Берлинский фокус
Шрифт:
Я вернулся с выпивкой, Блант закурил и на этот раз предложил мне сигарету.
– Где, ты сказал, пропала та женщина?
– В Эссексе, недалеко от Лондона.
– Я знаю, где находится Эссекс, а ты наверняка знаешь, что это вне моей юрисдикции. Я могу только передать дело.
– По крайней мере, будет запрос. Им придется начать расследование.
Блант сделал глоток пива.
– Может, да, может, нет. – Он вздохнул. – Я действительно чист. Меня не купишь ни деньгами, ни обещаниями. – Я посмотрел на стойку, он затянулся сигаретой. – Я отрабатываю зарплату и получаю чек каждую пятницу. Просто делаю свое дело. Кому-то нравится, кому-то нет, и посрать на них. Но я не лезу в чужие дела, и мне не нужны лишние враги.
– Но тебе это кажется подозрительным?
– Я такого не говорил.
– Если я добуду доказательства, ты сможешь что-нибудь сделать?
Блант осушил кружку.
– Собирать доказательства – работа полиции. – Он вынул из кармана блокнот и ручку. – Как звали пропавшую женщину?
– Глория Нун.
Блант записал имя и закрыл блокнот.
– А любопытного полицейского?
– Монтгомери, Джеймс Монтгомери.
Я ждал, что он запишет, но Блант не шевельнулся.
– Ты не запишешь себе его имя?
– Думаю, что запомню. – Блант устало покачал головой. – Когда-то здесь был хороший тихий бар. – Он достал бумажник и нашел визитку. Убедившись, что на обороте нет записей, он протянул ее мне. – Звони только по делу, не суетись. Я не любитель светских бесед.
Два часа утра. Машину мы взяли напрокат. Дикс всю дорогу поглядывал на часы, и я боялся, что мы разобьемся. Ковыряясь в огромном замке на двери склада, он снова взглянул на циферблат.
Ночью особенно остро чувствуется запах сырой земли. Закрываешь глаза и оказываешься далеко от города, в саду, где только что посадили деревья, в распаханном поле, у свежей могилы.
– Кто они? – спросил я.
Сильви куталась в длинное пальто и постукивала красными босоножками по земле, чтобы согреться. Дикс бросил на нее раздраженный взгляд, повернул ключ и поднял щеколду.
– Тебе станет легче, если я назову имя?
– Может быть.
– Поздно задавать вопросы, Уильям, просто делай, как договаривались, и деньги наши.
Не только Сильви приоделась для шоу. Дикс проявил неожиданные организаторские способности и раздобыл мне подходящий к случаю наряд: черный костюм, разрисованный сзади и спереди светящимся в темноте скелетом, и маска в виде ухмыляющегося черепа. Маска удачно скрывала синяки, но я боялся, что мой живот изуродует образ скелета. Сильви меня успокоила:
– Уильям, ты очень аппетитно смотришься. Смерть пришла за моим юным невинным телом.
Я опустил череп на лицо, вытянул руки и гонял ее по комнате, пока она, смеясь и брыкаясь, не поддалась и мы не рухнули на диван. Я заговорил с аристократическим акцентом, как Кристофер Ли в роли Дракулы:
– Вот и смерть пришла, дорогая.
Сильви разыграла обморок, а Дикс смотрел на нас и снисходительно улыбался, как скопидом в предвкушении прибыли.
Теперь шутка не казалась уместной, и костюм для Хеллоуина не выглядел смешным. Сильви побелела, как мои фальшивые кости. Я обнял ее, но она нетерпеливо отмахнулась:
– Давай скорее покончим с этим.
– Ты можешь отказаться, если не хочешь.
Она громко и резко рассмеялась в ночной тишине.
– Скоро все кончится, – сказал Дикс. – Меньше чем через час мы выйдем отсюда с карманами полными денег.
Блант сказал, ему нужны доказательства, и я, кажется, знаю, как их получить. В основе любого фокуса лежит психология и тончайший расчет, но с хорошим ассистентом все будет просто.
Я вернулся в интернет-кафе и посмотрел расписание рейсов из Лондона. Пора войти в роль и сделать звонок. Тихий голос на том конце провода долго не хотел соглашаться, особенно с необходимостью хранить предприятие в тайне, но от моего
предложения отказаться было тяжело, и мы оба понимали, что единственный, кого голос хотел посвятить в наши планы, никогда не позволит им сбыться.Теперь оставалось только ждать и надеяться. Я вернулся к себе, налил выпить, лег на кровать и снова и снова повторял про себя каждый шаг, пока скрип вечерних автобусов не сменился дизельным рыком такси и криками ночных гуляк. Наконец и они стихли, и я лежал в тишине, глядя на пятно света от уличного фонаря за окном. Интересно, согласится ли Блант на мою затею и есть ли у нас хоть какие-то шансы на успех.
Сильви где-то по ту сторону темноты. Мы с Диксом плечом к плечу в ожидании сигнала. Я почувствовал движение, и софиты выжгли белое пятно в центре пустого склада. Из-под свода раздался голос:
– Продолжайте.
Я ожидал услышать немецкий, но голос из темноты говорил по-английски с американским акцентом. Я посмотрел на Дикса:
– Американец?
Дикс ответил с презрением:
– Они все еще уверены, что в Берлине могут получить то, чего дома не найти.
Я усмехнулся и натянул череп. Все встало на места – это лишь прихоть богатого янки, охочего до экзотики. – Что ж, не будем его разочаровывать. Дикс положил руку мне на плечо.
– Они не праздные туристы, отставшие от автобуса.
– Что ты хочешь сказать?
– Сильви знает свою роль. Ей это нужно, как и мне. Просто сделай свое дело, и все будет в порядке.
Я открыл было рот, но Дикс приложил палец к губам, и я услышал глухой стук каблуков по деревянному полу. Сильви вышла из темноты в центр освещенного круга. Моя великолепная несчастная жертва. Длинный серебристый халат переливался в лучах света, искры горели в черных как ночь волосах, а кроваво-красные губы не располагали к поцелуям.
Мы ждали десять ударов, потом Дикс закрыл лицо черным шелковым шарфом, кивнул мне и деловито вышел вперед. Он остановился в шаге от Сильви. Она смотрела сквозь него, затем скинула халат и выгнула спину, словно призывая его дотронуться до обнаженного тела, бледного и сияющего в кромешной тьме. Дикс застыл на месте еще на десять тактов, и Сильви медленно обошла его кругом, как едва прирученный хищник, знающий вкус крови. Я задержал дыхание, гадая, репетировали они эту сцену или Сильви действительно сомневалась. Она выпрямила спину, словно цирковая львица, решившая подарить укротителю еще один день, и прижалась к доске. Дикс немедленно подошел и проворно застегнул ремни на запястьях и лодыжках, потянув за концы для убедительности.
Я отогнал прочь все мысли и лишь повторял про себя мантру:
– Сконцентрируйся, сконцентрируйся, сконцентрируйся…
Настал мой черед выйти из тени.
По традиции промочить горло перед выступлением я решил в баре под железнодорожным мостом: во-первых, он недалеко от Паноптикума, во-вторых, вряд ли сюда сунется кто-нибудь из университетских дружков Джонни, которые помогали ему с шоу. В маленьких дешевых барах всегда полно народу, но я не ожидал увидеть целую толпу в столь ранний час. Я остановился на ступеньках, разглядывая зеленый рой кельтских рубашек, шарфов, трилистников и шапочек с помпонами, и тут до меня дошло, что они празднуют День святого Патрика. Я стоял в нерешительности, сомневаясь, что в баре найдется место для еще одного страждущего, но компания вновь прибывших смела меня вниз в знакомый запах табака, пота и пива. Я заказал виски, хотя кружку «Гиннесса» подавали с трилистником в пенной шапке. Кто-то ушел, и я занял шикарное место рядом с сигаретным автоматом и поставил бокал на откидную полочку. Святой Патрик изгнал из Ирландии змей. Быть может, это знак, что все пройдет хорошо. С другой стороны, национальным праздником стала его смерть, и, может, это знак, что змеи всегда побеждают. Старик за соседним столиком затянул песню: