Беспокойные помощники

– А травку? – с надеждой спросила Балаболка.

Она старалась, добывала, а вклад оказался так мал. Хитрец в ответ пожал плечами, и протянул трофей Балаболки Толстяку. Красный ташас, не отвлекаясь от размешивания жижи, отгрыз листик, прожевал и довольно кивнул.

– Ничего так, - сказал он. – Пойдет.

– Ну, для вкуса, - согласился Хитрец, и бросил мяту в варево.

Толстяк замешал ее поглубже, чтоб лучше пропиталось. Умник подошел с кружкой воды и чуть было не грохнул ее о камень.

– Стой! – взвизгнула Лохмушка.

Умник вздрогнул, облил себя водой, вздрогнул вторично и замер.

– Чего? – опасливо спросил он, силясь выглянуть из-за кружки.

У него это не получалось. Сверху спрыгнул Хитрец, и помог ему опустить кружку на пол. Умник посмотрел на камень, все понял сам и вздохнул.

– Ну хоть что-то у нас получилось, как надо, - проворчала Лохмушка.

– Ты умница, - похвалил ее Хитрец. – Толстяк, прыгай сюда, надо воду поднять.

– Ну наконец-то. На, подержи.

Толстяк сунул поварешку в лапки Лохмушке и спрыгнул вниз, чуть было не опрокинув при этом кружку. Умник очень удачно облокотился на нее, и это предотвратило трагедию.

– Как ее? – спросил Толстяк.

– Главное – не разлив, - ответил Хитрец. – Идеи есть?

– Ну, если возьмемся вдвоем, и разом прыгнем…

– Давай, - кивнул Хитрец. – На счет три. Умник, считай.

Они с Толстяком крепко вцепились в кружку.

– Раз, два, три, - сказал Умник.

Два ташаса и кружка между ними воспарили вверх. Приземлились на край печи, и выплеснули чуть ли не половину содержимого. К счастью, большая часть попала прямиком в кастрюлю. Остальная вода разлилась по разогретой металлической плите, зашипела и мигом превратилась в пар. Лохмушка пискнула, подскочила вверх и повисла на трубе. Балаболка отшатнулась, всплеснула лапками и навернулась с печи на пол. Приземлилась она на лапки, и сердито пискнула.

– Все нормально, - заявил Хитрец. – Все нормально. Толстяк, теперь аккуратно выливаем остаток в кастрюлю.

Они дружно подняли кружку, и опрокинули ее в кастрюлю. Там смачно чавкнуло. Толстяк ухватился за низ кружки, и еле выдернул ее обратно. Жижа еще раз чавкнула, на этот раз разочаровано, и гнусно забулькала. Хитрец осторожно заглянул в кастрюлю. Вроде, стало пожиже.

– Надо бы еще разок помешать, и все, - сказал он. – Лохмушка, отдай поварешку.

– Лови.

Поварешка шмякнулась на плиту, и зашипела, распространяя мерзкое зловоние. Хитрец торопливо поднял ее.

– А поточнее ты сбросить не могла? – фыркнул он.

– На тебя, что ли?

Хитрец обдумал под таким углом, посмотрел на перемазанную жижей поварешку, и решил, что так тоже ничего. Хотя…

– Вообще-то, это и наша еда тоже, - запоздало припомнил он.

– Лично я собираюсь сесть на диету, - сообщила в ответ Лохмушка.

– Надолго?
– усмехнулся Умник.

– Пока вы все вот это не съедите, - сказала Лохмушка.

Она оттолкнулась от трубы, и ловко соскочила на пол. Толстяк пробурчал себе под нос, что ему тоже не мешало бы похудеть. Остальные тоже вдруг ощутили странную тягу к заботе о своей фигуре. Хитрец озадаченно хмыкнул.

– Ну давайте хоть рыбовода голодным не оставим, - сказал он. – Тут осталось-то доделать всего ничего. Толстяк, помешай в последний раз, и Хаос с ним, с этим супом.

Толстяк нехотя взял поварешку, окунул ее в кастрюлю и решительно взболтал ее содержимое. Содержимое побулькало, почвакало, и закипело. Над кастрюлей начал подниматься пурпурный пар. Он не рассеивался, а собирался в облако. Прямо над кастрюлей на глазах удивленных ташасов собиралась грозовая туча.

– Ой, сейчас дождик пойдет, - радостно заметила Балаболка.

– Только этого не хватало, - проворчала Лохмушка.

Толстяк поварешкой отпихнул облако в сторону. То обиженно сжалось, развернулось обратно и неспешно поплыло в сторону открытого окна. Над кастрюлей начало собираться новое облако.

– Мне чего, так их теперь и отгонять? – недовольно спросил Толстяк.

– Погоди, - ответил Умник. – Давай посмотрим, что с первым будет?

Первое облако не заставило себя ждать. Спокойно и величаво, как небесный корабль, оно прошло узкий пролив, именуемый у лишенных фантазии существ окном, набрало высоту, шваркнуло ветвистой молнией и вылилось вниз. От облака не осталось и следа. Ташасы озадаченно переглянулись. Толстяк, не дожидаясь общего решения, погнал второе облако поварешкой прочь. Сквозняк подхватил бледно-розовую тучку, и вынес ее через окно. Не такое насыщенное, как первое, это облако доплыло почти до берега, где и распалось, сверкнув на прощание бледненькой молнией. Третье облако зависло сразу за окном, и, взорвавшись, забрызгало пурпурной слизью весь подоконник. Рама дернулась, но единственная петля держала ее крепко. После четвертого облака, рванувшего где-то над крышей, дверь распахнулась и в кухню ворвался Карл Рыбовод.

– Акулу мне в печень! Да что здесь творится такое?!

– Мы это… супчик готовим, - проинформировал его Хитрец, и быстро огляделся.

Было похоже, что настало время уносить лапки.

– Супчик?! – поразился Карл Рыбовод.
– Это больше похоже на чернокнижное зелье. О, нет! Моя шуба!!!

Хитрец бросил на нее быстрый взгляд. Позабытый насос все еще работал, и холодный водопад изливался прямиком на шубу. Часть воды просачивалась в трещину у стены, и стекала куда-то вниз, а остальное широко разлилось вокруг. Мокрая шуба возвышалась над этой лужей, как заснеженный скалистый остров над озером, но Карл Рыбовод не оценил красоты аналогии. Он гневно протопал по луже, поднял шубу и резко встряхнул ее.

– Нет, вы только посмотрите! – возмущенно крикнул Карл. – Да я в ней десять лет по северным морям проплавал, она все как новая была!

Ташасы опасливо переглянулись. Сейчас шуба уже не выглядела как новая.

– Да вы тут все затопили! – продолжал расстраиваться Карл Рыбовод. – И посуду мне всю перебили.

– Там в раковине еще одна целая кружка осталась! – пискнула в ответ Балаболка.

– Что?! Ну помощнички! А эту мерзость вы называете супчиком, да?!

Тут ташасы не стали настаивать на своей точке зрения. Действительно, получилось не очень удачно. Заваренная ими жижа громко булькала, подпитывая новое облако. Отогнать его было некому. Ташасы бочком-бочком, как бы невзначай смещались в сторону окна. Карл Рыбовод продолжал расстраиваться, а облако ждать не стало. Накопив критическую массу, оно разрядилось молнией прямо в кастрюлю. Громыхнуло так, что кухня вздрогнула, а печь даже подпрыгнула. Насос заглох, стекла задрожали, треснутое вообще вывалилось. Кастрюля раскололась, и варево, весело булькая, растеклось по нагревательной плите. По кухне пополз ужасный смрад с пурпурными блестками. Настолько ужасный, что у ташасов само собой сработало умение, отменяющее восприятие запаха, но даже в этом состоянии они чувствовали жуткую вонь, исходившую от шкворчащего на разогретом металле "супчика". Карлу Рыбоводу пришлось еще хуже. В него никто нужное умение не вложил, а он как раз набрал в грудь новую порцию воздуха, чтобы высказать все, что он думает о происходящем. Карл Рыбовод покачнулся, закатил глаза и рухнул на пол. Ташасам показалось, что кухня вздрогнула вторично.

– Ну и что теперь? – спросила Лохмушка. – Удираем, пока он не очухался?

– Мы не можем бросить его беспомощным, - возразила Балаболка.

– Очнется, - оптимистично заявил Хитрец. – Куда он денется. Так ведь, Умник?

– Не знаю, не знаю, - в сомнении покачал головой зеленый ташас. – Все-таки эта вонь его с одного вздоха свалила. А скоро ее тут будет – не продохнешь. Давайте, что ли, проветрим тут.

– Вряд ли он скажет нам за это спасибо, - пробурчала Лохмушка.

– Ну, по крайней мере, нас никто не упрекнет, что мы не сделали для него все, что только смогли, - возразил Хитрец.

– Это уж точно, - буркнула себе под нос Лохмушка.

– Толстяк, у тебя опыта больше, открывай второе окно, - сказал Хитрец.

– А если разобью? – пробасил Толстяк.

– Сейчас это уже не важно, - махнул лапкой Умник. – Еще хорошо бы огонь потушить, только насос сдох…

– Давай попробуем, - согласился Хитрец.

Это оказалось не сложно. Дрова почти полностью прогорели. Хитрец осторожно вытащил из топки последнее еще горящее полено и уронил его на металлический лист перед печкой. Умник эксперимента ради зачерпнул варева поварешкой и вылил на горящую деревяшку. Как немедленно выяснилось, огню "супчик" тоже не понравился. Еще одна полная поварешка, и пламя совсем погасло. Толстяк тем временем запрыгнул на подоконник, убедился, что никаких запоров на раме нет, и уверенным движением могучего плеча распахнул окно настежь. Даже стекол не побил. Свежий речной ветерок заглянул в кухню, поморщился и стал горстями вышвыривать вонь в оба окна разом.