Бессмертный принц

Нэнси наконец отошла, оставив меня в безупречном виде: половина волос убрана в аккуратный пучок, а остальные темные локоны свободно свисают по спине. Я должна была признать, что на данный момент это была лучшая работа Нэнси, и она еще немного полюбовалась мной, прежде чем направиться к шкафу.

— Эрик уже выбрал для тебя платье. Он прислал его сюда вчера. — Она достала наряд, спрятанный в большом белом футляре, прежде чем расстегнуть его.

Я встала, сгорая от любопытства, когда она достала платье, которое, казалось, олицетворяло ночное небо.

Темно-синий материал был усыпан крошечными бриллиантами, которые сверкали, как звездный свет. Оно было с длинными рукавами — к счастью — из кружева и атласным корсетом. На бюсте красовалась сверкающая брошь, яркая и круглая, как луна.

— Это… — Я покачала головой, не находя слов.

— Оно впору принцессе. — Нэнси улыбнулась, и ее последнее слово срикошетило в моем сознании, заронив осколок страха глубоко в мое сердце.

Церемония выбора больше не была далеким страхом. Она была здесь. Сегодня. И я не смогу выкрутиться из этого.

Кого бы я ни выбрала, мне придется выйти замуж. Человеческая невеста для кровососущего монстра.

Я сидела в королевском ложе рядом с Пейдж, сжимая ее руку, и мы смотрели вниз, в невероятный зал, который один из охранников назвал театром. Золотые колонны поднимались от огромной сцены, а роскошный красный бархат украшал многие сотни сидений, расположенных под углом к ней, и все они были заняты изысканно одетыми вампирами. Наши взоры были устремлены на темную деревянную сцену, где пела женщина в роскошном кремовом платье, за которым тянулся атласный шлейф.

Этот звук не был похож ни на что, что я когда-либо слышала раньше, и он вызвал во мне боль из-за того, что произошло с тех пор, как я покинула Сферу. Со мной, с отцом, с Келли. Что-то в музыке говорило об этой боли, об их отсутствии. Хотя вампирша не пела ни на одном из известных мне языков, я понимала ее песню так, что для ее восприятия не требовалось слов.

Позади нас сидели двое оставшихся придворных Клариссы, Хэнк и Люк. Они были одеты в костюмы почти такие же изысканные, как у королевских братьев. Семья сидела по другую сторону театра в собственной ложе, на передней стенке которой сияла позолоченная надпись «Бельведер».

Я закрыла глаза, чтобы не смотреть на них, упиваясь последними нотами песни, в то время как в моем сердце нарастал страх. Нам сказали, что, как только опера закончится, нас отведут на церемонию Выбора, и я чувствовала, что приближается финал.

Я не была готова. Я не сделала свой выбор, все еще пребывая в смятении по поводу того, какой путь избрать. Не так-то просто было выбрать Фабиана, чтобы защитить свою семью, потому что даже если бы я встала на этот путь, Майлз разоблачил бы меня как истребительницу. И если эта правда будет раскрыта, это, конечно, коснется не только меня, но и Келли. Она была моей близняшкой, мы были одним целым. Если эта кровь текла в моих венах, то, несомненно, она текла и в ее. И что тогда? Майлз разоблачит и ее, и она столкнется лицом к лицу с любой мрачной судьбой, уготованной мне. Но если я выберу Майлза, тогда что, если Эрик отправит отца обратно в «Банк Крови»? Что, если он накажет Келли за мое непослушание?

Я боролась с замешательством, не зная, что делать, опасаясь, что какой бы путь я ни выбрала, он приведет меня к глубокому сожалению об этом.

Мое предплечье покалывало, и я отпустила руку Пейдж, чтобы положить ладонь на материал, скрывающий отметину. Кошмар снова был привязан к моему бедру, напевая мелодию, столь же прекрасную, как песня женщины. Эмоции в моем теле казались чужими. Как будто другая душа проникла в мою и говорила, что мне должно быть грустно. Но почему?

Пейдж вытерла слезу из-под глаза, когда песня закончилась и тишина в зале сменилась бурными аплодисментами. Красный занавес опустился, и толпа начала выходить из театра, направляясь по проходам к выходу.

Я заметила, что члены королевской семьи тоже двигаются, и наблюдала, как Эрик схватил Фабиана за руку, заставляя его остановиться, прежде чем он покинул ложу. Эрик что-то прорычал ему на ухо, и Фабиан покачал головой с таким видом, который говорил, что он в такой же ярости.

Пейдж подтолкнула меня, и я обернулась, обнаружив двух охранников с мечами за спинами, жестами приглашающих нас покинуть ложу. Я нырнула мимо них, но они последовали за мной, ведя нас по коридору с малиновым ковром и кремовыми стенами.

Мы были заключенными, идущими к петле палача, только петля была обручальным кольцом, а виселица — алтарем.

Кошмар сердито гудел у меня на бедре, и ноющее чувство, которое он излучал, говорило мне, что что-то было глубоко неправильно, я просто не знала, что именно.

Эта жизнь наложила на меня проклятие, и я поклялась разрушить его. Какой бы ни была моя судьба сегодня, я не подчинюсь ей добровольно. Выйти замуж за монстра — это одно, но если они рассчитывают превратить меня еще и в вампира, то я умру, пытаясь сопротивляться этой участи, не поддавшись ей. Я должна была бороться, должна была найти лучик света в этой мрачной судьбе и шагнуть в него.

Других придворных и меня повели вниз по лестнице и вывели через дверь на темную улицу. Крик наполнил мои уши, и что-то просвистело мимо моей головы, ударившись о стену, и заставив мое сердце подпрыгнуть от испуга. Я ахнула, увидев разбитую бутылку и кровь, забрызгавшую всю кирпичную кладку.

— Мы имеем право кусаться! — крикнул кто-то из протестующих, и я заметила толпу, бегущую к нам в оранжевом свете уличного фонаря, их глаза горели гневом.

Мой пульс участился, когда охранники схватили нас, потащили к большому черному автомобилю и твердыми руками запихнули на заднее сиденье.

Пейдж вплотную прижалась ко мне на заднем сиденье, в то время как Хэнк и Люк втиснулись рядом с ней.

— Боже мой, что происходит? — Пейдж отчаянно прошептала.

Раздался грохот, когда в машину попала еще одна бутылка, кровь забрызгала окно рядом с нами, и я выругалась, адреналин захлестнул меня, когда наш водитель помчался по дороге.

— Не о чем беспокоиться, — крикнула она нам, ускоряясь и удаляясь от хаоса. — Повстанцы всегда более активны во время церемонии Выбора. Все под контролем.

— Кажется, все вышло из-под контроля, — пробормотал Хэнк, и мне пришлось согласиться.

Мое сердце не успокаивалось, даже когда мы завернули за угол и увеличили расстояние между собой и повстанцами. От осознания того, чего эти подонки хотели от нас, у меня заныло в животе. Они хотели охотиться на нас, вонзать в нас зубы и питаться прямо из вены. Думать об этом было невыносимо.

Мы подъехали к высокому зданию с арочным стеклянным окном на фасаде, яркий свет внутри манил нас ближе. Красная ковровая дорожка тянулась до самой улицы, и я увидела, как Элита выходит из машин и движется по ней в красивых платьях и костюмах. Группа в дальнем конце ковра, казалось, снимала происходящее большими камерами. Вооруженные стражники стояли с мечами за спинами, толпами выстраиваясь вдоль тротуара, и я надеялась, что это означало, что повстанцев будут держать подальше.