Бессилие
Шрифт:
А еще он думал, что она очень красивая. Ее рыжие волосы, зеленые глаза, озорная улыбка… Худая, точеная тяжелыми тренировками по драконболу и полету на контрабасе фигурка, выглядела очень соблазнительно. Ее совершенно не портили ни старые джинсы, ни болотного цвета водолазка с высоким горлом.
Она прекрасна. Она — совершенство…
***
Таня присела на одинокий пенек на опушке Запретного леса. Она нуждалась в уединении и покое хотя бы во временном промежутке нескольких минут.
Лес был тих, и обнаженные ветви деревьев, которые тянулись в темнеющие небеса как скелетообразные руки, были ее своеобразными
Зима не спешила приходить в эти края, хоть теперь и установились постоянные заморозки.
Таня мысленно вернулась в то время, когда она встречалась с Валялкиным. Ваня был очень тихим, нежным и очень искренним кавалером. Затем она вспомнила как ее очаровал Глеб… Полная противоположность Вани — упорный, упрямый, как и она сама, идущий через всех и через все, уверенный в себе и в своих силах.
Каждый раз, когда она встречалась глазами с Глебом, в их глубине на нее смотрело какое-то существо, дикое и страшное, которому она боялась дать разумное объяснение. Бейбарсов — это неуправляемый, темный зверь, которой покоряет и подчиняет себе. Он никогда ее не любил по-настоящему и даже не пробовал любить. Его любовь — была яростной, всеохватывающей и всепоглощающей страстью, влечением.
А вырванный у нее силой поцелуй… Тогда она сама ошиблась, решив, что пред ней стоит Ваня… Он требовал от нее… Его поцелуй был так холоден, как веящий сейчас ветер с севера. Одно слово — некромаг.
Он не умел любить…
А сейчас?
При взгляде на своего возмужавшего брата ей хочется прикоснутся к нему. Она желает, чтобы он не отводил от нее своих глаз, желает, чтобы он всегда был и находился только рядом с ней. Она сходит с ума по его мягкому голосу, запаху тела и от черных как смоль волос. Его поцелуи что-то переворачивают у нее внутри, разжигают неведомое пламя, и ее душа словно парит на невидимых крыльях в облаках.
Его руки и прикосновения к ней нежны, аккуратны. Он относится к ней как к сокровищу… бережет, любит, помогает. Он уважает ее и ее мнение. У него такого же цвета глаза как и у нее самой, и она постоянно видит в них нежную и трепетную любовь, обращенную к ней. Он естественно ведет себя, плюя на свою известность и всеобщую к нему ненависть, возникшую на том, что Кубок по какой-то странной причине выбрал именно его Четвертым Чемпионом.
Но ему трудно — почти все перестали с ним общаться; он рассорился с лучшим другом; его сторонятся даже преподаватели, задирают и унижают морально ученики. Его имя в газетах поливают исключительно грязью и морем лжи. Приходят ругательные письма и письма с проклятиями в его адрес. Но Гарри Поттер почему-то не падает духом и идет мимо них с высоко поднятой головой. Это качество в нем восхищает ее.
Она его любит. И она не может лгать самой себе — брат ей не безразличен…
***
— Ягге, — захлебываясь слезами, выговаривает с трудом Таня, — что мне делать? Я влюбилась в собственного брата…
— Он тебе кузен, по отцовской линии… — заметила старушка. Ранее она прикрыла их обоих от наблюдения. Таня, не выдержав, поделилась с ней своей тайной и страхами.
— Все равно! — она всхлипнула. — Это плохо! Это же настоящий грех, и я не могу противостоять и противиться зову
души и сердца. Помоги! Помоги мне избавиться от порочных чувств! Пожалуйста, — она зарыдала и уткнулась медведьме в плечо. — Найди лекарство или средство, чтобы избавило меня от этого!— Это невозможно, Татьяна… — покачала головой Ягге, и мягко отстранила ее от себя. — Нет на свете такого лекарства, зелья или яда, чтобы избавило тебя от мук любви… Я видела тебя с Гарри… Он тоже тебя любит не обычной любовью к сестре, это видно.
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что вы оба должны быть очень осторожны. Если кто узнает — разразится скандал. Гарри и тебя сразу вышвырнут из школы, и вы оба бесславно останетесь без дипломов. Вытри слезы с лица и послушай меня. Если ты не сможешь разлюбить его, а Гарри соответственно не сможет разлюбить тебя, то… — тут Ягге тяжело вздыхает, -…вам тяжело придется. Брак зарегистрировать здесь будет невозможно. У нас — это возможно, сама знаешь. О вашем родстве мало кто знает, а в России — почти никто.
— Знает Гробыня. И академик. Склепова под «Разрази Громусом».
— Это ты зря сделала. Я ей сотру память. Сарданапал вообще не должен об этом узнать, как и остальные. Я дам тебе амулет — он сохранит на тебе постоянный блок. Нигде его не снимай. Но сама будь начеку — мало ли что… Старайся не думать о Гарри постоянно. И, да, потом зайдешь ко мне с Гарри. Я поговорю с тобой и с ним откровенно на некоторые темы. У вас обоих нет родителей, и поэтому некоторые вопросы… вам незнакомы. Особенно это касается тебя, Татьяна.
— Я поняла, о чем ты говоришь, Ягге, — Таня наконец вытерла слезы и даже попыталась слабо ей улыбнуться. — Я обязательно приду к тебе с Гарри…
— И, еще. По всем вопросам — бегом ко мне. Я уж тебя так не брошу, Татьяна.
— Спасибо, — благодарно сжала старческую ладонь Таня. — Спасибо огромное!
Женщина ей улыбнулась. Девушка, уже более веселая, вскочила со своего места и направилась к выходу.
Как только Татьяна Гроттер скрылась из глаз, Ягге всплеснула руками. В ее глазах отразилась так тщательно скрываемая грусть и боль…
========== Шаг. ==========
Он такой сильный…
Она обессилено закрывает глаза и молча делает шаг вперед, к нему, беспрекословно подчиняясь.
Он прикасается к ее щеке своими губами. Она чувствует его поцелуй на себе, и ее щека начинает гореть пламенем. От его поцелуя у нее начинают предательски слабеть ноги.
Она распахивает свои веки, и Гарри берет ее за руку, ведя к невесть откуда появившейся постели. Девушка уже почти падает в нее, Гарри наклоняется, нависает над ней, и они начинают страстно целоваться. Она подчиняется его властным движениям, она уже готова буквально на все, на все…
***
Она подскакивает в своей постели, вся мокрая от пота. Таня тяжело дышит — такое ощущение, что на шее удавка. Сновидения не шли вот уже третью ночь.
Гроттер повернула голову на сопящую напротив в своем мягком гробике Гробыню Склепову. Ей-то хорошо, не то что Тане. Видит сны о своем Гуне, и только он ее… Их любовь возможна, не проклята, как их с Гарри.
Она легла на подушку и слезы сами брызнули из глаз. Так она беззвучно проплакала до рассвета, прикусывая уголок собственной подушки, когда рыдания все же прорывались наружу.