Беспощадная истина
Шрифт:
– Где раздобыть «белой сучки»? – спросил я ее.
– Могу достать это для вас, одну минутку, – ответила она.
Вернулась она с тремя маленькими пластиковыми пакетиками, в каждом – по грамму «кокса».
Затем она чрезвычайно меня удивила, спросив:
– А можно мне немного?
Никогда не было ни малейших признаков того, что эта девушка проявляла ко мне интерес. Мы прошли в офис, и каждый из нас сделал себе несколько дорожек.
– Майк, вы выпили, – заметила она. – Может быть, мне отвезти вас куда-нибудь?
– Нет, со мной все в порядке, – отказался я.
Я не мог поверить, что я сказал так. Это был мой шанс заполучить киску,
Поэтому я пошел и сел в машину. Я тут же высыпал большую часть «кокса» из одного из пакетиков на среднюю консоль. Затем я вытащил свои сигареты «Мальборо», вытряхнул из одной сигареты где-то половину табака, зачерпнул «кокса» и насыпал его в эту сигарету. Сделав несколько затяжек, я поехал домой.
Надо признаться, я не самый умелый водитель, даже когда я трезв, как стеклышко. Я двигался, меняя полосы, по пути миновал полицейский контрольно-пропускной пункт по проверке на трезвость. Я не понял этого, но копы заметили, как я вел машину, и последовали за мной. После того как я проскочил знак остановки, а затем чуть не задел полицейскую машину, они остановили меня. Когда полицейский подошел к моей машине, я лихорадочно пытался смахнуть «кокс» с консоли, но ее кожаная поверхность была пористой, поэтому даже попытка смыть «кокс» плевком была бы бесполезной: наркота все равно бы впиталась и затем проступила.
Я опустил окошко, и коп попросил мои права и документы на машину. Затем он узнал меня. А вслед за этим он увидел безобразие на консоли.
– Майк, мне трудно поверить в это дерьмо! – сказал он.
Он вытащил меня из машины и на месте провел несколько алкотестов, которые я не смог пройти, так как был под балдежом. Обыскав меня, он обнаружил в кармане брюк два других пакетика. Затем копы привели собаку, натасканную на наркотики, и та унюхала «кокс», который оставался в машине. Меня арестовали.
Прежде чем допросить, полицейские отвели меня в камеру. Я был здорово зол. У меня нашли достаточно «кокса», чтобы обвинить меня в тяжком уголовном преступлении. Однако всякий раз, когда я сидел, всегда находился белый парень, который разбирался во всей этой кухне. И этот раз не стал исключением.
– Эй, чемпион, ты за что здесь? – поинтересовался у меня один белый парень.
– Приятель, меня застукали с кокаином, – ответил я.
– А тебя когда-нибудь раньше арестовывали за наркотики? – спросил он.
– Меня арестовывали много раз, но не за наркотики.
Его лицо просияло.
– Не волнуйся, братан. Ты не пойдешь в тюрьму, – сказал он. – Они не могут упечь тебя за решетку после первого ареста за наркотики. Вначале тебе должны попытаться помочь.
Теперь, когда я знал всю подоплеку дела, я был готов к своему допросу. Полицейский, который арестовал меня, привел меня в кабинет.
– Какие наркотики или лекарства вы принимаете? – спросил он.
– Золофт, – ответил я.
– Что-нибудь еще?
– Марихуану и кокаин. Золофта я принимаю одну таблетку в день.
– А сколько вы выкуриваете марихуаны?
– Две сигареты, рано утром.
– Когда вы последний раз употребляли кокаин, до сегодняшнего
случая? – спросил он меня.– Вчера.
– Как часто вы его употребляете?
– Каждый раз, когда могу его найти. Я принимал его сегодня утром, около девяти часов.
– Почему вы употребляете и марихуану, и кокаин?
– У меня пристрастие к ним.
– И вы употребляете их одновременно?
– Да. Когда я употребляю их вместе, это позволяет мне хорошо себя чувствовать.
– А для чего вам нужен золофт? – поинтересовался он.
– Он приводит меня в порядок. Мне х… во.
– Вы не похожи на того, кому х… во, – сказал он.
– Я знаю, парень, но мне х… во, – сказал я, а потом начал громко смеяться, совсем как парень в фильме «Косяковое безумие» [322] после того, как он выкурил косячок.
Я рассказал ему, что я курил «кокс» при помощи сигарет «Мальборо». Он заинтересовался, как я это делал, и я объяснил ему в подробностях весь этот процесс.
322
«Косяковое безумие» – американский фильм 1936 года о вреде курения марихуаны, снятый по заказу церковной общины.
Другой офицер, который там был, спросил меня, нормально ли я себя чувствовал с учетом того, что я уже находился под воздействием наркотика, в то время как был за рулем. Я ответил, что ранее в этот день я чувствовал себя вполне нормально.
– Хотел бы поблагодарить вас за готовность к сотрудничеству, Майк, – сказал первый полицейский.
– Я довольно-таки клевый парень, – ответил я.
– В моем городе меня застыдят, когда узнают, что я арестовал вас, – сказал он.
Я не знал, как реагировать на это, поэтому повел себя, как настоящий псих. Я уставился вниз, в пол, и произнес низким голосом:
– Б… дь, я ненавижу тебя! Пошел ты нах… й, ты, паразит! Нах… й!
– Майк, вам кто-нибудь когда-нибудь доставляет неприятности? – спросил первый полицейский.
– Все время. Но я забивал на это и не принимал близко к сердцу, – ответил я.
Коп выключил магнитофон и сопроводил меня в мобильное подразделение государственной исполнительной службы округа Марикопа. Там меня оформили и устроили в одиночную камеру. В камере даже был телефон, и я провел большую часть вечера, делая звонки за счет вызываемого абонента.
Когда я на следующее утро внес залог, пришел Дэррил, чтобы забрать меня. Мы обнялись. Все эти годы, начиная с Лас-Вегаса и кончая Амстердамом, Дэррил пытался наставить меня на путь истинный. Это была трудная работа.
– Майк, почему ты сбежал прошлым вечером, ничего не сказав мне? – спросил он.
– Жизнь – это тяжелая штука, брат. Жизнь – тяжелая штука, – ответил лишь я.
Дэррил отвез меня в дом Шелли, где я принял душ, увидел своих детей Мигеля и Эксодус, хорошо поел. Затем я нанял адвоката. Я обзвонил своих знакомых в Лас-Вегасе, и мне предложили Дэвида Чесноффа, адвоката, имеющего большие связи. Он был партнером Оскара Гудмана, который, в свою очередь, представлял меня в ходе усилий по восстановлению моей боксерской лицензии. Хотя этого и не требовалось, тем не менее, план действий Чесноффа заключался в том, чтобы как можно скорее устроить меня в реабилитационный центр, мне же самому – заняться значимой общественной деятельностью, чтобы продемонстрировать суду, что я серьезно настроен начать вести правильный образ жизни.