Беркут

Так что вскоре после получения материалов он начал запечатлевать на них моменты, проводимые семьей друг с другом. Для семьи — сбор под мэйами, теплые объятия и гордость демонов, крыла и глаза во всей красе. Для Офрессы — замыкающийся в круг оттиск на кружке, как вся семья держится за руки. Для Федры — простая, но радующая глаз картина — полет в небесах с родными.

Что же до Вуннара — с его камеей пришлось повозиться. Изображение не сделать объемным просто так. Но врожденная способность Дибаля как нельзя приходилась кстати, даже применимо к этой задаче. В общем-то, и прочие изображения он «запечатлел» своими волшебными силами, а не кистью или долотом.

И вот, министру досталось его новое сокровище. Федра, воздевшая руки к полуденному солнцу, расправившая крылья и поддерживаемая по бокам родителями. Мечта демона: восхождение его дочери к величию… но главное — к здоровью.

День проходил чудесно. Офресса не могла нарадоваться прекрасному самочувствию своей девочки. Вуннар в полной мере наслаждался компанией семьи. Федра светилась от счастья благодаря друзьям и родным. До самой ночи они посещали добрых знакомых — и Ауфиль, и Декстера, и Цвара.

Но всему приходит Конец.

Туман под луной

В середине месяца флорне увядания весны была собрана группа для похода к Русалочьему озеру. Те, кто встал на путь исправления и те, кто им в этом поможет. Те, кто проявили себя и готовы проявить еще больше. И куда же без тех, кому нечего терять, тех, у кого осталась лишь родина.

Грима отнесли к прилежным осужденным. Все обязанности исполнялись безукоризненно, а сам он показывал образцовое поведение, безукоризненно повинуясь приказам. Не всегда это давалось легко, но всегда приносило свои плоды.

Среди набранных были все: люди и не-люди, женщины и мужчины, взрослые и дети, свободные и подневольные. Кто-то осужден за кражу, подобно самому эльфу, кто-то даже за убийство. Но все как один были готовы идти за стену — если они не справятся, то погибнет само сердце Империи.

Патриотизм, безусловно, не был главной движущей силой. Деньги и свобода. Деньги означали еду, а свобода — безопасность. По крайней мере большую, нежели на полях.

Тридцать бола-сборщиков. Тридцать стражников. Казалось бы, слишком мало для такой авантюры. Но после долгих обсуждений в сопровождение так же были направлены одни из лучших: ветераны походов за стену.

Миранда Норвесам, ангел, имеющая родство с самим Лимаром Гваренском. Друм Абири — непростой в общении, но мудрый и опытный гвардеец-человек, назначенный главой всей экспедиции. Его заместитель — Нетт Конамор, выдающийся боец-антимаг, что связался кровью с родом, отмеченным Великой семьей Виврэ. Мивес Айяр — могучий владелец боевой врожденной способности, столь ценимый в такие темные времена.

Достаточно видных личностей там было и без тех, чье имя на слуху. На каждого из них уповают в Велане, за каждого из них, мысленно или вслух, молятся высшим силам. Даже сейчас, когда ненависть к Творцу пылает как никогда.

В первый же привал Грим постарался завести новые знакомства. Да, ему не хотелось общаться — но без этого станет гораздо труднее получать помощь, узнавать внутренние сплетни и в целом быть частью коллектива. К эльфам, по большому счету, все относились доброжелательно — потому, пожалуй, что эльфы сами по себе достаточно открыты и приятны в общении. И Грим был не один такой.

Душа компании, очаровательная красавица с нежным голосом — Лайла. Она несколько старше Грима, но, как и в случае со многими детьми Начала, это не было так уж заметно. Их облик застывал на пике красоты вплоть до самой смерти, и будь то старик или юнец, отличить возраст эльфов по виду зачастую трудно. Лайла же не стесняясь раскрыла, что ей четырнадцать, но между делом, не акцентируя на этом внимания.

Были и прецеденты, как к ней, отпуская похабные и не слишком шутки про светло-розовую кожу, пытались набиться в кавалеры. Она непреклонно и отказывала всем, из-за чего Друму однажды пришлось разнимать внезапно вспыхнувшую стычку. Как мудрый и опытный гвардеец, старик не упомянул ни слова о наказании. Однако уже пометил себе имя зачинщика как кандидата на снятие амнистии.

А вот с Гримом Лайла была приветлива и добра. С первых же слов ему показалось, что она может стать помощником в нелегком походе. Розовый оттенок кожи, красота и серебристые волосы напоминали юноше о его возлюбленной. На мгновение ему даже показалось неплохой идеей забыться в приветливости новой знакомой.

Впрочем, он укорил себя за такие мысли и старательно держал дистанцию. Товарищи, друзья — не более.

Поход был крайне опасным занятием. Неясно, что хуже: день, в котором монстров больше, или ночь, в которую монстры хитрее.

На стенах уже более девятисот лет ночь хуже дня. Лишь первые годы обороны в Велане не было четкой стратегии и тактики защиты — но стоило их выработать, и бездумно бросающиеся на стены монстры стали легкой добычей. К несчастью, большую часть мяса этих тварей нельзя употреблять в пищу.

Ночь же всегда непредсказуема. Тихая септима — и вдруг новая волна. А за ней еще три. Или целый месяц регулярных ночных нападок голодных волколаков. Записей, что систематизировали повадки монстров, было много — однако прогнозов делать так и не выходило. Слишком мало информации о внешнем мире.

А в походе все становилось еще острее. Днем — риск потерять воинов в затяжных боях, ведь стен больше нет. Ночью — коварство и опасность на каждом шагу.

Успокаивало то, что в сопровождение лучшим сборщикам отправили лучших защитников. За первые два дня похода не было убито ни одного бола — таких результатов не добивался ни один сектор даже в городе. А все благодаря опыту, силе и способностям всех присутствующих. Правда, это совершенно не отменяло большой нагрузки.

Каждый шорох — боевая готовность. Слишком тихо — боевая готовность. Бедная Миранда от высокого чувства ответственности и стыда за своего родственника не спала до тех самых пор, пока Друм тайком не напоил ее обычным снотворным. Что само по себе забавно, ведь он не брал это зелье с собой. А для тех, кто знал, как оно готовится, такое стало бы настоящей загадкой: «Как и где он отстоял это зелье — в темноте, в течение восьми часов и в походных условиях?»

Но мало кто задавался этим вопросом, если вообще задавался. Вместо Миранды, пока та спала, на роль основной силы сопровождения вставал Мивес — мужчина, пусть и среднего роста, но всем своим видом пышущий здоровьем. Редко встретишь тех бола, кого можно назвать по-настоящему здоровыми — ведь недоедали почти все. Но не Мивес. Еще до выхода за стены он рассказал, что может использовать телекинез, однако ограничен по массе предметов. Впрочем, ограничение не такое уж страшное — он в силах поднять вес до трех раз больше своего… И приложить соответствующую силу.

Потому он регулярно выполнял физические упражнения, чтобы поддерживать тело в форме. По той же причине от совершенно не стриг волосы — пусть вес их был невелик, но и он мог сыграть какую-то роль. На шутки про прочие стрижки он отмалчивался, лукаво натягивая вежливую улыбку. Вероятно, правду знает только его жена.

Вторая ночь стала знаковой. К ее приходу группа больше не могла видеть высокие башни императорского дворца в Велане. А значит, если они не вернутся, никто не узнает, что произошло. И до этого момента каждый понимал — помощи уже не дождешься, но с тех пор чувство отрезанности от дома стало особенно острым.