Беспечные

Леон отвел взгляд в сторону, а потом снова посмотрел на отца и продолжил решительным тоном:

— Дерьмо всё это, отец. Полное дерьмо. Но я хочу вытащить Ванессу из этого дерьма. Ей всего одиннадцать, и у неё никого нет. У меня есть ты, а у неё нет никого. Только сомнительные личности вокруг, которые пытаются её приспособить под свои цели.

— И ты даже жениться на ней ради этого готов? — серьёзно спросил отец.

— Не хочу я на ней жениться, — серьёзно ответил Леон. — Она мне как сестра, я бы её просто забрал к нам и оставил Вильгельма с Дэмисом делить тот гадюшник между собой самостоятельно.

— И всё же, как далеко ты готов пойти, чтобы дать Ванессе Ронетте более безопасную жизнь?

— Куда скажешь, туда и пойду, — серьёзно ответил Леон. — Ведь в этом и моя вина: если бы я не сбежал тогда из дома, то я бы не оказался у неё в долгу, не написал то письмо, из-за которого она тоже попыталась сбежать из дома и была жестоко наказана за это Дэмисом. И дальше по списку. Я оступился, мне и расхлёбывать.

— Нам расхлёбывать, — улыбнулся отец. — Не забывай: нам. Заберём мы твою «сестру» под нашу опеку, но! У тебя появятся свои обязанности, и больше сбегать из дома по любому поводу не выйдет. Согласен?

— Согласен, — твёрдо ответил Леон.

— Иди, гуляй тогда, — усмехнулся отец. — Наслаждайся последними деньками своей свободы. Я тебя позову, когда план будет готов, и тебе придётся под ним подписаться. Это будет твоя первая официальная подпись и первое дело в качестве виконта Мэйнера.

— Слушаюсь, — ответил Леон и встал.

Он учтиво поклонился отцу, поблагодарил его за помощь и ушёл.

Часть 3

Глава 13. По плану

Леон

Два дня спустя, позднее утро.

Леон сидел в кресле с высокой спинкой за массивным деревянным столом из светлого дуба. Он был одет с иголочки: в тёмно-коричневый сюртук с неброской вышивкой на несколько тонов светлее и кремовую рубашку, а на шее у него был повязан платок и заколот брошью с жёлтым топазом. Его слегка вьющиеся светлые волосы до плеч были аккуратно зачесаны и собраны в хвост. Он задумчиво смотрел на документ перед собой и не спеша переворачивал страницу за страницей.

Сидел он в своём новом кабинете, находящемся на самом верхнем этаже Башни Графа, недалеко от кабинета отца, и вполне мог сойти за холёного графского сынка. Вот только всё впечатление портили грубый шрам на щеке и испещренные старыми ранами руки, пусть и с безупречным маникюром.

«Стоит мне это подписать, — скептически думал он, — и я становлюсь виконтом Мэйнером не на словах, а на бумаге. И это — со всеми вытекающими полномочиями и обязанностями. Первых у меня как не было, так почти и не будет, а вот вторых — выше крыши. Оно мне надо?»

«Когда-нибудь всё же надо будет», — ответил его внутренний голос.

«Это да, — ответил сам себе Леон. — Раз хотел, чтобы с тобой обращались как со взрослым, то получай. И попробуй ещё во всём этом не захлебнуться…»

Он взял ручку из подставки и, положив её рядом с последним листом документа, где надо было поставить подпись, откинулся на спинку кресла, скрестив пальцы на животе.

«Так, ещё раз. Зачем я это делаю? А ещё лучше — ради кого? Ради Несси? Ну уж нет. Не хочу её потом проклинать до конца своих дней, если я не выгребу из всего, что на меня собирается навесить отец. Ради отца? Точно нет. Он и сам со всем до сих пор хорошо справлялся. Моя помощь ему уж точно ни к чему. Остаётся: ради себя? И зачем мне это? Чтобы совесть не мучила? Слабенький аргумент. Чтобы что?»

«Чтобы перестать быть беспомощным», — невозмутимо ответил его внутренний голос.

«Это что, мне теперь всё графство Мэйнер будет в помощь? — усмехнулся Леон. — Вряд ли. Я ж не графом становлюсь, а лишь его официальным наследником».

— Эх, ладно! — отлип от спинки Леон и сел ровно. — Чего уж тут думать? Я всё равно не могу не подписать.

Он взял ручку и уверенно расписался:

«Леон Освальд Мэйнер».

— Ну что, виконт Леон Мейнер? — с издевкой обратился он сам к себе, кладя ручку в подставку и закрывая папку с документом. — Если ты теперь свихнешься, то придется искать самому, как лечить свою психику, а не ныть папочке в жилетку. Ты теперь взрослый и ответственный.

Он взял папку и вышел из-за стола. На мгновение задержался у окна и посмотрел на центральную площадь Крепости.

«Эх, жаль, что у нас тут боевые грифоны не тренируются», — подумал он и покинул кабинет, обладателем которого стал всего несколько часов назад.

Через минуту он уже входил в кабинет отца.

— Я подписал, — сказал он с порога и, подойдя к столу отца, учтиво протянул ему коричневую кожаную папку.

— Что ж, поздравляю вас, виконт Мэйнер, — искренне улыбнулся отец, — с вашей новой должностью.

Он взял папку и спрятал в ящик стола, откуда достал два письма и протянул их Леону.

— Чёрный конверт для Вильгельма или людей на его стороне. Белый, что с печатями нашего графства, для советника Дэмиса. Попроси Кантера помочь тебе снарядиться в дорогу и возьми с собой десять человек охраны. Останавливайтесь на ночлег только на постоялых дворах, а грифонов оставляйте в Почтовых Гильдиях. Помни, ты путешествуешь со статусом. Соответствуй ему. Вылетайте завтра или послезавтра. На твоё усмотрение. Сегодня же я отошлю срочного посыльного, который предупредит советника Дэмиса о твоём визите, а заодно и распространит слухи об этом. Не принять тебя он не сможет. Не заявляйся к нему в первый же день по прилёту, а пошли кого-то договориться о встрече, если люди советника не свяжутся с тобой в течение первых суток. В общем, всем видом показывай, что ты не спешишь, а скорее оказываешь ему услугу своим прибытием. Запомни: мы — графство Мэйнер, и это мы оказываем услугу графству Ронетт, и никак иначе. Все официальные переговоры должны вестись с этой позиции. Ничего у него не проси. Если он не соглашается принять руку помощи на наших условиях, ты разворачиваешься и уходишь. Улетать не спеши, пусть твои люди или люди Вильгельма распространяют слухи, что Дэмис отказался от помощи в спасении графини Ронетты. Вне зависимости от ответа Дэмиса, ты начинаешь действовать только через двое суток после визита к нему. Это самая важная часть всего плана — двое суток. Есть вопросы?

— Никак нет, отец.

— Тогда можешь быть свободен.

Леон взял конверты и ушёл. Сейчас они ему были ни к чему, и он отнес их в свой кабинет и положил в стол. Снова уселся в свое кресло и попытался привыкнуть к новому статусу.

«Ощущение влиятельности мне, конечно, нравится, — сам с себя ржал он. — Осталось понять — а на кого „влиять“? На свою охрану, разве что… И на хозяев постоялых дворов на задворках. Хотя на тех скорее будет влиять мой костюм и кошелёк, чем моя рожа. О! Надо шпагу прихватить, чтобы выглядеть солиднее, а то виконту уже неприлично кулаками махать по поводу и без».

Леон встал, подошёл к окну и снова посмотрел на площадь внизу, азартно улыбаясь. Не то чтобы ему особо нравилось смотреть на всех свысока, но ему доставляло удовольствие ощущение, что он смог каким-то чудом забраться на ту «неприступную стену», с которой в его воображении всегда на него смотрел отец. Леон, конечно, понимал, что стоять на той стене рядом и наравне с отцом он ещё не дорос, но теперь он себя рисовал сидящим на краю стены у ног отца и беспечно болтающим ногами, свешенными за край.