Берсеркер (др. перевод)

Ломбок не знал, стоит ли и дальше притворяться, что на Элли пал случайный выбор.

— Вам выпало на долю такое, что не доводилось пережить никому из людей. Не так ли? И мне просто хотелось бы лично услышать ваш рассказ. Вы ничего не имеете против?

— Против? Нет. — Однако проницательная Элли заново оценила своего собеседника. Достав смокеры, она предложила Ломбоку, тот отказался, и она неторопливо раскурила свой.

— Кто ваш непосредственный начальник?

— Тупелов.

Неторопливо обсосав это известие, она небрежно махнула рукой:

— Ладно. Итак, главное в последнем задании было, конечно же, то, что неподалеку от Ядра мы наткнулись на нечто такое, чего никогда не видели, о чем не слышали и даже не догадывались. До нас это видели и фотографировали лишь однажды. Но на «КОРСЕКЕ» хранились данные о стольких странностях, что никто не удосужился просветить нас. Так или иначе, когда мы вернулись на базу... тому, что мы обнаружили, дали название «Тадж» в честь мавзолея Тадж-Махал здесь, на Земле. Чего-то большого и величественного, окруженного тайной. Это стало официальным кодовым названием. Как он зовется сейчас, я не знаю.

— Что вы подумали о Тадже, когда впервые его увидели?

— Сначала это просто была надежда. Место, где можно спрятаться. Вы должны понять, что наш корабль в течение двадцати стандартных часов подвергался атакам гигантского берсеркера, гораздо мощнее нас. Никто, кроме Фрэнка Маркуса, не смог бы... и все равно, к тому моменту, как мы впервые увидели Тадж, я уже находилась на грани нервного срыва. Теперь я это хорошо понимаю. Должно быть, вам известно, что, как только мы вернулись на базу «КОРСЕК», я была ненадолго госпитализирована.

Ломбоку это было известно. Жестом изобразив сочувствие, он показал Элли, что она полностью владеет его вниманием. Молодая женщина, задумчиво взглянув на смокер, отложила его.

— Минутку назад я сказала, что случаю угодно указывать на меня. Знаете, что во время этого задания с нами постоянно происходили необъяснимые веши?

— Какие, например?

— Боюсь, сейчас я даже не смогу их все перечислить. До того, как на нас набросился берсеркер, мы обнаружили в открытом космосе аминокислоты — такие, которые никогда прежде не встречались за пределами атмосферы. Самые разнообразные органические соединения — и в огромных количествах.

— Простите, но я до сих пор не знаю, какова была основная цель вашего полета?

— Сбор общих разведывательных данных. Разумеется, берсеркеров мы не искали — у нас был маленький двухместный корабль.

Молодая женщина умолкла, погрузившись в какие-то личные воспоминания.

— Вы говорили мне о разнообразных органических соединениях.

— Да. Мы были удивлены. Вам известно, что в этом расположенном рядом с Ядром секторе планет очень мало.

— «КОРСЕК». Мне кое-что известно об этом секторе, и все же, не могли бы вы рассказать поподробнее?

— Плотность звезд выше среднего — больше тридцати на кубический парсек. Вещество, из которого состоит туманность, очень тяжелое и имеет сложный состав. Запутанный лабиринт проходов и горловин: космическому кораблю легко попасть в ловушку. Что не раз и происходило. Именно поэтому послали Фрэнка.

— И вас.

— Да, полагаю, я тоже была на хорошем счету. Мы увидели капли нефти. Представляете, местами у них было такое плотное скопление, что нефть можно было поджечь. В тех областях, где присутствует свободный кислород, — в защищенных от сильного звездного света, — вдоль участка средней компрессии можно зажечь струю пламени длиной в миллиард километров.

Снова наступила тишина. У Ломбока возникло ощущение, что Элли, начиная говорить, собиралась сказать нечто важное, но сейчас она всеми силами уходила от темы. Несомненно, потому, что теперь это не имело для нее никакого значения.

Он решил направить разговор в нужное русло.

— Во время того полета вы забеременели.

— Да. Не знала, что вам об этом известно. Естественно, я принимала противозачаточные средства. Если бы я хотела иметь ребенка — согласитесь, время и место для этого далеко не лучшие.

— Согласен.

— Но почему-то противозачаточное средство не помогло. В том полете происходило много странного...

Похоже, разговор относился к тем вещам, которые не имеют никакого значения. Не желая излишне заострять внимание на беременности, Ломбок спросил:

— Расскажите, как вам удалось спастись от берсеркера.

Элли смотрела куда-то вдаль, мимо Ломбока. Она начала говорить, и постепенно к ней вернулась напряженность. Непривычно сильные для женщины руки затеребили край рясы.

— Он гнался за нами по пятам — то есть был совсем близко, всего в нескольких километрах, не больше. Полагаю, он к этому времени уже решил, что без труда разделается с нами, и хотел захватить нас живьем. Войдя в Тадж, мы испытали... внезапное потрясение, шок — вряд ли я смогу объяснить точнее. Фрэнк отключился, я же все это время оставалась в сознании — по крайней мере, когда мы вернулись на базу, меня исследовали, усыпив гипнозом, и не смогли найти провалов в памяти.

— И что вы видели, чувствовали, ощущали, находясь там? — Ответа не последовало, и Ломбок добавил: — Как долго продолжалось это... погружение?

Мимолетный взгляд, брошенный на него Элли, был наполнен сожалением.

— Как долго? Часы в отсеке Фрэнка успели отсчитать за время этого, как вы сказали, погружения около четырех часов. А мои часы тем временем ушли вперед на одиннадцать лет.

Ломбок уже видел эти цифры. Он неуверенно кашлянул:

— Вряд ли этот эффект можно объяснить с помощью теории относительности.

— Согласна. — Элли грустно улыбнулась. — Иначе я вышла бы из Таджа со взрослым ребенком.

— Итак, какое-то странное поле или еще что-то повлияло на работу часов. У вас были обычные часы, сделанные на основе цезия-133?

— Да. Следовательно, атомы цезия-133 меняли свое энергетическое состояние в двух отсеках совершенно по-разному. Если бы вы были ученым, вас бы это очень озадачило.

— О, я удивлен. Однако все это мне уже известно. Повлияло ли случившееся на вашу беременность? Дальнейшее развитие зародыша было нормальным?

— Сказать по правде» я не знаю. Об этом с готовностью позаботились другие. Надеюсь, эти люди справились с задачей лучше меня. Мне хватило того, что стало с моей головой. На Альпине, первой планете, где у нас была остановка, я избавилась от развивающегося плода. Знаете, я впервые говорю обо всем этом... Насколько мне помнится, центр усыновления произвел на меня очень приятное впечатление. Вежливость, доброжелательность, самое современное оборудование... Так что сейчас по Альпину бегает одиннадцатилетний ребенок, не догадывающийся о своем странном происхождении.