Беспокойные помощники

– Ну вот и как с таким материалом работать? – проворчала Лохмушка. – Опять подсунули какую-то дрянь.

Хитрец мысленно обратился к магии. Без поддержки, конечно, многого не сотворишь, но разве им надо много? Всего-то передвинуть пока еще уцелевшую посуду со стола в раковину. Через полкомнаты переместить. Или пролевитировать. Хитрец обдумал последнюю мысль, и с сожалением отбросил. На это уйдет масса энергии, да и ложки с поварешкой из металла – их вообще не поднимешь. Хотя, их-то как раз можно и по-простому.

– А если их скидывать на что-то мягкое? – крикнул Умник. – А тут по полкам поднимем.

Толстяк глянул на него, и на всякий случай отступил под стол.

– И вовсе я не мягкий, - пробурчал он из своего укрытия.

– Да не ты, - махнул лапкой Умник. – Вот тряпка какая-то висит.

На гвозде у двери висела белоснежная меховая шуба с потускневшими медными бляшками. Кому она могла понадобиться здесь, под жарким солнцем Венетума, Хитрец даже представить себе не мог. Стало быть, никому.

– А что, хорошая идея!

Толстяку тоже понравилось. Он лихо вскарабкался по стене, и вцепился в пушистый воротник.

– Эй, помогите мне!

Ташасы не заставили себя ждать. Они совместными усилиями приподняли шубу, и скинули ее с гвоздя. Потом волоком доставили ее к столу и кое-как свернули в три слоя. Хитрец для пробы скинул вниз кружку, и та мягко, практически беззвучно приземлилась в самом центре. То, что надо! Толстяк ухватил кружку за ручку и поволок к раковине, а вниз полетела тарелка. Тоже осталась целой, хотя и упала на ребро. Ташасы бодро и дружно втащили посуду по стене, и весело утопили ее в раковине. Следом перетащили шубу, чтобы было куда скидывать чистую посуду.

– Как оно хоть делается-то? – ворчливо осведомилась Лохмушка.

– Ой, я знаю! – радостно воскликнула Балаболка, откопавшая-таки в своей свалке знаний нужное умение. – Надо перемазать посуду мыльным порошком, а потом смыть водой.

– Так она уже грязная, - сказала Лохмушка. – Чего ее еще раз пачкать-то?

– А по-другому не считается, - пояснила Балаболка.

Лохмушка недоверчиво фыркнула. Мыльный порошок нашелся быстро. Целая горка мельчайших розовых кристалликов громоздилась на полочке, что нависала над раковиной. Наличие порошка засчитали в пользу версии Балаболки, и схема помыва была окончательно утверждена. Недовольно ворча себе под нос, Лохмушка вцепилась в ручку кружки и вытянула ее на поверхность. Балаболка хвостом смахнула порцию порошка. Лохмушка брезгливо дернула плечиком, стряхивая то, что попало на нее. Упавший в воду порошок сразу начал пениться и пузыриться, а по кухне поплыл сладковатый запах свежераздавленных ягод. Толстяк не удержался, и попробовал мыльную воду на вкус. Морда его перекосилась.

– Бяка, - заявил он, сплевывая вниз, на шубу. – Полная бяка.

– А так красиво выглядит, - вздохнула Балаболка.

Лохмушка пробурчала что-то себе под нос, но разобрать слова никому не удалось. Хитрец и Толстяк отправились растапливать печку. Описание процесса фиолетовый ташас нашел в своем запасе знаний, и счел его слишком заморочным. Надо бы им тут саламандру завести. Пока же придется обходиться тем, что есть. Толстяк накидал в топку дров. Хитрец подпихнул снизу кусок коры и пару осколков огненного камня. Теоретически их надо было бить друг о друга до высекания искры, которой потом еще надо было попасть по куску коры, но практически не все имеет смысл делать строго по схеме. В астрале камни и так хорошо полыхали. Огненная магия близка по своей природе к хаосу, то есть почти столь же неустойчива. Достаточно легкого толчка в нужном направлении – а в хаосе нужным зачастую оказывается любое – и пламя вырвется в реальный мир.

Хитрец сформировал подходящее заклинание и, ткнув растопыренными пальчиками в оба осколка разом, активировал заложенную в них магию. Перед глазами полыхнула ослепительная оранжевая вспышка. Кора, дрова, висевшая на одном гвозде полка – все вспыхнуло в единый миг. Пламя, как голодный хищник, с остервенением вцепилось в свою добычу.

– Ох йешки-барабошки, немножко перестарался, - заметил Хитрец, когда его зрение восстановилось.

Ташаски тем временем как раз добрались до тарелки. Вытащили ее из воды, подставили под тугую струю, и та, отразившись, дождиком прошлась по кухне. Прокатилась по столу, окатила Хитреца с Толстяком, смахнула пламя с полки и разбилась о печку. Красный ташас возмущенно завопил, гневно топая задними лапками. Теми, что ноги. Хитрец тоже поначалу возмутился, но, оценив плюсы и минусы, пересмотрел свою точку зрения. Пожар на кухне мог здорово подмочить их репутацию мастеров поварского искусства.

– Эй! Это было здорово! Вы молодцы!

– А то! – самодовольно отозвалась Балаболка.

– Только больше так не делайте!
– поспешил уточнить Хитрец.

Толстяк отряхнулся и надулся. В печке весело потрескивало уцелевшее пламя. Можно было переходить к следующей части схемы. Хитрец запрыгнул на стол, выловил из лужи мокрый листок с расплывшимися буквами и задумчиво почесал в затылке. Задействовав память, логику и интуицию, фиолетовый ташас сложил-таки сохранившиеся части текста в некое подобие осмысленного предложения.

– Нам нужна кастрюля! – крикнул он.

– На полу! – отозвался через плечо Умник.

Вода в раковине уже перетекала через край. Умник поймал момент, когда одно из заклинаний было в высшей фазе, и с его помощью погасил второе. Насос фыркнул и остановился.

– Ты бы лучше его отрегулировал, - сказала сверху Лохмушка.

– Потом, - пообещал Умник.

– Лучше сейчас, - проворчала Лохмушка. – У нас тут потоп.

– Я вижу.

– Так сделай с ним что-нибудь! Мы что, так и будем тут сидеть все в мыле, пока эта вода не уйдет?!

– Ладно, ладно, - сдался Умник, уселся перед насосом и глубоко задумался.

Хитрец перевернул самую большую кастрюлю донышком вниз, заглянул в нее сверху и нашел объем подходящим.

– Еще нужна рыба, - сказал он. – Это, наверное, в подполе. Толстяк, тащи рыбину.

Красный ташас, демонстративно даже не пытаясь отжать шкурку, прошлепал к подполу. Балаболка почувствовала укол совести. Лохмушка не обратила на страдания Толстяка никакого внимания. Тот снял замок, откинул крышку и заглянул вниз.

– Эй! Тут много рыбы! Какую тащить?!

– Побольше! – отозвался Хитрец.

Он вцепился в ручку кастрюли и отволок ее к печке. Посудина оказалась неудобной, зато металлической, и ее не страшно было бить и ронять. Хитрец затащил кастрюлю на нагревательную плиту, и оглянулся. Толстяк вытащил за хвост рыбину побольше себя самого. Широкие синие плавники топорщились во все стороны. Красный ташас примерился поудобнее, и поволок рыбину по полу.

– Отлично, Толстяк! – похвалил Хитрец. – Давай ее на стол, ее разделать надо!

Толстяк едва заметно кивнул, и скорректировал курс. Он подтащил рыбину к табурету, закинул ее и запрыгнул сам, а оттуда тем же способом перебрался на стол.

– А как ее разделывать? – крикнул Толстяк.

Хитрец посмотрел в сторону Умника. Зеленый ташас застыл в трансе перед насосом. Его восприятие парило где-то на втором уровне астрала, и на реальность не отвлекалось. У Хитреца в запасе знаний значилось только, что рыба должна быть разделена на части.

– Поруби ее на части, а там разберемся, - сказал Хитрец. – Это ножом делается. Вон, кстати, висят.