Бесконечность любви, бесконечность печали

Кардиологи скажут. Скорее всего, придется прерывать беременность и вызывать роды.

–  А нельзя прооперировать ребеночка сразу после рождения?

–  Может, и можно. В нашем детском кардиоцентре сейчас много чего делают, но не все. Это не нам решать. Мы свое дело сделали - патологию обнаружили.

–  Но ведь в остальном все в порядке с ребеночком...

–  А если он останется инвалидом на всю жизнь? Зачем матери судьбу ломать? Молодая, родит еще здорового, - отмахнулась док­тор, старательно переписывая в направление все зафиксирован­ные компьютером параметры.

–  А вдруг аппарат сломался?.. Глюкнул, - предположила девуш­ка с надеждой.

–  Этот? К счастью или к сожалению, но он еще ни разу не глюкал

–  новый, полгода как установили. Так что ошибка исключена.

–  А за границей смогут что-то сделать?
– не унималась расстро­енная медсестра.

–  Если есть деньги, то, думаю, смогут... А тебе советую умерить впечатлительность и учиться контролировать эмоции. Иначе в медицине долго не протянешь, - поучительно произнесла доктор.

–  При тебе это первый случай?

–  Первый, - понуро опустила голову медсестра.

–  А работаешь три дня. Считай, тебе повезло: только на третий

–  первая патология... Ладно, я к заведующему.

Еле переставляя отяжелевшие ноги, Катя вышла из кабинета, прислонилась спиной к стене, невидящим взглядом уперлась в противоположную.

–  Долго вы!
– поднимаясь с места, проворчала следующая по очереди беременная и бросила дамочке с телефоном в руке и сто­явшему рядом мужчине: - Даже не надейтесь зайти передо мной!

–  Это мы еще посмотрим, - насмешливо ответила та.

–  Нахалка! Не нравится - вперед в платный центр! Здесь УЗИ для простых смертных. Сегодня же жалобу в Минздрав накатаю, - демонстративно коснулась она дверной ручки.

Мужчина в костюме и галстуке негромко выругался, Алина Львовна бросила на обидчицу уничижительный взгляд. Похоже, за время Катиного отсутствия в коридоре разгорелись нешуточные страсти о приоритетах в очереди. Даже неугомонные детишки, спрятавшись за мамкину спину, сидели тише воды, ниже травы.

–  И чего не зовут?
– поинтересовалась беременная из очереди у Кати.
– Перерыв себе устроили?

Та пожала плечами. Отвечать не было никакого желания. Хоте­лось избавиться от этого кошмара, никого не видеть, не слышать, залезть дома под одеяло.

«Это ошибка! Сами сказали: ребенок развивается по сроку, руч­ки, ножки по возрасту... Это аппарат дал сбой, сломался!.. Конечно, сломался!
– ухватилась она за спасительную мысль.
– А вообще, разве это не нормально, что отправили на консультацию? На вся­кий случай, перестраховаться. Не паниковать! Все хорошо у нас бу­дет, малыш, не волнуйся...
– прикрыла она ладонью живот.
– ...Ма­лышка! Ведь сказали, что ты - девочка!
– внезапно осознала она.
– Значит, Марта? Марточка, моя дорогая, моя крошечка! Я никому не дам тебя обидеть!»

Открылась дверь.

–  Пойдемте, - позвала доктор, увлекая за собой Катю.

–  Скоро время приема закончится, сколько можно ждать!

На возмущенную реплику врач отреагировала спокойно:

–  Ждите. Всех примем.

–  ...Скажите, а мог случиться сбой с аппаратом?
– с надеждой пролепетала Катя.

–  Вполне, - без эмоций в голосе ответила доктор и постучалась в кабинет заведующего.

–  Проходите.

–  Чего это они к нему поперлись?
– заинтересовалась беремен­ная у двери.
– И УЗИ сам заведующий делал. Точно жалобу нака­таю: одни блатные!

–  А вы не завидуйте... Врагу такого блата не пожелаешь, - мно­годетная мать, как наседка, накрыв руками детишек, прижала их к себе.
– Видно, плохо там... Насмотрелась я... Бывало, в истерике из кабинета выходили...

Скандалистка приутихла, попятившись от двери, снова присела на кушетку.

–  ...Зря она пропустила ту женщину. Мне одна бабка говорила: нельзя вперед очереди лезть и пропускать никого нельзя, - вдруг стушевавшись, пробормотала она.
– Иначе чужая судьба на твою наложится... Вот и получила то, что не ей предназначено... Тьфу-тьфу!

–  Глупости и предрассудки, - не отрываясь от телефона, фыр­кнула Алина Львовна.
– Если все очереди соблюдать - самое луч­шее другим достанется.

Но, видимо, что-то заставило напрячься и ее. Она даже спрятала телефон в сумочку.

Вскоре из кабинета заведующего вышла доктор и на ходу по- шала:

–  Следующая.

Спорщицы за приоритет в очереди обменялись взглядами.

–  Ну идите, - процедила «модельная».

С видом победительницы очередница скрылась за дверью.

В коридоре остались две женщины, детишки и охранник или личный водитель. Продолжая о чем-то напряженно думать, что было видно по проступившим на лбу поперечным складкам, Али­на Львовна посмотрела на часы.

–  А знаете... Идите сначала вы, - предложила она неожиданно.
– Я не тороплюсь, а вы по очереди... И дети у вас маленькие.

–  Спасибо, - поблагодарила многодетная мама.
– И не волнуй­тесь, я ни ваше счастье, ни горе не заберу. У меня всего своего хва­тает, - с улыбкой кивнула она на ребятишек...

Кира проснулась около десяти утра, повертелась с боку на бок и, чувствуя растущее раздражение, потянулась за телефоном. Надо позвонить в реанимацию, узнать, как мать. Некрасиво, если никто не будет волноваться.

Трубку долго не снимали. Наконец в ней раздался запыхавший­ся голос:

–  Реанимация.

–  Здравствуйте. Я хотела бы узнать о Бал ай...

–  Состояние без изменений. Звоните после двенадцати, - даже не уточнив, кто звонит, протараторила медсестра и сразу дала от­бой.

–  Что там?
– участливо спросил лежавший рядом Артем.

–  Без изменений. После двенадцати позвонить, - повторила Кира слова медсестры.