Бессонница

Вдруг голова Розали задралась кверху. Уши у нее встали торчком. На одно мгновение она стала почти красивой, как бывает красив охотничий пес, принявший стойку. Потом, за несколько секунд до того, как фары машины, приближавшейся к перекрестку Харрис-авеню с Уитчэм-стрит, осветили улицу, она побежала назад, откуда пришла, хромающей зигзагообразной трусцой, и Ральфу вдруг стало жаль суку. Если разобраться, то кто такая Розали, как не еще одна старая перечница с Харрис-авеню, не имеющая даже таких маленьких удовольствий в жизни, как редкие посиделки с джином и покер по маленькой в компании себе подобных? Она нырнула обратно на аллейку между «Красным яблоком» и магазинчиком хозтоваров за мгновение до того, как патрульная машина полиции Дерри завернула за угол и медленно поплыла по улице. Ее сирена была выключена, но вертящиеся мигалки работали. Они окрашивали спящие жилые домики и маленькие конторы, расположившиеся в этой части Харрис-авеню, сменяющимися вспышками красного и голубого цветов.

Ральф положил бинокль на колени, подался вперед, уперся локтями в колени и стал внимательно наблюдать.

Сердце у него билось так сильно, что он ощущал его удары в висках.

Миновав «Красное яблоко», патрульная машина поползла еще медленнее. Встроенный в ее правый бок фонарь вспыхнул, и его луч заскользил по фасадам спящих домиков на противоположной стороне улицы. Он также осветил таблички с номерами домов, вделанные возле дверей или прикрепленные к столбикам крылец. Когда луч выхватил номер дома Мэй Лочер (86-й — увидел Ральф, причем ему не понадобился для этого бинокль), стоп-сигналы у патрульной тачки вспыхнули и машина остановилась. Из нее вылезли двое полицейских в форме и пошли к дорожке, ведущей к дому, не замечая ни человека, следившего за ними из темного окна на втором этаже дома напротив, ни тающих зеленовато-золотистых следов, по которым они шли. Они стали совещаться, и Ральф снова поднял бинокль, чтобы получше разглядеть их. Он был почти уверен, что более молодой из двух полицейских в форме был тот самый, который приходил с Лейдекером в дом Эда, когда Эда арестовали. Нолл? Так его звали? — Нет, — пробормотал Ральф. — Нелл. Крис Нелл. Или, может быть, Джесс.

Нелл и его партнер, кажется, затеяли серьезную дискуссию о чем-то — гораздо более серьезную, чем та, что устроили перед своим уходом маленькие лысые врачи. Спор закончился тем, что легавые вытащили оружие и, идя друг за другом, взобрались по узким ступенькам крыльца миссис Лочер. Нелл шел первым. Он нажал кнопку звонка, подождал немного, а потом нажал снова. На этот раз он не отпускал кнопку добрых пять секунд. Они еще немного подождали, а потом второй легавый оттолкнул Нелла и сам надавил на кнопку. Может, этот владеет секретным-искусством-звонков-в-дверь, подумал Ральф. Наверное, научился этому, позвонив по рекламному объявлению розенкрейцеров[40]. Даже если так, на сей раз техника его подвела. Никто по-прежнему не отвечал, и Ральфа это не удивило. Даже если не брать в расчет странных лысых человечков с ножницами, Ральф сомневался в том, что Мэй Лочер — жива она или мертва — сейчас в состоянии встать с постели.

Но если она прикована к постели, у нее может быть компаньонка — кто-то, кто приносит ей еду, помогает совершать туалет или подкладывает судно…

Крис Нелл — или Джесс — снова приблизился к звонку. На этот раз он надавил на кнопку по старой доброй технике: «Уа-уа-уа, именем-закона-откройте!» — левым кулаком. В правой руке он по-прежнему держал револьвер, прижимая ствол к бедру.

Жуткая картина, ничуть не менее ясная и реалистичная, чем ауры, которые он видел, неожиданно заполонила рассудок Ральфа. Он увидел лежащую в постели женщину с прозрачной пластиковой кислородной маской, закрывающей рот и нос. Над маской ее остекленевшие глаза слегка вылезли из глазниц, а ниже — ее горло раскрылось в широкой рваной улыбке. Постельное белье и ночная сорочка на груди женщины пропитаны кровью. Недалеко от кровати, на полу, лицом вниз лежит труп другой женщины — компаньонки. На спине сквозь розовую ночную сорочку виднеется с полдюжины колотых ранок, нанесенных острыми концами ножниц дока № 1. И Ральф точно знал, что, если приподнять ночную сорочку и рассмотреть ее внимательней, каждое отверстие будет похоже на его собственную ранку под мышкой… что-то вроде засвеченной точки на фотографии, сделанной ребенком, который только учится печатать.

Ральф попытался отогнать жуткое видение. Оно не пропадало. Он ощутил тупую боль в руках и увидел, что сжимает их в кулаки; ногти вонзились в ладони. Он с усилием заставил ладони разжаться и положил их на колени. Теперь его внутренний глаз видел, как женщина в розовой ночной рубашке тихонько шевелится — она была еще жива. Но жить ей осталось недолго. Скорее всего недолго, если только эти два кретина не попытаются предпринять что-то более продуктивное, чем просто торчать на крыльце и по очереди стучать в дверь или извлекать трели из звонка.

— Ну давайте же, ребята, — сказал Ральф, стискивая руками колени. — Давайте, ну же, сделайте что-нибудь, чего вы медлите?

Ты ведь знаешь, все, что ты видишь, происходит только у тебя в голове, не так ли? — с тревогой спросил он себя. Я хочу сказать, там могут лежать две мертвые женщины, конечно, могут лежать, но ты не знаешь этого, верно? Это ведь не как с аурами или со следами…

Нет, это было не как с аурами или со следами, и да, он это знал. Еще он знал, что никто не отвечает на звонки в дверь в доме 86 по Харрис-авеню, и это было не очень похоже на старую школьную подружку Билла Макговерна по Кардвилю. Он не видел крови на ножницах, которые держал в руке док № 1, но, учитывая неважное качество старого цейсовского бинокля, это мало что доказывало. К тому же док мог вытереть их насухо перед уходом. Не успела эта мысль как следует оформиться в мозгу Ральфа, как его воображение нарисовало кровавое полотенце, валяющееся возле мертвой компаньонки в розовой ночной рубашке.

— Ну давайте же, вы! — тихо вскрикнул Ральф. — Господи Иисусе, неужели вы оба собираетесь стоять тут всю ночь?

Свет новых фар прорезал Харрис-авеню вверху. Это был «форд-седан» без полицейских опознавательных знаков, но со вспыхивающей красной мигалкой. Вылезший оттуда мужчина был в штатском — в серой поплиновой ветровке и голубом вязаном берете. Ральф на мгновение ощутил надежду, что вновь прибывший окажется Джоном Лейдекером, хотя Лейдекер говорил ему, что появится не раньше полудня, но ему не понадобилось прибегать к помощи бинокля, чтобы удостовериться, что это не он. Мужчина был намного худее и с темными усами. Легавый № 2 пошел по дорожке ему навстречу, пока Крис-или-Джесс Нелл зашел за угол дома Мэй Лочер. Последовала одна из тех пауз, которые не увидишь в фильмах — их обычно вырезают. Легавый № 2 сунул свой револьвер обратно в кобуру. Они с вновь прибывшим детективом стояли у крыльца миссис Лочер, явно что-то обсуждая и время от времени поглядывая на закрытую дверь. Один раз полицейский в форме сделал шаг или два в том направлении, куда ушел Нелл. Детектив вытянул руку и ухватил его за плечо, удержав на месте. Они поговорили еще немного. Ральф сильнее стиснул рукой колено и издал горлом тихий раздраженный звук.

Прошло еще несколько минут, а потом все произошло сразу и таким бестолковым, сумбурным и нерешительным образом, как бывает почти во всех чрезвычайных ситуациях. Подъехала еще одна полицейская машина (домик миссис Лочер и те, что стояли рядом, справа и слева, теперь купались в пересекающихся лучах красного и желтого цветов). Из нее вылезли еще двое полицейских в форме, открыли багажник и извлекли оттуда здоровенный агрегат, напомнивший Ральфу портативный инструмент для пыток. Он решил, что это устройство было «Челюстями жизни». После страшного наводнения весной 1985-го, повлекшего за собой гибель около двухсот человек — многие из которых утонули в собственных машинах, — школьники Дерри собрали деньги и купили такую штуковину.

Пока двое вновь прибывших полицейских тащили «Челюсти жизни» по тротуару, входная дверь дома, стоявшего выше на холме, рядом с домиком миссис Лочер, отворилась и чета Эберли, Стэн и Джорджина, вышли на свое крыльцо. Они были в одинаковых халатах, и седые волосы Стэна торчали дикими пучками, напомнившими Ральфу Чарли Пикеринга. Он поднял бинокль, быстро оглядел их любопытные возбужденные лица, а потом снова положил бинокль на колени.

Следующей подъехала машина «скорой помощи» из городской больницы Дерри. Как и у подъехавших полицейских автомобилей, ее сирена была отключена ввиду раннего часа, но красные мигалки, установленные вдоль всей крыши, бешено вращались. Все происходящее на другой стороне улицы казалось Ральфу эпизодом из его любимых фильмов про Грязного Гарри, только с выключенным звуком.

Двое легавых протащили «Челюсти жизни» на середину лужайки и уронили. Детектив в ветровке и берете повернулся к ним и поднял руки с открытыми ладонями на уровень плеч, словно говоря: Что, скажите на милость, вы собирались делать этой штуковиной? Вышибить эту проклятую дверь? В ту же самую секунду из-за дома вышел офицер Нелл. Он качал на ходу головой.

Детектив в берете резко повернулся, ринулся мимо Нелла и его партнера, взбежал по ступенькам, поднял ногу и сильным пинком вышиб входную дверь миссис Лочер. Он задержался, чтобы расстегнуть куртку, вероятно, желая иметь возможность легко дотянуться до револьвера, а потом прошел в дом не оглядываясь.

Ральф мысленно зааплодировал.

Нелл и его партнер неуверенно переглянулись, а потом последовали за детективом вверх по ступенькам крыльца и — в распахнутую дверь. Ральф подался еще дальше вперед, сидя в своем кресле, и теперь очутился так близко к окну, что его дыхание оставляло маленькие бутончики тумана на стекле. Трое мужчин в белых штанах, казавшихся оранжевыми в свете уличных фонарей, вылезли из машины «скорой помощи». Один из них распахнул задние дверцы. И все трое остались просто стоять там, засунув руки в карманы курток и ожидая, понадобятся ли они. Двое легавых, протащивших «Челюсти жизни» через лужайку миссис Лочер, переглянулись, пожали плечами, подняли агрегат и потащили его обратно к патрульной машине. На лужайке, в том месте, где они уронили свой «дырокол», осталось несколько глубоких вмятин.