Белый крест

Мозес тем временем внимательно смотрел на ребенка. Тот был неспокоен, вертел головой, хмурился. Мозес хотел взять его за руку, но мальчик вырвался и быстро пошел к виднеющемуся вдали самолету. Секретарь повернулся к Коулмену.

– Верните его.

Коулмен неохотно догнал ребенка, поднял и зажал под мышкой. Мальчишка принялся колотить его руками, дергать ногами, пытался укусить сквозь одежду – и все это совершенно беззвучно.

– Мальчик боится, мистер Мозес, – сказал Коулмен – Не хочет дальше идти.

– Предоставьте делать выводы мне, – неприязненно ответил Мозес. – Рассуждать – не ваша забота. Поставьте его. Поведете за руку. И держите крепче, чтобы не вырвался.

– Хорошо, мистер Мозес, – сдерживая злость, процедил Коулмен.

Но тут снова раздался вскрик. На этот раз женский и негромкий. Кейт большими глазами смотрела мимо них обоих. Мозес дернул головой. Коулмен остолбенел.

В нескольких шагах впереди стоял человек, которого пять секунд назад не было. С рюкзаком за спиной и оружием в руке, нацеленным на компанию.

– Добрый день, – сказал человек с почти неуловимым акцентом. – Решили прогуляться? Дело хорошее. Только зачем же ребенка силой тащить. Видите – он не хочет.

Мозес быстро справился с потрясением, в отличие от остальных. Коулмен и Янг все еще пребывали под впечатлением фокуса. Слуге и вовсе не было ни до чего дела, кроме собственного уха.

– Что за шутки?! – в ярости спросил Мозес. – Вы кто такой?

– Какие уж тут шутки, – спокойно ответил Мурманцев. – Все очень серьезно. А насчет кто я такой… можете считать меня ангеломхранителем этого ребенка. И если вы намереваетесь причинить ему зло…

– Никто не собирается причинять ему зло, – гневаясь, проскрежетал Мозес. – Убирайтесь откуда пришли.

– Ну уж нет. С вашего позволения, я присоединюсь к вашей прогулке. Очень интересное место вы для нее выбрали… Руки!

Мозес сделал попытку достать пистолет, но был остановлен.

– Знаете, что это такое? – Мурманцев показал на аннигилятор. – Секретное оружие русских. Очень не советую пытаться опробовать его на себе. Разнесет на молекулы. А теперь выкладывайте все свои игрушки. Побыстрее, пожалуйста.

Мозес угрюмо посмотрел на обоих агентов. Взгляд не обещал ничего доброго. Коулмен и Янг догадались: он обвиняет их в том, что приволокли за собой «хвост».

– Это нечестно! – крикнула ему Кейт, не сдержавшись.

– Леди права, – подтвердил Мурманцев. – Не стоит винить рядовых агентов в техническом отставании вашей страны.

Мозес с каменным лицом достал из кармана пистолет и бросил на землю. Коулмен развел руками, показывая, что пуст.

– В ботинках поищите, – посоветовал Мурманцев.

Пришлось вынимать малышку из толстой подошвы.

– А вы, леди? Не хотелось бы лишать вас руки.

Кейт со злым шипением тряхнула рукавом, выбросив стилет. Ствол аннигилятора переместился на слугу, который уже обклеил ухо пластырем, отчего оно стало похоже на поросячье. Увидев нацеленную пушку, слуга попятился.

– У этого ничего нет, – мрачно сказал Мозес. – Прислуге не позволяется иметь оружие.

– Справедливо, – согласился Мурманцев и нажал на спусковой крючок аннигилятора. Вырвавшийся почти бесцветный тонкий луч ударил в лежащие на земле железки. Через пять секунд на их месте образовалась пустота. – А теперь идемте, господа. Не знаю, что у вас на уме, но мне будет интересно посмотреть. Только помните, что ребенок – под моей защитой.

Мозес молча повернулся и пошел, не оглядываясь. Коулмен вел ребенка. С появлением Мурманцева Стефан как будто успокоился – не выдирался и не кусался, шагал сам. Замыкал шествие «ангелхранитель», человекневидимка, держащий на прицеле всех четверых.

Тщательно разработанный план пришлось менять на ходу. Никто и предполагать не мог, что ребенка повезут не в Урантию, а к Краю Земли, неизвестно с какими целями. Но в любом случае он не должен был раскрывать маскировку. Иначе вся операция с последующим международным политическим скандалом ставилась под угрозу. Поттерманы могли догадаться, что их надули, и предпринять контрмеры, когда поймут, что предполагаемый козырь – волшебный ребенок – может сработать против них. Например, начнут тайные переговоры с маглаудами. Или, наоборот, вспомнят, что лучшая защита – нападение, и затеют массированную политическую атаку на них по всем направлениям.

Раскрыть маскировку его вынудили смутные подозрения, вызванные словами Мозеса. «Мы летим туда, где ты будешь посвящен». Это могло означать одно: ритуал. Колдовство, оккультнокаббалистская магия, призывание духов. Чтобы помешать этому, пришлось бы убивать. Но стрелять в ничего не подозревающих людей, даже врагов, изза угла, честь не позволяла.

Однако теперь смущало другое. Мозес не мог не понимать, что ему не позволят провести подобных действий над ребенком. И при этом продолжал идти к цели. Значит, на чтото всетаки рассчитывал.

Путь начал резко забирать вверх. Цвета всего окружающего становились глуше, темнее, мрачнее. Им приходилось петлять между огромными скалистыми валунами, усеявшими ближнее предгорье. Казалось, еще чутьчуть, и они упрутся в отвесную каменную стену, и тогда волейневолей повернут назад. Четверым взрослым из пяти именно этого и хотелось. Но Мозес, будто одержимый, упрямо шел дальше. И будто под натиском его фанатичной воли, горы расступались, пропуская путников. Солнце закрывали вершины.

От самолета они шли уже два часа.

Вдруг, после очередного поворота, скалы раздались в стороны, открыв совершенно прямое ровное ущелье. От одной вертикальной стены до другой было метров тридцать. Свет сюда почти не проникал. Здесь установились вечные сумерки – преддверие вечной ночи, которая царила за Краем Земли.

И до этого они шли молча, а сейчас даже ступать старались беззвучно – слишком угнетающе действовало ущелье. Казалось, одно неосторожное движение, и скалы проснутся, стряхнут оцепенение, увидят крошечные фигурки нарушителей спокойствия. И раздавят их, как спелый виноград, сомкнувшись.

Злые чары ущелья разрушил Мозес. Неожиданно он повернулся к остальным – в руке у него был пистолет.

Инстинкт сработал мгновенно. Мурманцев еще только просчитывал в мозгу ситуацию, а палец уже жал на спуск, и тело уходило в сторону от траектории пули. И только в кувырке Мурманцев понял, что выстрела не было. Ни того, ни другого.

Поднявшись, он нажал на спуск еще раз и еще. Осечка и снова осечка.

– Не следует быть таким самоуверенным, мистер ВыскочкаНиоткуда, – сказал Мозес, покачивая пистолетом.