Беспамятство

–  Неужели угадал? Или наколдовал?

–  А вот думай, как хоть, только Маланья на Фенькиных поминках водки выпить не успела — первая преставилась. Полезла по весне в подпол картошку перебирать и померла. Наверх верёвкой вытаскивали. У Максимки голова пустая, вот Бог туда свои мысли и ложит. Что иному неведомо, ему открыто.

–  Тогда отчего вы его дураком зовете?

Спиридоновна пожала плечами:

–  Так ненормальный. А может, и нормальный. Только всё равно чудной.

От разговоров со старухами у Ольги поднялось настроение. Уж если они в этой глубинке, смахивающей на остров, населенный людьми-эндемиками, сохранили юмор и умение получать от жизни максимум возможного удовольствия, значит, и у неё есть шанс обрести здравый смысл.

Поблагодарив за помощь, она оставила соседей развлекаться самостоятельно. Может, но деревенским обычаям это и не вежливо, но се ждала серьёзная работа. И без того она корила себя, что, погрязнув в неотложных делах, ещё ни разу не ходила в поле, что начиналось почти сразу за околицей и тянулось до самого горизонта. Не зря бескрайние Владимирские просторы называют опольем. Помнится, там славно п пусто, хоть с Богом разговаривай. Дело за малым — поверить, что Бог есть.

Но прошла не одна неделя, пока Ольга выбралась за деревню - обустраивала жилье и приспосабливалась к незнакомому быту. Радикальность перемен сразу во всех составляющих означала долгое и непростое привыкание. В городской натуре из деревенского уклада не всё быстро находило своё место и обретало практические умения. Многое длительное время оставалось лишь на уровне понимания, но тут важно направление. Уверенность в правильности избранного пути помогала справляться с пещерным бытом, не упрекая Создателя в несоразмерности греха и добровольного наказания.

Она с изумлением обнаружила, что для удовлетворения первостепенных нужд на самом деле требуется очень мало. Без особого ущерба можно умерить потребности и отказаться от множества лишних вещей и обыкновений, среди которых наберётся куча праздных, присущих только городу и определённому vip-стилю. Материальные блага, которые окружали Ольгу с рождения, она и прежде принимала за долженствующую обыденность, не вознося

слишком высоко. Её устремления больше простирались в область чувственного.

Домашним хозяйством дочь Большакова никогда не занималась, и теперь это оказалось благом: нелёгкий деревенский труд вызывал в мышцах ощущение здоровой усталости, а необходимость постоянно решать большие и малые практические задачки отвлекала от неприятных воспоминаний.

Многих усилий требовала русская печь, за которой надо постоянно следить да еще регулярно выгребать золу в ведёрко специальным совком. Но все равно прах сожженного дерева разлетался во все стороны и попадал в нос. Чтобы не пить подозрительную воду из давно не чищенного колодца с обвалившимся местами срубом, Ольга ходила в лес к роднику — три километра в одну сторону, это занимало время до полудня, поэтому она наполняла прозрачной влагой бидон и небольшое ведерко, а экскурсии повторялись в ритме «через два дня на третий». Баня по-чёрному раз в неделю, для которой годилась и колодезная вода, доставляла не меньше радости, чем ежедневное джакузи с французской душистой солью, а картофельная похлебка с кабачками казалась вкуснее супа из раковых шеек - не исключено, что Ольга себя в этом убедила.

Хуже обстояло дело с сохранностью впечатлений — её блестящая память вернулась окончательно, что доставляло массу нравственных неудобств, Так, печку она растапливала мастерски, потому что её научил этому отец в доме егеря, когда брал с собой на охоту (Ольга себя одёрнула - никаких воспоминаний, всё забыть!), жарить яичницу наловчилась не хуже Ромки, который каждый вечер готовил себе глазунью на электрической плите в шикарной кухне на Кутузовском (проклятая память!). Вот варить кофе на печных конфорках раньше не приходилось, и душистая густая коричневая жидкость всё время убегала - трудно приноровиться к ровной силе огня, но она и этому научилась, то поднимая, то опуская турку над плитой. Этот вновь приобретенный навык успокаивал, поскольку никак не был связан с прошлым.

Постепенно угомонилась потребность в телесных удовольствиях, модной одежде и красоте ногтей. Волосы, зажав концы в кулаке, стригла себе сама хозяйственными ножницами. Законченные прямым огнём сковороды и кастрюли сё не смущали, ела она из глубокой тарелки, всегда что-нибудь одно — салат, картофельное

пюре или кашу, эту единственную тарелку и мыла дочиста в трёх водах. Ещё чашку, большую, фаянсовую, голубую с золотой надписью «Любовь моя Ляля», подаренную Ромкой на день рождения в десятом классе. Никаких вещей, напоминающих о Максе, она не привезла - они были табу.

Наконец, система жизнеобеспечения сложилась, быт отработан до автоматизма, пора подумать о душевном равновесии. «На свете счастья нет, но есть покой и воля» - любимое пушкинское стихотворение всегда было у Ольги на слуху. Однако выход за деревенскую околицу вновь откладывался: пошёл дождь, который лил без устали и передышки, воздух резко похолодал, запахло стужей, но пока только запахло. До самой матушки-зимы ещё далеко, но уже страшновато. Как её пережить? Да как-нибудь. Другие же приспособились.

Глава 20

Зоя Ивановна решение приняла быстро, хотя с воплощением медлила. Закалённая в превратностях судьбы, она оставалась матерью и женщиной, поэтому предательство родной крови ради идеи далось ей нелегко, и если бы не пример боготворимого Лёвушки и не внутренне неодолимое стремление к правде, возможно, ничего бы не вышло. В глубине души она понимала, что идёт против человеческой природы, но истинная вера всегда сильнее любых прагматических соображений. Недавно учёные нашли даже место в коре головного мозга, которое отвечает за веру в божественное начало - височные доли. Если они неразвиты, человек становится убеждённым атеистом, что, впрочем, тоже является разновидностью веры ни во что.

не имеет значения, верила старая Бачелис в Бога или в конечное торжество справедливости, важно, что верила во что-то лучшее, чем окружающая действительность, и ради этого, ради спасения сына, заблудшего в царстве денег, готова была на самопожертвование. Собственно, вся сё жизнь представляла собой непрерывную жертву до того самого момента, как Юрочка обеспечил матери безбедную старость. Но та жертвенность служила пользе сына, а нынешняя была совершенно иной, поскольку являлась предательством его интересов, и он мог ей этого не простить.

Между тем интересы сына оказались несовместимы с понятием порядочности. В прошлый раз он предупредил недвусмысленно — не лезь в мои дела! Старая женщина тяжко вздохнула: «Дела-то, может, и его, а сын мой, и я отвечаю за него перед людьми, перед памятью мужа, перед тем же Большаковым. Неважно, кто прав, кто виноват, кто из них хуже, а кто лучше. За поведение Виталия Сергеевича в ответе его родители. А я должна объяснить Юре, что он ис имеет права поступать бесчестно, иначе он не мой сын. Справедливость важнее роскоши, которой он меня окружил».

Является ли вера в лозунги сокрушителей Бастилии иллюзией, пока никто убедительно не доказал. И Зоя Ивановна, которая была на них воспитана, этого тоже не знала, поэтому в один из хмурых осенних вечеров в домашнем кабинете Большакова раздался телефонный звонок.

Собственно, мать Бачедиса повторила то, что услышала от Ольги Витальевны, но честно, слово в слово, добавила содержание угроз, произнесенных сыном. Голые факты без оценок и эмоций имели, однако, эффект разорвавшегося фугаса. Большаков в волнении прихватил крепкими зубами нижнюю губу. Одно дело, когда ревнивая дочь сообщает о любовных шашнях молодой отцовской жены. В этом ещё можно усомниться, хотя опыт подсказывал, что без малейшего фактического посыла Ляля подобного разговора не затеяла бы. Но если мать сообщает, что сё любимый сын подставил своего босса и хочет вытеснить из холдинга к чертям собачьим, следует отнестись к информации серьёзно, независимо от того, какие побудительные мотивы двигали старухой. Это поколение идеалистов порой ведет себя странно с точки зрения практической пользы, но с моральной - они всегда оказываются на высоте, правдоискательство в них развито гипертрофированно и по обыкновению в ущерб личному благу. Следовательно, не доверять словам Зои Ивановны нет оснований.