Беспамятство

–  Вера не есть церковь. Конфессий много, а ощущение веры едино. В непознаваемом мире альтернативы вере не существует. Хотя прямых доказательств присутствия Бога нет, но, заметь, нет и обратного - задачка не для слабого ума. Нас создала какая-то высшая сила, и она единственная знает, с какой целью. Церковь же только социальный институт, один из способов организации толпы, не во всем удачный. Я недавно зашел в храм, хотел по дурости, но магии общего поветрия исповедаться и причаститься, а там - очередь к духовнику, как в магазине. И как я должен говорить о сокровенном, когда слышно за версту и мне в спину дышат? Все равно, что оголиться на виду у толпы. Иисус был без одежды на кресте и то стыдился, но он сын Бога, а мы - люди. И облизывать ложку после других ртов, возможно с нечищеными, даже гнилыми зубами, я тоже не могу. Да и укрепляет ли веру ритуал, который выполняется механически? Не уверен.

–  Почему же сегодня народ повалил в церковь? — лукаво спросила Света.

–  Да потому, что его туда долго не пускали. Большинство ходит в церковь даже не осознавая до конца, что совершает сделку: они помолятся, свечечку поставят, а Бог отпустит грехи и осуществит желания. Я же бескорыстен, когда прошу Господа объяснить мне смысл пребывания на земле, потому что смысл страшен, оттого и сокрыт.

–  Но зачем Всевышнему утаивать от людей их же собственное назначение?

–  Из любви к своему творению — не всякий выдержит истину. А когда узнает, захочет ли жить так, как живёт?

Светик не относилась к религии отвлеченно. Она вообще была человеком практичным и основательным.

–  Какая тогда вообще польза от веры?

–  Польза! Вот жуткое словечко из лексикона современного человека!

Рома даже привстал на локте от раздражения, что жене присуща такая крайняя утилитарность мышления.

–  А ты знаешь, что психоаналитики определяют религии человечества как массовые безумия? И они тоже по-своему правы, я видел интересные научные доказательства.

Рома опять улёгся и собрался читать, но снова опустил книгу - никак не мог закончить мысль, и она ему мешала.

–  Бог нас любит. Разве? Позволить человеку насладиться красотами природы, нежностью, оргазмом творчества и быстренько все забрать назад вместе с жизнью? Всё равно, что показать ребенку конфетку и не дать съесть; когда-нибудь на небе тебе, детка, предстоит узнать более вкусные вещи.
– Ромка взял паузу и поднял палец. — Это если Господь призовёт тебя к своему престолу. А вдруг не призовёт? В Библии прямо сказано, что завоевать сердце Господа добрыми делами нельзя, кого карать, а кого миловать Бог решает по своим, ему одному ведомым установлениям. Нехило. Так можно отвести любой вопрос. Мир) полон неразрешимых загадок и парадоксов, поэтому меня манят не храмы и христианские святыни, я хочу в Меса-Всрде, в Тунис, в Эль-Джем - пространство и древние римские камни. (Он вдруг вспомнил, как очень давно бабушка говорила ему; «Наша земля - камни».) Может, в пустыне меня осенит. Пока вместо этого мой плацдарм для размышлений — диван.

Света не мешала мужу философствовать. Поиски истины хотя и не совсем уж безопасны, но лучше пьянетва. На всякий случай вздохнула;

–  Забиваешь голову избыточной ерундой, которая к реальности бытия отношения не имеет. Так и жизнь проспать недолго. Для разнообразия телевизор бы посмотрел. Новости. Ты же ничем не интересуешься!

–  Очень даже интересуюсь, просто не даю засирать себе мозги. Наблюдать, как президент, всего лишь лучший из средних, делает то, что может, а не то, что надо? Сыт но горло. Даже известия подаются с гарниром из лапши для ушей, не говоря о разнообразных политических шоу. Политикой надо или заниматься профессионально, или отстраниться вообще. Усилия общественных энтузиастов только создают для политиков необходимый антураж. Декабристы, петрашевцы, социал-демократы, коммунисты, диссиденты — все внесли свою ложку дёгтя в российскую действительность, которую кто называет рынком, кто демократией. Но между ними нет разницы. По сути никакой демократии, то есть власти народа, нет и не может быть в принципе. Массы ничем управлять не способны, а выборы построены на соревновании лживых обещаний. Сначала тебе втемную подсовывают каких-то типов, рассказывая сказки про их замечательные способности и любовь к простому человеку, потом отработанными технологиями оставляют нужную властям фамилию. И, не краснея, сообщают, сколько процентов проголосовало за данного кандидата! «Эта зубная паста защищает ваши зубы на тридцать семь процентов!» Кучка ловкачей, пробившихся наверх, тасует одни и те же карты; сегодня ты король, а завтра - я, ловите миг удачи, пусть неудачник плачет. Вот мы и плачем от такой политики, которую лишь с большого бодуна можно назвать демократией. Радетели России пытаются спасти Отечество разными путями, но нельзя построить Православное Царство в одной отдельно взятой стране, если весь мир съезжает в пропасть.

Светик слушала мужа не без интереса, она вообще очень многое узнавала именно от него и в его оригинальной интерпретации — на свою не хватало времени. Но не забывала гнуть собственную линию, поэтому на длинный монолог ответила короткой фразой:

–  Ну, не нравится политика, займись хотя бы йогой, зарядку делай.

–  Ой, ты, как Ляля, которая считает спорт источником душевного равновесия. Для зарядки нужна цель. Не приставай, милая.

Однако милая упорно стремилась возродить в супруге интерес к жизни. Постепенно вовлекала в домашние заботы: забрать младшего из садика, проверить у старшего таблицу умножения, принести упаковку молока, сетку картошки, чтобы самой не таскать тяжести. Наломалась! Потом стала позволять себе шутки, похожие на правду:

–  И долго будешь лежать, как медведь, дожидаясь с работы кормилицу?

Муж реагировал вяло.

–  Меня эта роль не оскорбляет. Можешь послать меня на курсы повышения квалификации работников ритуальной службы, на уборку мусора, к любым чертям собачьим, и я пойду, чтобы потом иметь право вернуться и завалиться на диван, В деньгах мы не очень нуждаемся, так какая разница, что я делаю, пока тебя нет? Сплю, читаю, с детьми гуляю. Но таскаться каждый день на службу, когда в холодильнике есть продукты, системный идиотизм. Еще Фрейд писал, что неприязнь людей к труду является прирождённой.

– Значит, я в число этих счастливчиков не попала. Мы не нуждаемся, пока я, как лошадь, вкалываю в банке, - решилась Света на последний, как ей казалось не слишком этичный, аргумент.
– Твои родители забывают индексировать свои подачки, а цены выросли в разы. Извини, я без упрёка, просто, чтобы ты был в курсе.

Лежебока глубокомысленно уставился в потолок. Наступил второй этап отрезвления. Под неявным, но вязким давлением жены он всё же оторвал свои телеса от пружинных подушек и поступил на работу. Должность инженера жилищного ремонтноэксплуатационного участка была сволочной и ответственной - коммуникации в домах давно отслужили по два срока, сами дома нуждались в капитальном ремонте, средства, милостиво отпущенные конторе чиновниками сверху, доходили уже настолько ощипанными предшествующими инстанциями, что их не хватало даже на латание текущих протечек. Сварщика приходилось нанимать со стороны, он ломил большие деньги, поэтому новых труб не клали, а ставили хомуты на старые. Когда-нибудь это хозяйство на соплях рванет всё сразу и будет катастрофа. Но не сейчас.

Сказать, что коммунальные проблемы Романа Брагинского не трогали, значит вообще ничего не сказать. Работа навевала на него скуку, такую томительную, что от зевоты сводило челюсти. Переложив свои обязанности на заместителя вместе с большей частью собственной зарплаты - а иначе стал бы тот вертеться, - Роман линял на полдня по каким-то «особо важным делам». Он сидел в библиотеке и читал любимые книги или уезжал в Сокольнический парк, забирался вглубь Лосиного острова, где слушал пение птиц, белки его узнавали и брали орехи с рук. Рома свободно общался с чужими псами и вступал в занимательные собачьи беседы с их владельцами. Ещё в школе он почти спас маленького Фсра Надежды Фёдоровны, но животное было уж очень экзотическим и слабым, а хозяйка не выполняла лечебных предписаний. Крохотная собачка тихо угасла, и они с Лялей тайно, при свете фонариков, похоронили несчастную в дворовом палисаднике. Оба плакали навзрыд. Это время душевного единения и полного взаимопонимания с любимой девочкой Роман старался вспоминать как можно реже, чтобы не тянуло выпить.

Муниципальное начальство, недовольное положением инженерного хозяйства на участке, понизило Брагинского до техника- смотрителя. Эта должность, хотя и не требовала ни высшего, ни среднего специального образования, а если честно - то вообще никакого, перманентно числилась вакантной из-за ничтожного размера зарплаты. Перемена служебной участи вовсе не унизила романтика водопроводно-канализационных сетей, напротив, у него стало больше свободного времени, а чтобы восполнить недостаток средств, он стал брать взятки за свою подпись под актами, которые не соответствовали действительности и нарушали строительные нормы и правила, начиная с перепланировок со сносом капитальных стен и заканчивая фиктивными справками о ремонте лестничных маршей - перечислять устанешь, в какой щели могут скопиться денежки.

Шелест левых купюр оказался приятным на слух. Глупо не брать, если дают. Система взяток оказала Роману плохую услугу. Пить он, к счастью, не возобновил, но подсел на игральные автоматы - азарт отключал сознание от реальности. Он мог дёргать за рычаги круглые сутки, пока не кончались монеты. Самоотверженная Света, беременная в третий раз — ей казалось это способом пробудить в Роме ответственность, — вытаскивала мужа из дорогих казино, из дешевых подвалов и полу подвальчиков, обняв, заталкивала в такси, а дома кормила вкусным ужином и, обласкав, укладывала спать. Ей казалось, так она вырабатывает в нем рефлекс на домашнее счастье. Она ошибалась. Рому привязывали к ней совсем не дети или котлеты, а то, что ему некуда идти: родители махнули на него рукой, Ляля разлюбила, другая женщина просто не стала бы его терпеть. Поэтому дрессировка давала неустойчивый результат. Иногда Роман срывался, и лечение добром начиналось по новой, пока Семицветик не догадалась устроить мужа на работу в зоопарк. Эврика! Он увлекся, а начальство не могло новым сотрудником нахвалиться.