Бесценные алмазы

Но, сказать по правде, кто без недостатка,

была и у Лиски скверная повадка: в еде она меры

никакой не знала, сколько бы ни съела, всё

ей было мало...

Вот она однажды утром, как обычно, лес

густой покинув, вышла за добычей. Тихо она

кралась, близ села кружила, пять курочек жирных

там она схватила.

Мигом их обжора съела без остатка, после

огляделась, потянулась сладко. Видит, к ней"

шагают гуси целым стадом. Засмеялась Лиска:

— Вас-то мне и надо!

На гусей злодейка мигом налетела и без

промедленья всех их быстро съела. Села зубки

чистить, хвост свернув колечком. Смотрит, стая

уток ковыляет к речке. Рыжая Лисица их считать

не стала и, зубами щёлкнув, тихо прошептала:

— Очень я вам рада, пожалуйте, утки, есть

для вас местечко у меня в желудке.

Только пух и перья в воздух полетели,

будто снег, взметённый яростной метелью.

И теперь, наевшись прямо до отвала, рыжая

обжора к лесу зашагала.

Вдруг остановилась Лиска на пригорке, стала

воздух нюхать, огляделась зорко.

— Чую я, что пахнет виноградом спелым,

а ведь я давненько сладкого не ела!

Смотрит — сад обширный зеленеет близко,

и к нему с пригорка устремилась Лиска. Прибежала

к саду — экая досада: окружён он крепкой

каменной оградой. Прыгала Лисица с места

и с разбега, рвалась вверх, взбиралась, но всё

без успеха. И когда так прыгать сил уже не

стало, вдруг она в заборе дырку увидала.

Только в сад проникнуть не пришлось злодейке,

узкой оказалась для неё лазейка.

— Ну раз так, — Лисица молвила угрюмо,

— нужно мне скорее что-нибудь придумать!

Стала она думать, глазки закатила и, умом

раскинув, похудеть решила. Отошла в сторонку

и в траве засела, три дня и три ночи ничего

не ела. И за это время умная Лисичка стала

очень тонкой, тоненькой, как спичка. Удалось

теперь уж без помех обжоре в сад большой проник-

нуть сквозь дыру в заборе. Тут она от радости

вся затрепетала и весёлым голосом так себе

сказала:

— Ешь теперь, Лисичка, наедайся вволю,

раз такое счастье выпало на долю!

Много Лиска съела винограда спелого,

винограда красного, а ещё и белого. Наконец,

наелась прямо до отвала, и к дыре в ограде

побрела устало.

Но наружу выйти не пришлось злодейке,

оказалась узкой для неё лазейка. Испугалась

Лиска и себе сказала:

— Я сама, невольно, в западню попала!

Снова стала думать, глазки закатила и, умом

раскинув, похудеть решила. Отошла в сторонку

и в кустах засела, три дня и три ночи ничего

не ела. И за это время умная Лисичка снова

стала тонкой, тоненькой, как спичка. Удалось

теперь уж без помех обжоре выбраться наружу

сквозь дыру в заборе.

Прочь она помчалась, на пригорке села и на

виноградник сверху поглядела, а потом сказала,

улыбаясь кисло:

— Я голодной в сад вошла и голодной вышла!

Един Пелин

Глупый волк

Однажды голодный волк увидел на лугу коня.

— Ага, — сказал волк, — ты-то мне и нужен.

Подошёл к коню и говорит:

— Доброе утро, Гнедко!

— С добрым утром, Серый!

— Где твой хозяин?

— Его нет дома.

— Значит, мне готов обед!

— Ах, серячок, ах, дурачок, да какой

же из меня обед: сам видишь, с меня и шкура

не содрана, — сказал конь.

— А как её содрать?

— Подойди ко мне сзади, ухватись за хвост

и дёрни. Шкура сама слезет...

Волк послушался, подошёл к коню сзади,

только было хотел дёрнуть за хвост, а конь

как лягнёт его, так у волка искры из глаз

посыпались.

Опомнился волк и поплёлся дальше.

Видит, на опушке леса баран пасётся.

— Здравствуй, Рогач!

— Здравствуй, Серый!

— Ты чей?

— Попа Федота.

— Ну, так я проглочу тебя в два счёта.

— Ах, серячок, ах, дурачок, как же ты

меня проглотишь, когда я такой толстый

— только себя и меня измучаешь!

— Что же нам делать?

— А вот что: ты останься здесь, разинь

пасть пошире и жди. А я отойду подальше,

разбегусь с горки и прямо в брюхе твоём

окажусь.

Волк согласился, упёрся лапами в землю,

разинул пасть и стал ждать.

Отошёл баран подальше, примерился, разбе-

жался, как саданёт волка рогами в зубы

— и давай бог ноги.

Три раза перекувырнулся наш волк, три

раза от боли взвыл, три раза брюхо себе

ощупал, три раза себя спросил: „Проглотил

я барана или нет?" И три раза сам себе

ответил: „Должно быть, проглотил, вот и

подняться не могу, до того тяжело!"

Кое-как поднялся наш волк и такой голод

почувствовал, что в глазах у него помутилось.

Хочет зубами щёлкнуть, а в пасти ни одного

зуба не осталось.

„Ещё бы, — подумал Серый, — разве одним

бараном наешься? Дай-ка ещё чего-нибудь

поищу!"

Поджал хвост и побрёл дальше, а в брюхе

от голода урчит.

Подходит к селу, глядь — навстречу ему

свиньи.

— Добрый день, хрюшки!

— Добрый день, волчий сын, чего тебе надо?

— Чьи вы?

— Здешних попов...

— А-а, стало быть, обед мне готов!

— Готов, Серый, готов, — говорят свиньи,

— но прежде, чем съесть нас, ухвати вот этого

поросёнка за ухо, он тебе на волынке сыграет.