Глава 78 ======
Каменные стены Драконьей Башни вновь отозвались эхом на человеческие шаги, и Лил на мгновение показалось, что из уже знакомого внутреннего бассейна вновь появится неведомое чудище. Финни, вольготно расположившийся на плече тренера, в ответ на остановку помотал головой — это означало, что он не ощущал никакой угрозы. С момента нападения на Лил Айсиррус стоял на ушах; даже пары кратких интервью, в которых было пропущено всё, что только можно было скрыть, для этого оказалось вполне достаточно. Сейчас вся Юнова знала о банде организованных преступников, которые едва ли снова не убили одного из претендентов на звание Чемпиона, и даже в Нювеме полиция была активна как никогда, а родители боялись лишний раз оставлять детей без присмотра даже вдали от высокой травы, извечного укрытия хищников. Неудивительно, что башня вновь опустела. Возможно, всех бандитов прогнало ещё появление Реширама... Но Лил не могла с уверенностью утверждать, был ли он там на самом деле, или оставался лишь внутри её собственной головы. Она даже вернулась для того, чтобы попробовать в этом разобраться.
Но встретила Лил только тишина. Реширам, в видениях высвободивший пламя на вершине башни, не оставил после себя ни единого пёрышка. Засевшие было где-то на этажах бандиты исчезли, не потеряв и обёртки от сухпайка. Дикие покемоны будто бы никогда и не ютились в башне: попав на нижний этаж впервые, Лил точно чувствовала аромат жизни, но теперь от него ничего не осталось. Ни звука, ни движения воздуха, ни посторонних запахов, ни даже зловещей тени, которая так явственно тянулась к Лил во время её первого визита к озеру — лишь пыль и пустота. Длинные почти не тронутые временем лестницы, просторные залы с потрескавшимся полом, тусклый свет зимнего солнца, пробивающийся из редко и высоко расположенных окон — всё это производило на девушку совершенно другое, отличное от прошлого раза, впечатление. Ей совсем не верилось, что в этом простом, старом и скучном месте действительно гнездились легендарные драконы, оживали призраки и становились явью самые худшие ночные кошмары. Лишь когда тренер после целого дня бесплодных блужданий снова оказалась на нижнем этаже, Финни с изнеможением показал плавником на частично обвалившийся выход, который той ночью закрывал саламенс. Они должны были заметить это в самом начале, но почему-то умудрились пропустить. А зря: разрушенная каменная кладка и гарь на стенах были единственным, но вполне допустимым доказательством, того, что всё действительно случилось. – Да, ты прав, – вздохнула Лил. – Мне так хотелось подтвердить реальность Реширама, что я совсем забыла об этом. Тренер опустилась на корточки и приложила руку к покрытому копотью камню. Где-то здесь неожиданное несчастье приключилось с едва начавшим жить по-настоящему Пирром. И в то же время где-то здесь из мира мёртвых на несколько мгновений вернулся Таран, чтобы сохранить жизнь остальным. В отличие от гибели Пирра, на команду это никак не повлияло, да и в ней теперь почти никого не осталось... Если Голдкинг ещё вполне сносно держался, пусть и не очень радовался выходу из своего нового покеболла, то Блинки и Фердинанда находились в неком подобии депрессии. Последняя и вовсе будто бы провалилась в бездну. Отказавшись от общения со всеми, молчаливая и подавленная, она была отправлена в лабораторию профессора Джунипер: Лил надеялась, что специалист по покемонам сможет вернуть Фердинанде хотя бы немного жизненной силы, но время шло, а хороших новостей всё не было. – Я хотела взять сюда цветы... для Пирра, но... Но не взяла, – попыталась оправдаться Лил. Финни спрыгнул на пол и посмотрел на тренера; по спине той сразу же пробежал неестественный холодок. Это было несколько ненормально. – Эй, я не замечала, чтобы от твоего взгляда у меня по коже бегали мурашки! – тишина и усталость начинали напрягать Лил, и она попробовала отшутиться, лишь через некоторое время осознав, что такого раньше и в самом деле не было. Финни тоже вёл себя не вполне обычно – уставившись на какую-то точку в потолке, манафи оперативно выпустил в пустоту несколько пузырьков. Атака сразу же кого-то проявила. Маленькая тёмная тень с похожим на череп лицом упала на Лил с потолка, раскинув полупрозрачные руки. Единственный глаз монстра вспыхнул красным огоньком, а полный угрозы вопль был сопровождён появлением в руке длинного гвоздя-кинжала. Призрак... Точно, призрак! Волосы на голове Лил еле заметно шевельнулись от волны страха, но на этот раз она смогла отмести опасения: противник был один, без стаи. Им ничего не угрожало. Финни тоже наверняка это знал: покемон без приказа использовал Луч Пузырей, от которого нежданный гость увернулся, сделав в воздухе смутно напомнившую о чём-то петлю. Тут же, переместив взгляд на манафи, призрак смело вонзил в себя гвоздь и громко заголосил от боли. – Что? – самоубийственная атака на секунду выбила Лил из колеи, и она не сразу смогла вспомнить, что это могло означать. Проклятье. Призрак просто использовал на Финни свою магию, очень опасную, но всё-таки полностью уничтожаемую обычным бегством — лекарство от проклятья было бы простым, если бы убежать от проходящего сквозь стены создания не было так сложно. Пока тренер вспоминала всё это, манафи уже скорчился от боли: его будто бы тоже пырнули ржавым гвоздём, и за первым приступом должна была последовать нарастающая слабость. – Финни, это Проклятье! – начавшая было в спешке кричать Лил сделала паузу, во мгновение ока поняв, что не знает, можно ли сбросить эффект нокаутом превратившегося в куклу Вуду покемона. Что если суперэффективный против призраков Теневой Шар нокаутирует и без того ослабленного манафи? А что если это вообще не так работает? И ещё... Ультраболл прошёл сквозь почти неосязаемого покемона, но каким-то образом всё же смог уловить аномальную субстанцию и раскрылся, вместе со вспышкой света окончательно дематериализуя призрака и заключая его внутрь себя. Стукнувшись о камень пластиковым боком, шарик пару раз покачнулся, перекатился, даже почти подпрыгнул, но борьба покемона с механическим устройством завершилась не в его пользу. Лампочка, предупреждающая тренера об опасности со стороны способного оказать сопротивление монстра, вспыхнула особенно ярко и погасла совсем, а ультраболл наконец затих. Поимка была удачной. Финни что-то недовольно булькнул, а после с написанным на мордочке сомнением прошлёпал к шарику и дотронулся до него. Покемон совсем забыл о наложенном на него проклятье, а значит, оно и правда перестало действовать после запечатывания создателя. – Ты хочешь спросить, зачем я это сделала? – замешкавшись, Лил подобралась к шарику и подняла его с пола, инстинктивно сохраняя осторожность. Нахождение внутри одного из плохо изученных призраков, про опасность обращения с которыми слагались легенды, сильно беспокоило тренера, но совершённый ей поступок не был абсолютно спонтанным. Более того, он был вызван не одним лишь опасением за здоровье проклятого покемоном Финни. Лил должна была поймать духа — именно так она себе это видела. – Мы с тобой уже натерпелись от призраков, – тренер не стала выпускать нового покемона, вместо этого прицепив шарик на пояс. – Лампенты, тот страшный спиритум... Не были милыми, я помню. Но если я хочу доказать что-то Решираму, то мне надо найти общий язык не только с обычными покемонами, но и с такими тоже. Я ведь правильно думаю? Манафи фыркнул и помотал головой; Лил едва улыбнулась и покосилась на новый шарик. – И ещё мне что-то показалось... Спорим, мы легко сможем подружиться с... ээ...? – вспомнив об отсутствии покедекса, который мог бы дать важную информацию о виде или половой принадлежности духа, Лил вздохнула и попробовала выкрутиться. – С ним, короче. Ведь говорят, что в этом месте нет ничего невозможного... И, если мы хотим победить в финальном соревновании, нам нужен ещё хотя бы кто-нибудь... Состав команды беспокоил Лил не меньше, чем многое другое: теперь с ней оставался лишь один по-настоящему боеспособный покемон, который получил надлежащее количество тренировок, а противники в финале должны были быть как никогда сильными. Чтобы иметь хоть какой-то шанс на победу, девушке нужно было не только провести покемонов через множество дополнительных испытаний, но и набрать разнотипную команду, в которой для призрака вполне могло найтись тёпленькое местечко. И не только для призрака... Манафи устало вздохнул, позволяя взять себя на руки и посадить на плечо. – Ты всё равно сейчас самый сильный из нас, Финни. Поможешь мне ещё кое-с чем? Может быть, ещё не поздно... Лил знала, что шансы найти симисейджа после того, как тот убежал в заснеженный лес, были ничтожно малы, но чувство вины перед Леонардо не могло исчезнуть и требовало проведения хоть каких-то активных действий. Новый покемон сейчас пришёлся как нельзя кстати. Призрак мог помочь в поисках, но никакой уверенности в том, что он должен был сразу же начать слушаться, не было. С другой стороны, ни Финни, ни Голдкинг, ни, тем более, Блинки, не могли эффективно перемещаться по сугробам в поисках возможно погибшего травяного покемона. Нужно было пользоваться любой возможностью, пока она ещё была. Тайком выбравшись из башни и к своему облегчению не заметив поблизости людей, Лил собралась с духом и нажала на кнопку ультраболла, заставляя маленького призрака появиться рядом с ней. Покемон устрашающе завыл, закрутился в воздухе, сделал несколько пассов руками и ухватился за появившийся в руке гвоздь, но насмешливый голос манафи заставил его помедлить с таким решением. Передумав проклинать, покемон пролетел сквозь испугавшегося такого финта Финни и набросился на Лил, пытаясь запугать её горящим глазом. Обещавшая себе сдерживаться девушка взвизгнула и присела на снег, вызвав довольный хохот зависшего в воздухе противника. – Эй, почему ты атакуешь меня?! – прийти в себя Лил удалось не сразу. – Мне по... Финни присоединился к воплю и метнул в покемона теневой шарик, от которого тот снова увернулся и замахал руками прямо перед лицом разозлившегося водного покемона. Будто бы хвастаясь, призрак стал выписывать в воздухе разнообразные пируэты, закончив своё представление несколькими огоньками, которые зажглись в воздухе по мановению его руки. У Лил создалось отчётливое впечатление, что покемон наслаждается своими способностями, будто бы получил их совсем недавно. – Очень красиво, – буркнула девушка, перестав чувствовать угрозу. – А теперь всё-таки помоги мне, пожалуйста. Нам надо найти обезьяну... Травяную. Тут вряд ли много таких. Единственный глаз призрака загорелся особенно ярко. Взгляд покемона на секунду переметнулся к Финни, затем вернулся к Лил, и призрак наконец почти по-человечески кивнул, сразу же после этого полетев в сторону леса. Судя по его довольному подвыванию, провожатый уже знал, куда идти; тренеру и манафи осталось лишь удивиться такой сноровке и отправиться следом. К счастью, попытавшийся перелететь напрямик через озеро дух вовремя сообразил, что его спутники не могут сделать так же, и принялся искать другую дорогу. Идти пришлось недалеко, но даже непродолжительное блуждание по глубоким сугробам далось Лил непросто. Финни, удобно расположившийся на её плече, не испытывал никаких затруднений в движении и по какой-то причине даже не подгонял её; призрак спокойно левитировал над снегом, не прилагая к поиску никаких усилий, а вот тренер то и дело проваливалась в сугробы по колено или даже по пояс, из-за чего через полчаса чувствовала себя уже совсем вымотавшейся и несчастной. Искать и правда было бесполезно. Травяной покемон в таких условиях должен был уже умереть — наверняка это призрак и чувствовал, ведя Лил к его могиле. Мысль оказалась настолько навязчивой, что сковывала движение тренера, окончательно превращая путешествие по лесу в изматывающую пытку. К счастью, Лил ждала неожиданная удача. Потерявшись в мыслях, она не сразу заметила, что что-то в окружении изменилось, и к бело-чёрному нагромождению цветов добавилось нечто яркое и цветное. Все остальные же это заметили просто прекрасно. Призрак радостно захихикал и зажёг в руках пару отливающих фиолетовым огоньков. Финни выстрелил в духа несколькими пузырями, что отвлекло покемона от новой цели и заставило его с угрозой приблизиться прямо к плечу Лил. Покрытая почему-то жёлто-зелёной шерстью травяная обезьяна показалась из запорошённого снегом лаза под корнями старого дерева, и поприветствовала гостей едва ли не рычанием. Это точно был Леонардо, его глаза горели обидой и злобой. Живой и даже агрессивный покемон предстал перед Лил настолько неожиданно, что тренер провела следующие несколько секунд в подобии транса, просто разглядывая покемона и не зная, что сказать. Лишь затем к ней пришло осознание отсутствия права на заминку, и когда этот момент настал, девушка сразу же упала на снег в поклоне. Ей казалось, что симисейдж убежит, если она не сделает что-то прямо сейчас, а если это произойдёт, то Лил уже никогда не сможет исправить свою ошибку. – Прости! Прости, Леонардо! – выкрикнула Лил, боясь увидеть на месте покемона пустоту. – Я не хотела обижать тебя, ты убежал раньше, чем я смогла объясниться... Нет, не так... Прости, что оставила тебя здесь! Я хочу, чтобы ты вновь вернулся в нашу команду! Пожалуйста, дай мне исправить всё! Лишь выпалив это, тренер осторожно приподнялась, всё ещё боясь исчезновения покемона. К счастью, Леонардо всё ещё стоял на расстоянии вытянутой руки и дрожал от холода, то и дело пошатываясь и с трудом заставляя себя открывать глаза. На почти человеческом лице всё ещё можно было прочитать злость и недоверие, которое не исправило даже бульканье Финни, но симисейдж не хотел и дальше оставаться в убивающем его царстве снега. Он был уже слишком слаб. Издав какой-то недовольный звук, Леонардо опустился на четвереньки и медленно подошёл к Лил. Это придало тренеру надежды. – Я сейчас же отнесу тебя в покецентр, там быстро всё исправят! – сбивчиво продолжила тренер, протягивая к покемону руки. Леонардо отстранился. Недовольно выкрикнув, он начертил на снегу неровный круг и встал в него, устало смотря на Лил. Не сразу, но тренер всё-таки поняла, что симисейдж хотел быть пойманным в покеболл — и расшифровав загадку, тренер почувствовала облегчение. Леонардо дал шанс всё исправить. Даже если и не простил её поступок.