Беспечные ездоки, бешеные быки

Приглашённые в картину актёры привыкли к американской школе режиссуры, где царил дух коллективной работы и мягкого, можно сказать заботливого, отношения к ним со стороны режиссёра. Поланский так работать не привык. «Он вёл себя с исполнителями как Наполеон, — рассказывает Эванс. — Обычно он говорил: «В Польше я мог снимать, что угодно, а актёры беспрекословно исполняли мои приказы». Он вёл себя как диктатор, контролируя любую мелочь». Например, он сделал Николсону столько замечаний по ходу работы, что, как заметила Антея Сильберт, художник по костюмам картины, она боялась, что Джек вот-вот заговорит с польским акцентом.

Несмотря ни на что, Николсон и Поланский оставались друзьями, а эксцентричность режиссёра Джека скорее забавляла. Чего, кстати, нельзя было сказать о реакции Данауэй. В роли главной героини она мнила себя звездой и не искала расположения ни режиссёра, ни съёмочной группы. У всех актёров на площадке наряду с трейлерами были и маленькие гримёрки. Так вот, как рассказывают сразу несколько источников, у Данауэй была привычка справлять малую нужду не в туалете в трейлере, а в мусорную корзину прямо в гримёрке. (В ответ на вопрос о пристрастиях в этой сфере актриса сообщила, что «не припомнит за собой» такого поведения.) Когда же она посещала клозет в своём трейлере, то предпочитала не смывать воду в туалете, а звать на помощь водителя. Несколько человек сразу уволились.

Данауэй никак не могла понять мотивацию поступков своей героини. Не сильно помог и режиссёр. Поланский только кричал: «Говори свои чёртовы слова и не забивай голову глупостями. Зарплата — вот твоя мотивация!». Кроме того, актриса помешалась на своей внешности. По правде говоря, с её фирменными высокими скулами, кожей алебастровой белизны, кроваво-красной помадой на губах и завитками волос цвета мёда она была неотразима. Рассказывает Поланский: «Стоило мне произнести «Снято!», как главными героями на площадке становились «Блистик» [95] , номада и пудра. Затем, сразу после нумератора с «хлопушкой», актриса начинала всё сначала». Отношения исполнительницы главной роли и режиссёра достигли кульминации в конце второй недели работы, во время съёмок сцены в ресторане «Виндзор». Он располагается как раз за отелем «Амбассадор», где застрелили Роберта Кеннеди. Данауэй и Николсон разместились на красном кожаном диванчике около стены. По версии Поланского, «один волосок актрисы никак не хотел вести себя смирно, постоянно отделялся от причёски и бликовал. Попытки примять, спрятать его не помогали». Тогда режиссёр встал со своего кресла, обошёл Фэй и просто выдернул волос. Данауэй закричала: «Этот ублюдок вырвал у меня волос!» или что-то в этом роде и вне себя от ярости покинула съёмочную площадку. Поланский последовал сё примеру.

95

«Блистик» — товарный знак губного карандаша, предохраняющего губы от растрескивания, выпускается фирмой «Блистекс».

С помощью Эванса удалось заключить перемирие, правда, ненадолго. «Мы снимали сцену, когда героиня садится в машину после встречи с дочерью. В машине, весь на нервах, оставался герой Джека, — вспоминает главный оператор картины Джон Алонсо, — а Фей всё твердила:

— Роман, мне надо выйти, мне надо выйти.

— Нет-нет, не сейчас, — отмахивался Поланский. — Посиди пока. Джонни, ты готов?

— Готов, — ответил я.

— Тогда снимаем. Приготовились, снимаем!

Эпизод сняли, Поланский подошёл к машине и обратился к актрисе:

— Опусти стекло, кое-что скажу. Не поворачивай голову так сильно вправо, не смотри на Джека, гляди перед собой.

Данауэй, не говоря ни слова, выплеснула в лицо режиссёру жидкость из кофейной кружки.

— Сучка, это же моча, — выдавил Поланский.

— А ты что думал, болван! — ответила Данауэй и быстро подняла ветровое стекло. Мы потом долго гадали, кто из них, Джек или Фей, успел наполнить ёмкость».

Снимать закончили в начале 1974 года. В качестве подарка на память группа преподнесла Данауэй огромный туб «Блистика».

* * *

После «Бонни и Клайда» Битти работал над собственными проектами как независимый продюсер. Он сообразил, что, вкладывая личные средства и привлекая таланты, мог одновременно и контролировать ситуацию, и выторговывать для себя лучшие условия у студий, стравливая их между собой. «Он смело шёл на риск, — вспоминает Дик Сильберт, — но с «Шампунем» чуть не вляпался по полной программе. Уоррен оказался близок к тому, чтобы перехитрить самого себя».

По словам Тауна, как-то за завтраком Битти поинтересовался, не будет ли тот возражать, если он будет фигурировать в качестве соавтора сценария. Битти считал, что Олтмен его уже надул с «Мак-Кейбом» и не хотел повторения ошибки. Таун, ни минуты не задумываясь, согласился. Приятель, которому драматург рассказывал эту историю, возмутился:

— А разве Уоррен написал хоть строчку?

— Понимаешь, — начал Таун, — обычно он выбрасывал многое из того, что писал я, говорил, добавь то, добавь это. Приходилось много ругаться. Часто после его правок всё вставало с ног на голову.

— И ты ему это спускал?

— Ну, ты же знаешь Уоррена. Раз не сделаешь, как он скажет, и больше не получишь никаких предложений».

У Битти уже был собран костяк исполнителей — Джули Кристи, Голди Хон, Ли Грант и Джек Уорден, игравший роль богатого бизнесмена. Определился и состав участников по другую стороны камеры — Дик Сильберт, Антея Сильберт и главный оператор, Ласло Ковач. До подписания контрактов со студией он уже вложил в предприятие миллион долларов и рисковал большими деньгами в случае задержки производства. Таун опять был в команде и, по привычке, тянул со своей частью работы. Битти терял терпение: «По вине Роберта высокооплачиваемые участники простаивали, а ведь со всеми были заключены контракты».

Отношения Битти и Кристи к тому моменту уже закончились, хотя они и продолжали оставаться добрыми друзьями. Произошло это довольно банально. Однажды вечером она позвонила ему в «люкс» отеля «Беверли-Уилшир» и сказала, что всё кончено. Вешая трубку, Битти подумал: «У неё кто-то появился, это точно». А вслух печально произнёс: «Все задумали меня прикончить». Он мрачно шутил: «Она думает, что я — Джек Уорден».

Продвинуть «Шампунь» оказалось непросто, и Битти пришлось немало покрутиться, чтобы пристроить картину. Лестер Перски, по прозвищу Инвестор, как раз собирал «пакет» фильмов с тем, чтобы предложить его для финансирования компании «Коламбия». Вот его рассказ: «Задача оказалась не из лёгких. Студии не считали, что парикмахер, который притворяется гомосексуалистом, а ведёт себя с жёнами и подружками своих друзей как настоящий развратник, может считаться привлекательным или хотя бы правдоподобным персонажем. По мнению функционеров, сценарий был отвратительный». Но Битти знал, что Эванс купит у него или Тауна даже использованную туалетную бумагу, почему и обратился в «Парамаунт». Эванс остановился в Нью-Йорке в отеле «Карлайл». Битти влетел в его номер, отдал сценарий и стал ждать. Эвансу очень не хотелось читать и он просто назвал свою цену. Битти не собирался хвататься за первое предложение и направился на студию «Уорнер», где у него уже была договорённость по фильму «Небеса могут подождать» с участием Мохаммеда Али. Он обсудил цифры с Фрэнком Уэллсом. Его предложение перебивало сумму, назначенную Эвансом. Битти не успокоился и пошёл к Дэвиду Бегельману с «Коламбии», который отрывал сценарий у Битти, что называется, с руками. В пересказе Эванса, между ним и Битти состоялся следующий разговор:

— Послушай, Боб. Я пойду к Дэвиду и скажу ему, что ты спишь и видишь, как бы получить мой сценарий. Он уже предложил мне 3 миллиона 400, но я хочу намекнуть, что ты готов заплатить 4 миллиона.

— Я не могу на это согласиться, Уоррен. В нашем бизнесе не принято лгать…

— Ну, Боб, — перебил его Битти, — это же я, а не кто-нибудь. Бегельман, конечно, перезвонит тебе, а ты скажешь, что предложил мне 4 миллиона.

Эванс говорит, что отказал Битти. В свою очередь, Бегельман сделал Битти очень интересное предложение, пообещав почти вдвое больше, чем компания «Уорнер». Это был далеко не благоразумный шаг, учитывая ужасное финансовое состояние компании и то, что сценарий ему совсем не понравился. Он назвал его циничным и оскорбительным. Но имя Битти значило многое и в «Коламбии» боялись, что их опередят. Так Битти остановил свой выбор на студии «Коламбия». Но Бегельман уже опомнился, пришёл в себя и отказался от сделки. «Все посчитали, что руководство «Коламбии» собирается сослаться на 11-ю главу [96] , а Бегельман отказался от своего слова, потому что предложил гораздо больше того, на что компания могла пойти, — излагает свою версию Битти. — Как только Бегельман отказался, я вернулся на «Уорнер»». Но теперь и Уэллс держался твёрдо:

96

«Глава 11» — глава из законодательства США о банкротстве, согласно которой в случае финансовых затруднений компания может провести внутреннюю реорганизацию, чтобы избежать ликвидации.

— Уоррен, о какой сумме мы вели речь в прошлый раз?

— Вот, — сказал Битти и показал документы.

— Нет, думаю, сумма была вдвое меньше, — ответил Уэллс, глядя Битти прямо в глаза.

Так Битти «сделали», если не сказать определённее. Сильберт заметил, что Битти чуть не перехитрил самого себя. Но на руках у него оставался джокер — сценарий Карол Истмен «Целое состояние», которое, по словам её агента Майка Медавойя, Битти приобрёл за 350 тысяч долларов. В 70-е годы фильм с Николсоном, самим Битти и Майком Николсом в качестве режиссёра практически был обречён на успех. Так что, решил Битти, если Бегельман хочет получить «Целое состояние», ему придётся взять в нагрузку и «Шампунь». (Битти отрицает факт приобретения сценария и то, что «впряг оба фильма в одно ярмо».)

Как-то во время светского мероприятия, где проводился сбор средств на политические цели, Битти взял Бегельмана за грудки. Шеф «Коламбии» знал, какой ход сделал Уэллс, знал он и то, что Битти сам серьёзно вложился в проект. Поэтому он тихо сказал: «А я ничего и не обещал». Битти, чуть не проткнув своим пальцем грудь Бегельмана, протащил его спиной вперёд через весь зал, довольно громко приговаривая: «Ты — лжец. Я знаю, что ты лжец, и ты знаешь, что я знаю, что ты — лжец. Но мы готовы забыть об этом и уладить спор. У тебя за душой ничего нет, так что фильм тебе нужен, как воздух. Сойдёмся на уровне первоначального предложения «Уорнер». Бегельман, человек хладнокровный, покраснел, смутился и, в конце концов, сдался. Битти своего добился, но стоимость контракта не поднялась выше половины прежнего предложения «Коламбии» и соответствовала примерно первоначальной сумме, предложенной «Уорнер». По словам Битти, он никак не мог получить свою долю от валовой прибыли, и ему пришлось согласиться на долю в «постепенно накапливавшемся вале» [97] . Правда, когда прибыль от проката «Шампуня» вышла на определённый уровень, доля Битти превысила 40%.

97

«Постепенно накапливающийся вал» или «постепенно достигаемый уровень безубыточности» — нововведение, практически обесценивавшее валовую прибыль, не говоря уже о «чистой». Предполагалось, что к издержкам, связанным с производства «негатива», т.е. — картины, добавлялись и расходы по дистрибуции, причём даже тогда, когда фильм уже находился в прокате. Получалось, что уровень безубыточности всё время находился в движении, то есть — повышался. Как заметил один острослов, «уровень безубыточности обязательно удалялся от производителей кино». — Прим. автора.