Бесконечность любви, бесконечность печали

Занятая хлопотами, о послеоперационной заварухе она поначалу и понятия не имела. Вызов в прокуратуру был как привет из прошлой жизни. Пришлось подключать супруга с его связями. Написав под диктовку юриста выгораживающую ее объяснительную, она и переживать перестала: новая фамилия давала полное право расслабиться. Ход делу в отношении нее не дадут. А что касается Вадима - сам разберется.

Теперь ее тревожила только беременность, вернее, - как бы Лежнивец не догадался, что ребенок не его...

Зазвонил телефон.

– Лежнивец, - бросила в трубку Валерия Петровна.

– Слушаю.

– Добрый день!
– отозвался взволнованный мужской голос.
– Это больница? Я хотел бы навести справки о...

– Звоните в справочную, - раздраженно прервала она.

– Да, конечно. Но я нашел этот номер в Интернете. Может быть, вы подскажете...

– Я начмед и справок не даю, - отрезала Лежнивец и уже собралась положить трубку, как услышала:

– Я из Германии. Не кладите трубку, пожалуйста! Моя фамилия Вессенберг. Генрих Вессенберг. Я вас очень прошу: продиктуйте телефон справочной, и я не буду вас больше беспокоить.

Недовольно хмыкнув, Лежнивец позволила себе смилостивиться. Не последнюю роль сыграло то, что звонит иностранец. С ними надо поаккуратнее и потактичнее - могут пожаловаться.

– ...Огромное вам спасибо!
– поблагодарил мужчина, после того как ему продиктовали номер.
– Преогромнейшее! Вы так добры!

– А кто вас интересует? У вас здесь родственник?
– неожиданно проявила интерес Лежнивец.

Спросила так, для проформы.

– Скорее родственница... Вернее, будущая жена, - пояснил мужчина.
– Я лишь сегодня узнал, что она находится в больнице. Разволновался, стал искать телефон...

– Как фамилия больной?
– снова сжалилась Валерия Петровна.

– Проскурина. Екатерина Проскурина.

Лежнивец едва не выронила трубку.

– Она в женском отделении. В гинекологии, - пояснил дальше мужчина.
– Насколько я помню, у нее и раньше бывали проблемы по гинекологии. Скажите, что с ней?

– Ничего, - пересилила себя Лежнивец.
– На днях выпишем.

– Как же ничего, если она почти две недели у вас лежит?
– не согласился мужчина.

– Звоните в справочную. До свидания!
– ледяным голосом отчеканила начмед и положила трубку.

«Так вот из-за кого разводится Проскурина! Немца себе подыскала. Теперь укатит в Германию, родит этому Генриху ребенка, - зло подумала она.
– Везет же шлюхам-журналюгам!.. С другой стороны, пусть сваливает. Во всяком случае плюсов ее репутации это не добавит. Напридумывала, напечатала - и смылась за границу. Только корчит из себя честную! Одиннадцать лет назад тоже казалась честной. А на самом деле на ней клейма негде ставить!
– презрительно сузила глаза Валерия Петровна.
– Ладно, посмотрим завтра на эту кралю. Сегодня некогда, с Юрой встреча. А Вадиму, если не перезвонит, сама о себе напомню - игра стоит свеч», - решила она и посмотрела на часы.

Рабочий день подходил к концу...

Ровно в пять Проскурина спустилась в холл. Потюни нигде не было.

«Куда же он запропастился?» - она нетерпеливо выглянула в окно и тут же заметила семенившего по тропинке Веню.

Катя перехватила из его рук пакет с вещами, попросила подождать и направилась к затерявшемуся в глубине коридоров туалету диагностического отделения. Об этом укромном местечке рассказала Марина - там все переодевались.

– Пошли, - окликнула она друга, изучающего наглядную агитацию на стенах

– Быстро ты!
– отдал он должное.
– И выглядишь гораздо лучше, чем утром.

Катя улыбнулась: это хорошо, что удалось замаскировать темные круги под глазами, и ресницы накрасить, и блеск на губы положить. Перед отцом она должна предстать в нормальном виде, чтобы, не дай Бог, не возникло подозрений о ее плохом самочувствии. Выручила Маринка; на всякий случай привезла в больницу полную косметичку всякой всячины, хотя сама ею почти не пользовалась. Она вообще была девушкой запасливой - в тумбочку пальца не сунуть из-за этих «на всякий случай».

– Слушай, спросить хотел, - продолжил Веня.
– Днем, когда уезжал, твоего бывшего с подружкой здесь на ступеньках встретил. Даже растерялся. По тебе, что ли, соскучились?

Глотнув студеного воздуха, Катя кашлянула, прикрыла рот ладошкой, натянула на голову капюшон, подняла воротник. Тут же вспомнилась Алиса в норковой шубе.

– Веня, думай, что говоришь!

– А почему нет? Бывший муж с бывшей подругой навещают в больнице бывшую, уже беременную, жену, - добавил тот, протянув ей руку.
– Не поскользнись... На Западе, кстати, это норма

– На Западе, Веня, вот за такую помощь, - ухватившись за его услужливо подставленный локоть. Катя осторожно спустилась со ступенек, - на тебя феминистки могли бы в суд подать.

– Да ну их!..
– отмахнулся он.
– Это они от обиды на мужиков. По беспредельной девственной глупости. Я тебе - о дружбе. Там бывшие и нынешние парочки по жизни отношения поддерживают. Или хотя бы вид делают. И дети между собой общаются. Я вот, кстати, как ни пытаюсь своих бывших свести, и слушать не хотят, - вздохнул Потюня.

– А зачем ты их хочешь свести? Чтобы сообща косточки тебе перемывали?
– насмешливо поинтересовалась она.

– Ну пусть бы и перемыли, - пожал плечами Вениамин.
– Может, полегчало бы. Хотя... Боюсь, ты права: соберутся и как начнут меня скопом воспитывать!.. Нет, уж лучше по отдельности. Ну что? Куда едем?
– уточнил он и завел двигатель.

– В кардиоцентр на Розочки. А телефон мой где? Надо Арине Ивановне позвонить, что я выехала.