Беспамятство
Шрифт:
и заглушила мотор. Положив лоб на сцепленные на руле пальцы, Ольга содрогалась от пустоты, которая раскрывалась внутри неё, как холодный цветок. Отныне она и отец будут жить и страдать по разные стороны реки времени. Она уже ступила в воду и вышла на другом берегу в новом качестве. Но это не сё выбор.
Отец всегда был сё частью, очень большой и очень важной. Сейчас он не просто оставался позади, уходил из её мироощущения, и уходил безвозвратно, его предстояло выдавить из памяти, растоптать, уничтожить - иначе трудно дышать. Без своей погибшей части она станет хуже той, прежней, женщины, которая звалась Лялей, а осталась только Ольгой. И всё вокруг тоже станет иным, как будто ей сделали операцию на глазах,
Наконец, она немного успокоилась и смогла вернуться домой. На верхнем этаже слышались шаги - там шла привычная жизнь, заполисиная своими пристрастиями и интересами. Бытие, которое должно измениться кардинально, потому что она владеет смертельным знанием и собирается предъявить это знание виновнику.
Только вот не учла бывшая Ляля, что смертельное для неё вполне может оказаться безопасным для других, В горячей пелене ненависти она не заметила этого различия.
Сердце противно и громко стучало в висках, но потребность отомстить была сильнее волнения и неприязни. Ольга решительно поднялась на второй этаж, в гостиную, громко двинула стулом и села. На шум примчалась Вероника, не сумевшая сдержать удивления, и собралась уже сделать падчерице выговор за неурочное вторжение на запретную территорию, но та сё опередила, сказав в запале:
– А ты, стервятница, помолчи и выйди вон, да позови сюда отца. У меня к нему неприятный разговор. Пусть запасётся валидолом.
У Ольги даже голос изменился, стал жёстким и прямым, без модуляций, которые его украшали и делали чувственным.
От подобной дерзости и агрессии Вероника откровенно растерялась, к тому же она всегда сторонилась бурных эмоций, которые обязательно отразятся на лице, поэтому выкатилась из комнаты на удивление быстро. Большаков, напротив, появился не сразу,
видимо, получал суровые напутствия от разгневанной супруги, но Ольга не дала ему и рга раскрыть:
– Зачем ты приказал убить Макса?
Виталий Сергеевич никак не ожидал, что шило вылезет из мешка.
– Белены объелась.
– Я же тебе говорила - я его люблю. А ты убил... Не понял. Всегда любил только себя и для себя.
– Когда на первом месте любовь к другому - это заведомый проигрыш, по Есаулову я сделал много добра. Слишком много. Как сыну. А он гнул свое. Он стал вреден для дела. Опасен.
— И ты решил его устранить.
Большаков насторожился. Кто сообщил дочери о команде убрать Есаулова? Правду знал еще только один человек, выходит, безоговорочное доверие к Бачелису было ошибочным? Ах, старый дурак! Мог бы сообразить, что обладатель таких денег и талантов не ограничится материальными благами, а захочет властвовать, но когда речь идёт о власти, своих не бывает по определению, все чужие. И если связь Бачелиса с Вероникой, о которой говорила Ляля, правда, это означает крах империи. Он, старый похотливый козёл, бросил к сё ногам всё, что добыл трудами, компромиссами, грехами целой жизни! Но как проглядел? Сам виноват, не надо было расслабляться. Французы говорят — ищи женщину. Казалось бы, при чём тут русские бабы? Ан нет, они везде поспели. Мог ли он представить, что Вероника предпочтёт его ничтожной мартышке? Конечно, Бачелис на тридцать лет моложе, при полном отсутствии принципов и с перспективой. Смазливая дурочка! Просчиталась. У меня имела бы золотые горы, а у Бачелиса будет на подхвате и то до поры до времени, потом ои не заменит её на менее красивую, но уже из элиты. Впрочем, пока это только догадки. А вот Есаулова ему нисколько не жаль. Осиротели трое детей? Но ведь это чужие внуки.
И Виталий Сергеевич сказал без эмоций:
– Каждый день тысячи погибают под колёсами машин, десятки сотен убивают по заказу, из ревности, из жадности, по глупости. Какая тебе забота? Максим ещё при жизни давно
был не твой, а теперь тем более,– Ошибаешься, я буду любить его и мёртвого, до последнего вздоха. Но ты жив, и ты - мой отец! Какой пассаж: мой родитель
— убийца! Бездушный строитель домов, которые развалятся раньше времени и кого-нибудь задавят, Больше всего я ненавижу тебя за обман, Ты всю жизнь обманывал, что ты — другой, и я тебя, другого, любила. Ты прикидывался пушистым кроликом, а был монстром. Я тебя обожала, а ты носил в себе смерть. Нет, ты должен был стать кем угодно, только не моим отцом! Мне хочется перерезать себе вены и выпустить твою испорченную кровь. К счастью, это ещё и кровь моей мамы. Её ты довёл до самоубийства, теперь я уверена, что она ушла из жизни не без твоей помощи.
– Ты же мать всегда презирала.
– Из-за тебя. Это ты украл сё у меня!
– Не выдумывай! Мать тут не при чем. Не можешь смириться, что я люблю уже не тебя одну. Ну, признайся себе, признайся, что не было бы моей новой женитьбы, тебя бы всё устроило и никаких вопросов ие возникло,
– Раньше я ни о чем не задумывалась, потому что доверяла тебе.
– Доверять опасно. Тем более когда страсть кружит голову,
— заметил Большаков, думая о Веронике. Неужели, она всё-таки сучка? — Мама была больна, а я здоровый мужчина.
– Слишком здоровый. Сомневаюсь, что в тебе есть органы, способные испытывать боль. Но человек без боли — терминатор.
— Голос Ольги вдруг странно изменился, стал нежным и слегка дрожащим, как когда-то был у Ляли. Она посмотрела отцу прямо в глаза.
– Меня мучает вопрос - ты любил меня? Раньше, когда я была маленькой? Тогда хоть что-то оправдано!
– А ты вспомни: кто был тебе более предан, чем я? Твой папка всегда делал, как лучше для дочки, — так же проникновенно откликнулся Большаков.
– Запамятовала, как мы играли в шахматы, переплывали Москву-реку?
Казалось, они сейчас обнимутся. Но Ольга опомнилась первой. Сказала медленно, через силу:
– Я ничего не забыла, тем страшнее превращение человека в зверя. Как ловко в обманные одежды добра рядится зло.
Пучина несчастья, в которую отец её низверг, позволяла говорить без обиняков. Но он продолжал сопротивление.
– Зло? А тебе не приходит в голову простая мысль: я тоже страдаю, потому что завишу от обстоятельств, что на мне огромная
ответственность за развитие отрасли и благополучие тысяч строителей?
– Строителей-рабов?
– Где ты вообще всё это накопала?
– Там, откуда тебе грозит опасность. Но все доказательства у меня, а я не засажу в тюрьму отца, пусть и преступного. Хотя, думаю, ты своё получишь. Получишь то же, на что обрек меня - тоскливое одиночество в нищете.
Большаков вытер крахмальным платком испарину, выступившую на лбу и в подглазьях.
– И мне тебя не жаль, - добавила дочь и запоздало удивилась: отец выглядел, как обычно, а она думала, что человек, совершивший преступление, должен выглядеть как-то иначе.
Она повторила возбуждённо и громко:
– Ты слышал? Мне тебя не жаль! Ни капельки!
– Слышал. Не кричи. Лучше подумай, что акции, которые я подарил вам с мужем на свадьбу, теперь твои. Ты знаешь, где они?
Так, походя, Большаков пытался выведать нужную информацию, словно минуту назад дочь не обвинила его в тяжком злодеянии .
– Знаю. И ты узнаешь, когда придёт время. Но сейчас речь не об этом, Я объявляю тебе странную войну: не хочу жить вместе, не хочу тебя видеть. Твои руки, которые носили меня в детстве, теплую шею, которую я обнимала, сказки и поцелуи перед сном - всё это я обязательно забуду. Обещаю. Могут измениться обстоятельства, но не природа человека, значит, ты всегда был дьяволом. А такого я тебя не люблю. не проклинаю только потому, что, уверена, ты уже проклят мамой.