Белый павлин. Терзание плоти

— Из-за любви, — предположил Джордж, повязывая новый галстук.

— Держу пари, — это «degustasse sat est», не так ли, Летти? «Один раз попробовать — и хватит»… «И проклят будь тот, кто первый крикнет: довольно!..» Которая из нас тебе нравится? Ты, что, нас всех поведешь в церковь, Джордж, дорогуша? По одной или всех вместе?

— Ну, что мне делать, Мег? — спросил он.

— О, я не возражаю, веди нас туда.

— А ты, Летти?

— Я не собираюсь идти в церковь.

— Давайте пойдем куда-нибудь погуляем… Прямо сейчас, — сказала Эмили, ей явно не нравилась вся эта бессмыслица.

— Ну вот, Сиб, ты получил приказание. Не бросай меня, — захныкала Алиса.

Эмили вздрогнула и куснула себя за палец.

— Пойдем, Джорджи, а то ты напоминаешь палец, на котором висят две чашечки весов. Куда же качнешься?

— Туда, где тяжелее, — ответил он улыбаясь и не глядя ни на Мег, ни на Летти.

— Ну, тогда это Мег, — воскликнула Алиса. — О, я хотела бы быть полнее. У меня нет никаких шансов с Сибом против Пем.

Эмили вспыхнула возмущенно, Мег покраснела и смутилась. Летти начала оттаивать и улыбнулась, и мы отправились на прогулку двумя трио.

К сожалению, вечер выдался чудесный, поэтому на дорогах было полным-полно прогуливающихся мужчин, одетых в светлые брюки и черные пиджаки с маленькими подозрительными собачонками. Попалась нам навстречу и группа молодых бездельников, вполне возможно, галантных мужей. Повстречали мы и влюбленную парочку. Мать с двумя маленькими золотоволосыми девочками в белых шелковых платьицах, весело протопали по дорожке, рядом отец неуклюже ковылял в своем воскресном костюме.

Мы поболтали о всякой чепухе. Джордж старался поддерживать беседу, рассказывал о ягнятах, об их разных породах. И тут Мег воскликнула:

— Ой, а они вовсе не черные, словно только что выползли из печки.

Он поведал, как выкормил двух малышей из бутылочки, вызвав восхищение Мег его заботливостью о ягнятах. Потом он перешел к чибисам-пигалицам. Принялся рассказывать о том, как они кричат и притворяются ранеными — «забавно, однако!» — а однажды, дескать, даже откатил в сторону яйца, когда пахал. И как мать преследовала его и как даже сторожила, когда он снова проходил мимо с плугом, следила за ним, пока он совсем не ушел с поля…

— Ну, она узнала тебя… Они всегда знают, от кого что нужно прятать, — принялись подтрунивать над ним.

— Да, — согласился он. — Ее маленькие яркие глазенки, казалось, говорили именно об этом, когда я проходил мимо.

— О, я думаю, это такие прекрасные малышки, верно, Летти? — воскликнула Мег восхищенно.

Летти согласилась. Мы гуляли по холмам, потом спустились вниз к Крейниду. Мег решила, что ей пора домой, к бабушке. И Джордж попрощался с ней, сказав, что зайдет через часок или около того. Девушка была разочарована, но ушла без всяких возражений. Мы оставили Алису с нашим приятелем и поспешили домой через Селсби, чтобы избежать толпы людей, возвращающихся из церкви.

Мы шли домой через Селсби, обогнули шахту на западе, ее вышки темнели на фоне заката. Дома у подножия этих высоких сооружений стояли такие неказистые, утонув в вечерних сумерках.

— Знаешь, Сирил, — сказала Эмили, — я должна навестить миссис Эннабел, жену сторожа. Она переехала в Бонсартс Роу. А дети пошли в школу… О, это все ужасно!.. Раньше они не посещали школу и вот теперь молчат на уроках.

— Зачем она переехала? — спросил я.

— Полагаю, так решил сквайр. Кеннелз, видно, ему понадобился. Господи, как же они живут… страшно даже подумать!

— А почему ты не побывала у них?

— Не знаю… я собиралась… Но… — Эмили запнулась.

— Ты не захотела? Или для тебя неважно?

— Нет, почему же… А ты пошел бы?

— Ой… Пошли-ка прямо сейчас… Это же рядом.

— Нет, не пойду, — ответила она резко.

— Пойдем. Проберемся через пырей. Только дай я скажу Летти.

Летти тут же энергично заявила:

— Нет!

— Ладно, — сказал Джордж, — я провожу ее домой.

Но это устраивало Летти еще меньше.

— Не знаю, куда это ты направился, Сирил, — сказала она. — Сегодня воскресенье. И вообще я хочу домой.

— Ну, и иди. Вон Эмили пойдет с тобой.

— Ха! — воскликнула Эмили. — Считаешь, что я уже раздумала повидать миссис Эннабел.

Я пожал плечами, а, Джордж покрутил усы.

— Ладно. В конце концов мне все равно, — заявила Летти.

И мы все двинулись гуськом. Нам пришлось проходить мимо целого ряда уродливых домов, выстроившихся рядом с шахтой. Все черные, покрытые копотью. У каждого дома был только один вход, из палисадника с жалкой растительностью. Ничего другого ожидать не приходилось, ведь вся дорога покрыта копотью, угольной пылью и золой.

На середине улицы, однако, мы увидели толпу женщин с ребятишками, без головных уборов, с голыми руками, в белых передниках и черных воскресных платьях. Двое мужчин прислонились к стене и громко смеялись. Женщины махали руками, что-то вопили, обращаясь к маленькой фигурке, засевшей на крыше соседнего дома.

Эмили и Летти слегка отстали.

— Посмотри, да это же плутишка Сэм! — изумился Джордж.

Действительно, за трубой прятался мальчишка в рубашке с закатанными рукавами. Я сразу узнал его рыжую голову. Он был босиком и теперь подбирался к самому краю крыши, при этом на ходу всем показывал нос и что-то насмешливо выкрикивал. Сэм вдруг сел, почти потеряв равновесие, а толпа качнулась, женщины снова завизжали.

К ним уже спешил деревенский констебль. Его тонкая шея торчала из мундира. Он потребовал, чтобы ему доложили о причинах переполоха.

Немедленно вперед выступила женщина с яркими карими глазами и родимым пятном на щеке, она схватила полицейского за рукав.

— Снимите его, снимите и высеките розгами, как следует, — завопила она.

Полицейский отодвинул ее в сторону и попытался лично выяснить, в чем дело.

— Я его, мерзавца, в порошок сотру, — продолжала вопить женщина, — вот только поймаю. Маленькому негодяю не место среди честных людей, ворюга, бесенок…

Это все, что она могла сказать.

— В чем же дело? — перебил ее тощий констебль. — Что произошло?

— Что произошло?!.. Пускай только спустится вниз, он у меня дождется, негодяй…

Сэм, увидев, что она смотрит на него, скорчил рожицу, чем вызвал такой поток яростной ругани, что Летти и Эмили задрожали от испуга.

В окне спальни показалась голова матери. Она высунулась, безуспешно стараясь рассмотреть, что происходит. Выглядела как обычно, слезы уже давно высохли на ее бледном лице. Она так сильно вылезла из окна, что была опасность вывалиться оттуда.