Белые флаги
Шрифт:
– Дальше?
– Дальше повторялось все сначала. Каждый день он разбивал не меньше пятнадцати стекол. Только бил с умом, - менял кварталы. В старых-то его уже знали...
– Ты смотри!
– Так он обошел весь город... Теперь считай: в году 365 дней. В среднем по 15 окон, это
365
x
15
– -----
1825
+
365
– -----
5475
пять тысяч четыреста семьдесят пять оконных стекол!
– Как же он их бил?
– Стрелял из рогатки!
– Ва-а!
– Теперь, если
5475
x
4
– -----
21900
в двадцать одну тысячу девятьсот рублей новыми деньгами. Это, брат, годовой бюджет некоторых районов!.. Наконец поймали его и опять поместили в сумасшедший дом. На сей раз продержали его долго. Ждал он месяц, другой, третий, год, - видит, плохо дело, не выпускают. Пошел тогда он к врачам и спросил:
– Что вы собираетесь делать со мной дальше?
– А что ты сам собираешься делать?
– спросили врачи.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я всегда чувствовал себя хорошо, а теперь - просто отлично! обрадовал он врачей.
– Вот и прекрасно! Покажем тебя главному врачу.
– Здравствуйте!
– поздоровался главврач.
– Здравствуйте!
– ответил сумасшедший.
– Как вы себя чувствуете, дорогой?
– участливо поинтересовался главврач.
– Благодарю вас, хорошо. А вы как себя чувствуете?
– вежливо спросил главврача сумасшедший.
– Спасибо... Как вы поступите, если мы вас сейчас отпустим домой? спросил главврач.
– Так же, как и вы!
– ответил сумасшедший.
– То есть?
– заинтересовался главврач.
– Пойду домой!
– объяснил сумасшедший.
– Слышите?
– обернулся главврач к врачам.
– А дальше?
– Поступлю на работу, подыщу себе место этак рублей на четыреста пятьсот в месяц - больше мне не нужно, человек я одинокий - и заживу спокойно.
– Да кто же тебе, дураку, даст такое место!
– удивился главврач.
– Почему же, уважаемый?
– обиделся сумасшедший.
– Чем я хуже других дураков?
– Да нет, ничуть не хуже!
– поправился главврач.
– Потом я женюсь!
– продолжал сумасшедший.
– Молодец!
– одобрил главврач.
– Дальше?
– Справлю свадьбу.
– Потом?
– Потом...
– Сумасшедший смутился.
– Потом, когда разойдутся гости, отведу жену в спальню, погашу свет...
– Понятно, понятно!
– прервал его главврач.
– Что вам понятно, уважаемый?
– спросил удивленно сумасшедший.
– Достаточно... Дальше уже неинтересно!
– улыбнулся главврач.
– Что вы, уважаемый! Интересное только начинается!
– Нет, нет! Не нужно!
– всполошился главврач, беспокойно поглядывая на врачей-женщин. Но остановить сумасшедшего было уже нельзя.
– Когда разойдутся гости, - продолжал он, - отведу жену в спальню, погашу свет, уложу ее в постель...
–
Потом, потом?!– подскочил Шошиа.
– Сниму с нее платье, сорочку, трусы, вытяну из них резинку, сделаю себе рогатку и пойду бить стекла!
– Тьфу! Мерзавец! Дурак! Испортил все дело!
– Шошиа был вне себя от досады.
– Ничего, Шошиа, он получил свое, - отправили обратно в палату! успокоил я Шошиа.
– Потом?
– Потом, спустя год, выяснилось, что наш сумасшедший был в сговоре со стекольщиком. Вот и все!..
– А при чем тут я?
– спросил Шошиа.
– При том, что каждый раз, о чем бы ты ни говорил, в конце концов ты сворачиваешь на то, как прогонишь жену и женишься на Сиран!
– объяснил я.
– Все равно прогоню!
– вздохнул Шошиа...
ВИДЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Сон заключенного должен походить на рай. И пусть в этом раю поют канарейки... Сон заключенного должен походить на мечту - пеструю и красивую, как радуга, - не так ли, Шошиа?
Во сне ему должна сниться возлюбленная - краса несказанная, прильнувшая к его груди, - не так ли, Шошиа?
Во сне он должен быть вольным, как орел, и гордо парить над миром, широко расправив крылья, - не так ли, Шошиа?
Ложем ему должны служить цветы, подушкой - луна, а покрывалом звездное небо, - не так ли, Шошиа?
Он должен увидеть во сне такое, чтобы ему не захотелось просыпаться, - не так ли, Шошиа?
Во сне человек должен стать солнцем, чтоб, плывя по небу, согревать землю и людей, - не так ли, Шошиа? И это солнце должно полыхать, как факел! Не так ли, Шошиа?
Но если и во сне я сижу в тюрьме, слышу твое хныканье, и во сне меня кусают клопы, и во сне я вижу через отверстие в двери настороженный глаз надзирателя, ем тюремную пищу и жду, когда возвестит о моей судьбе зажатый в руке следователя колокольчик, - то что же это за сон? Ведь такой сон ничем не отличается от яви. Не так ли, Шошиа?
Вот и сейчас во сне я вижу тебя. Ты сидишь на своей галерке, смотришь в окошко, поешь свои песни и мечтаешь превратиться в скворца и улететь. А как же я? Неужели ты оставишь меня одного? Не улетай, Шошиа!
Шошиа отрицательно покачал головой:
– Не могу больше, Заза! Душа истомилась! Иссякли мои силы!
– Не губи меня, Шошиа! Не покидай меня!
– Я должен улететь, Заза!
– Не улетай, Шошиа!
– Не могу больше! Завтра начинается суд... Я не вынесу этой муки!
– Как же ты улетишь, ведь ты не птица?
– Улечу! Захочу - и превращусь в птицу!
– Дуралей ты, Шошиа!
– Захочу - и превращусь в птицу! Хочешь, я и тебя превращу в птицу?
– Зачем мне быть птицей, я ведь человек!
– Ну, так гляди!
Шошиа спустился с окна, стал спиной к стене, развел руки в стороны и сделался похож на распятого на кресте Христа. Долго он стоял так, а потом стал постепенно уменьшаться.
– Что ты делаешь, Шошиа?
– воскликнул я в ужасе.