Беспечные

Вильгельм встал из-за стола и вернулся со стопкой исписанных листов в руках.

— Ознакомься, пока пьёшь чай, и запомни наизусть. Как только ты покинешь Башню, всё дальнейшее планирование остается на тебе. Ты будешь должен встретить Леона и обсудить с ним план поимки Дэмиса. Поймать его я вам помогу, но тайно. Официально же я должен быть при этом не у дел. Кэти я попридержу в Башне до тех пор, пока Снежке не придётся её покинуть. Их я отправлю к тебе вместе, а дальше ты уже следи за ними сам и делай свои выводы. Если всё провалится из-за Кэти, сам знаешь, какая это будет цена.

— Не нуди, — огрызнулся Эрнест, беря документы и кладя их перед собой на стол. — Я всё понял, дай почитать спокойно.

— Позовёшь, если возникнут вопросы, — спокойно ответил Вильгельм и удалился в смежную комнату, прикрыв за собой дверь.

Эрнест взял верхний лист из стопки и уставился на него невидящим взглядом, меланхолично попивая «чай», вкуса которого давно не ощущал.

«Что ж мне так везёт, — горько думал он. — То Фиона, то Кэти… Одной я поверил, а зря… Другую я проверил, но, видимо, всё равно зря… Я думал, я уже научился в людях разбираться, а зря… И что мне теперь с ней делать? Я хочу тебе верить, Кэти, но, похоже, больше не могу себе этого позволить. Прости…»

Эрнест положил документ снова на стол, допил «чай» и закрыл глаза. Так он просидел некоторое время, мысленно прощаясь с Кэти и оставляя их отношения в прошлом. А когда он их открыл снова, то в голове была лишь пустота, которую он начал заполнять тем, что было написано на выданных Вильгельмом документах.

У Вильгельма Эрнест просидел три часа, а когда закончил чтение, то молча вышел за дверь и сразу же ушёл из Башни, ни с кем не попрощавшись, будто просто исчез. При нём был лишь его медальон мага и ни монеты в кармане, но его это не остановило.

Часть 3

Глава 12. Посыльный

Леон

Два дня спустя, ранний вечер.

Весталия, Дионвест, Летающая Крепость Мэйн.

Леон остановился у двери кабинета своего отца и был, мягко говоря, не в духе. Он постучал два раза и остался дожидаться приглашения, нервно сжимая большой белый конверт в левой руке. Кто бы его сейчас увидел, в жизни бы не поверил, что это сын графа пришёл побеседовать к отцу о важных делах. Перед дверью стоял осунувшийся молодой человек с темными синяками под глазами от недосыпа, а его тёмно-синяя измятая одежда была покрыта серо-коричневой дорожной пылью.

— Войдите, — послышалось из-за двери.

Леон кратко выдохнул, слегка расслабил руку, сжимающую конверт, и открыл дверь.

— На кого ты похож? — первое, что сказал его отец, не успела за Леоном закрыться дверь.

— На посыльного, — невозмутимо ответил он по дороге к столу и, плюхнувшись в одно из кресел напротив отца, учтиво добавил: — Здравствуй, отец.

— И почему на тебе военная форма графства Ронетт? — недовольным голосом продолжал допрос граф Мэйнер.

— Потому что люди советника Дэмиса меня чуть не прирезали, — в тон ему ответил Леон и бросил конверт на стол. — Подробности здесь.

— Что ты опять натворил?! — в бешенстве вскочил отец.

— Я? — встал следом Леон и, подняв правую руку тыльной стороной ладони к отцу, начал загибать пальцы. — Первое: отдал наш долг графине Дэйнере. В общем, извинился и отбыл наказание. Мы с ней в расчёте.

Отец недоверчиво на него посмотрел.

— Второе, — продолжал Леон. — Обучился на летать на грифонах. Вот, — он подцепил пальцем левой руки цепочку и достал медальон наездника из-под рубашки.

Отец удивлённо поднял левую бровь, но продолжал слушать, не перебивая.

— Третье: подружился с главнокомандующим личной гвардии графа Неррона, и он мне подарил боевого грифона. Также у меня есть разрешения летать на нём над Герданой и Весталией.

— Что-то я не слышал, чтобы Альберт обзавёлся главнокомандующим, — скептически перебил его отец.

— У меня нет повода не верить Кирану, — пожал плечами Леон. — Зато у меня есть грифон — можешь в окно глянуть — и сопутствующие письма у него в сумке.

Граф Мэйнер подошёл к окну за его спиной, молча постоял некоторое время и задумчиво спросил:

— А он никого не сожрёт, пока мы тут общаемся?

— Я её покормил, прежде чем к тебе идти, — равнодушно ответил Леон. — До завтра не сожрёт.

Отец вернулся к столу и спокойно сел в своё кресло. Сел обратно и Леон, но продолжил загибать пальцы на руке:

— Четвёртое: вернул свой долг графине Ронетте. Теперь я никому ничего не должен, но есть небольшая проблемка — теперь нам должно графство Ронетт — за слежку за мной и покушение на мою жизнь. Я чуть не сдох несколько дней назад, но доказательств у меня нет — троих убил я, остальных — грифон.

— Ты кого-то убил? — серьёзно спросил отец.

— Да, — твёрдо ответил Леон.

— И можешь так спокойно об этом говорить? — холодно спросил отец и облокотился на стол, пристально разглядывая сына.

Леон стиснул зубы и посмотрел в сторону.

— Ответь мне! — приказал отец.

— И что мне тебе ответить? — Леон снова посмотрел на отца, и его голос дрогнул. — Пускать слёзы раскаяния или биться в истерике и говорить, что я не мог поступить иначе?!

На Леон нахлынули воспоминания, смыли и так плохо удерживаемое самообладание, и он вскочил и заорал на отца:

— Что мне было делать?! Ответь ты мне! Их было четверо, и они стреляли в нас из арбалетов! Если бы не грифон, я был бы труп! Мы не успевали улететь вдвоём! Я отправил Ванессу с грифоном и лишь надеялся, что они успеют свалить от двух грифонов, пикирующих на них с неба. А я? Что я могу сделать против четырех вооруженных мужиков с мечами и арбалетами, которые стреляют без предупреждения?! Ответь мне! А?! Подождать, пока они с меня мёртвого отрежут палец и пошлют тебе вместе с перстнем по почте?!

Леон сел обратно и схватился за голову. На отца он больше не смотрел и тяжело дышал.

Отец молчал.

— Меня… — тихо продолжил он. — Теперь… каждую ночь… мучают кошмары. То я лежу с перерезанным горлом и в меня цепляться из арбалета, а я отсчитываю секунды до своей смерти, невыносимо долгие, бесконечные секунды. То мне приставляют нож к горлу, а обе мои руки пригвождены к земле арбалетными болтами, и я не в силах пошевелиться, лишь чувствуя, как лезвие всё глубже вонзается в мою кожу. То меня преследуют их остекленевшие глаза. То мои руки по локоть в крови… Что мне было делать? Там никого кроме меня на этот раз не было. Никого. Я не хотел сдаваться… Я не хотел…