Белый не начинает, но должен выиграть

— Откуда?

Ответа не было.

* * *

Дни до каникул были, понятно, заполнены. Занятия с командой, огранка кристаллов, и, главное, отслеживание состояния отцова крыла.

При свирепой придирчивости к собственной работе мне не удалось заметить недостатков. Папа, в свою очередь, клялся, что не чувствует никаких неудобств. Вот почему предстоящий полет следовало рассматривать как главный экзамен.

Предполетные инструкции я давал самым деловым, почти приказным тоном:

— Пап, ставлю задачу. Полет «восьмеркой». северный круг до верхушки той горы, что с сухой сосной; южный круг до Красного ручья. Высоко не забираться, никаких резких маневров. Приземляться аккуратно. Мам, будешь лететь рядом и проследи, чтоб отец не лихачил. После приземления подробный отчет об ощущениях. Вполне вероятно, я еще один осмотр проведу. Попутного вам ветра!

Папа не преминул напустить ехидства и на морду, и в интонацию:

— Так точно, сударь сотник! Разрешите выполнять?

Очень хотелось ответить: «Взлет разрешаю». но… не ко времени эта фраза. Пришлось ограничиться уставным: «Выполняйте, десятник».

Родители улетели. Наступило тяжелое ожидание. Не верилось, что крыло совсем уж подведет, но… остаточные явления вполне могли вылезти.

А пока никого из старших рядом нет, можно и подумать.

Конечно же, мои знания в магии жизни нуждаются в улучшении. Но их надобно расширять не только в направлении лечения, но и совсем в противоположном.

Клятву Гиппократа я не давал. И аналогов ее тоже. А это значит, что можно представить ситуацию, когда придется пустить магию жизни в ход, но для самозащиты, например, да и в других целях тоже. А на ком пробовать? К сожалению, не на ком, кроме как на собственном тельце.

Что надо проверять? Остановку сердца. Опасно, но запустить его заново я сумею. Самому себе, конечно. Что еще? Блокировка передачи нервных импульсов. Это означает, например, паралич избранных групп мускулов. Конечности, например. При этом учитывать срок жизни конструктов: скажем, отключить на полчаса. Калибровка? Только опытным путем. Хотя нет, обездвиживание в полном смысле не выйдет: телемагию никто не отменял. Но уж крылья развернуть противник не сможет. А можно ли блокировать телемагию? Или даже магию вообще? Сомнительно даже теоретически: наверняка ею заведует какой-то участок коры головного мозга, а я даже не знаю, который именно. Уж не говорю о том, что методы блокировки каких-то отдельных участков коры мне тоже не известны. Еще варианты? Блокировка зрительного нерва. Вот уж что сделает противника полностью беспомощным. Потом, устроить спазм артерии сумею. У драконов есть аналог сонной артерии, но это очень близко к убийству, если не снять конструкт время. И до крайности не хочется проверять на себе. Хотя… можно ведь не перекрывать кровоток полностью, а лишь частично. Мне бы лишь нащупать способ… О, а вот и родители возвращаются.

Разбор полетов был эквивалентен ночным кошмарам земных курсантов — летчиков.

— …вот ты развернул крылья и стал набирать высоту. Чем твои нынешние ощущения отличались от прежних?

— …а когда ты начал закладывать левый вираж, то левое крыло опустил, так? И что при этом…

— …а на правом вираже? Стоп, не так быстро, вот ты поднимаешь… ну так… здесь, говоришь… а в какой момент?

— … теперь насчет посадки: как ты тормозил? Почему? Мам, подтверди: папа и в самом деле выравнивал вот этак? А что раненое крыло при этом?

И еще впридачу нудная работа по воспроизведению тех условий, когда крыло начинало «тянуть». и чуть менее нудная, но кропотливая работа по устранению этого самого, что мешало. Кристалл хризолита полностью исчерпался. Я сам шлепнулся кверху лапками на подстилку и, кажется, заснул прямо на лету, поэтому и не слышал разговора взрослых.

* * *

(в пещере)

— Я не хотела при Стурре, но он спит. Теперь скажи мне правду: крыло и в самом деле в порядке?

— Клянусь гребнем Черного Дракона: оно в точности, как было до ранения. На земле, по крайней мере, но потом проверю в полете.

— А дальше ты что намерен делать?

— Дальше… думаю сообщить сотнику, что, дескать, выздоровел.

— С твоих слов я поняла, что сотнику УЖЕ сообщили, что выздороветь ты не можешь. Чем ты объяснишь свое здоровое крыло?

Не существует хороших десятников без умения анализировать, хотя бы в минимальной степени. Гррод таким и был.

— Вижу тут два варианта: или Стурр купил за золото лекарство, или нанял мага для лечения.

Дракона задумалась, потом вскинула голову:

— Нет, насчет лекарства идея плохая. У Стурра обязательно спросят: где та лавка, в которой он купил? И насчет лечащего мага тоже плохо. Вот представиь себе: такой приходит к нам в пещеру. Соседи бы наверняка заметили.

— Можешь предложить что-то получше?

— Вот тебе еще два варианта. Стурра кто-то научил магии лечения…

— Ему это не понравится.

— Это почему?

— Я знаю своего сына. Ему никогда не нравилась мысль о том, что о его способностях узнает кто-то посторонний.

— Между прочим, Стурр мой сын тоже. Но в данном случае соглашусь. Вот тебе вторая идея: он научился какому-то хитрому способу лечить. Не магическому, а целительскому. От людей, понятно.

— За золото, грррхмм… Надо бы с ним поговорить утром.

Пауза.

— Знаешь, Варра, тебе отчасти не повезло.

— ?

— Ты не знаешь, что это такое: потерять способность к полету.

Даже в вечерней тьме внутри пещеры можно было почувствовать удивление драконы.

— Почему отчасти?

— Потому что после этого я все же смогу летать, как прежде.

— Дурачок ты. Мне еще как повезло: могу видеть мужа счастливым.

Гррод никогда не мог понять: как жена ухитряется столь жестким хвостом касаться его бока так нежно. И на этот раз тоже не понял.

Глава 35. Поправки в потоке жизни

С утра пораньше отец вывалил на меня свою идею о немагическом лечении. На этот раз сообразилка провернулась без скрипа: иглолечение! По идее должно годиться и для людей, и для драконов, причем мое ощущение потоков позволит ставить иглы не как попало, а с разумением.