Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Нуну громко рассмеялась.

– А что, доктор, почему сюда никого не ведут? Может, трудно с пополнением? Заключенных не хватает?
– спросил я озабоченно.

– Ты - последний преступник на свете!
– Нуну наложила на рану огромный кусок ваты.

– Нет, серьезно?

– Карантин в тюрьме. Снимут карантин - приведут к тебе сразу тридцать человек. Радуйся!
– Нуну достала из сумки бинт.

– Ну, смотри, доктор, постарайся! Чтоб поскорее!
– попросил я.

Нуну снять рассмеялась.

– Когда суд, Накашидзе?
– спросила она и

начала перевязывать мне руку.

– Не знаю. Следствие еще не закончено.

– Говорят, тебя скоро выпустят!

– Кто это говорит?

– Люди говорят.

– А откуда людям известно об этом?

– Людям известно все, Накашидзе!

– Ты рада?

– Чему?

– Моему освобождению.

– Конечно, а почему бы нет? А ты сам разве не рад?

– Я - нет!

– Почему, парень?
– удивилась Нуну.

– Потому, что не смогу видеть тебя каждый день...

– А зачем тебе это нужно?
– смутилась Нуну.

Она крепко завязала бинт и задала свой всегдашний вопрос:

– Болит еще что-нибудь?

– Все болит!
– ответил я, не поднимая головы. Нуну достала из сумки ножницы, срезала бинт, потом взяла две таблетки и протянула их мне:

– Раз у тебя все болит, на, выпей два люминала!

– Не уходи, доктор!

– Сколько же мне тут сидеть?

– Вот если бы меня ждала такая девушка, как ты...
– Я взглянул на Нуну. Она отвела глаза.

– Тебя ждет мать!

– Мать подождет...

– Что с тобой, Накашидзе?

– Влюблен я!

– Здесь, в тюрьме, все влюблены... в меня.

– Может быть. Но не все же одинаково!

– Твои ровесники все одинаково!

– Почему так?

– Потому что я здесь одна, одна-единственная... красавица! усмехнулась Нуну.
– Понятно теперь?

– Ничего я не понял!
– ответил я, хотя и понял все отлично.

– Выйдешь отсюда - поймешь!

Нуну направилась было к двери, но вдруг повернула обратно, пристально взглянула на меня, а потом, потупив взор, спросила:

– Накашидзе, как фамилия того заключенного?

– Которого?
– Неприятная догадка пронзила меня.

– Который стихи мне читал.

– Не знаю!

– Как его звать?

– Не знаю!

– Где он живет?

– Не знаю!

– Он женат?

– Не знаю, не знаю, не знаю!
– крикнул я и почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо. Нуну помолчала, дала мне успокоиться, потом подошла ко мне поближе.

– Посмотри мне в глаза, Накашидзе!

Я поднял голову и наткнулся на два агатовых глаза, огнем горевших на побледневшем лице Нуну.

– Говори, Накашидзе, ты все знаешь!

Я сник, словно лопнувшая тетива.

– Заклинаю тебя матерью и твоей любовью!

– Девдариани Како, Лимон, холостой, бездетный, имеет замужнюю сестру, вдову мать, которая живет в Тбилиси на улице Арсена, пятнадцать...

– Спасибо, Накашидзе!

– Он вор!

– Спасибо, Накашидзе!

– Имеет возлюбленную!

– Спасибо, Накашидзе!

– Но она замужем!

– Спасибо, Накашидзе!

Нуну еще раз взглянула на

меня погасшими вдруг глазами и вышла.

– Погоди, доктор!
– крикнул я вдогонку.

– Что тебе, Накашидзе?
– вернулась Нуну.

– Ту ночь, перед судом, я и Лимон... Мы не спали... Я спросил Лимона, почему он не спит...

– А он что?

– Сказал, что любит тебя. Так он сказал...

– Спасибо, Накашидзе, ты хороший парень!..

В полдень в мою камеру ввели нового заключенного. Худой, сутуловатый, коротко остриженный, с зеленым туристским рюкзаком в руке, он стал посредине камеры и уставился на меня темными испуганными глазами, как бы ожидая указаний, что ему делать дальше. Я улыбнулся. Он ответил недоверчивой улыбкой. Я продолжал ждать на своей галерке. Он по-прежнему стоял и молчал. Я вспомнил свой первый день в тюрьме. Тогда и я, наверно, выглядел таким же растерянным.

– Ну, что, остался там кто-нибудь?
– спросил я.

Он пожал плечами.

– Остался там кто-нибудь, спрашиваю!
– повторил я.

– Где там?
– не понял он.

– В Тбилиси!

– Кто?

– Люди!

– Конечно!

– Много?

– Очень!

– И долго еще они будут, ты не в курсе?

– Как это - долго? А что же с ними станется!
– вконец растерялся он.

– Ладно... Карантин лопнул?
– спросил я гоном старожила.

– Лопнул!

– А что нового на воле?

– Что именно вас интересует?

– Почем на базаре мясо?

– Дорого!

– А соленые помидоры?

Новичок понял, что я издеваюсь над ним.

– Не знаю!
– ответил он обиженно.

– Что слышно про амнистию?

– В карантине говорили - будет амнистия?

– Когда?

– К пятидесятилетию образования СССР.

– В политике разбираешься?

– А что вас интересует?

– Все!

– Знаете, я газеты редко читаю...

– Как дела во Вьетнаме?

– Там война!

– Не может быть! Когда она началась?!

Парень смутился.

– Я больше "Соплис цховреба"* читаю...
– проговорил он, словно провалившийся на экзамене студент.

_______________

* "С о п л и с ц х о в р е б а" - газета "Сельская жизнь".

Мне стало жаль его.

– Много вас было в карантине?

– Много.

– Куда девались остальные?

– Воров спустили в "спец".

Гм, видно, он прослышал, что особо опасных воров помещают в специальные подвалы, и теперь хочет щегольнуть своими "познаниями".

Парень продолжал:

– Сегодня утром у нас прошлись "шмоном". У меня в "хлеве" были лезвия. Забрали...

"Шмон" - значит обыск. Эге, да он всерьез собирается "купить" меня.

– Как тебя звать?
– спросил я.

– Сандро.

– Фамилия?

– Замбахидзе*.

_______________

* З а м б а х и - ирис.

– Хорошая фамилия.

– Ничего, - согласился он с улыбкой.

– Ляжешь вон там, внизу!
– показал я рукой.

Поделиться с друзьями: