Бестолковый роман: Мужчины не моей мечты

– Меня зовут Владимиров Владимир Владимирович. Имя Владимир означает владеть миром. Ко мне это не подходит. Но я считаю, что есть и другое значение – быть в ладу с миром. Гусли мне помогают лучше узнать людей, ярче видеть их хорошие качества и не замечать плохие. Мне кажется, что именно гусли лучше всех настроены на состояние моей души. Я рад, что сам пришел к этому. Чем я только не занимался. Закончил исторический факультет, преподавал в школе, почувствовал тщету будней. Ушел в монастырь и посвятил себя Богу.

Как найти тебя, мое солнышко?Где погреться в лучах твоих...

Через год понял, что отгородиться от мирской суеты стенами монастыря невозможно и вернулся к людям. Я понял, если что-то сильно хочешь, это обязательно сбудется. Я в детства мечтал побывать в Индии. И вот один монах помог исполниться моей мечте. Это замечательно, когда живешь в своем мире. Не важно, что делается во вне, главное – что внутри.

Что грустишь, душа,Не даешь мне спать,Как тебя понять,Ой, как тебя понять...

Я не хочу сказать, что достиг своего совершенства. Но я стремлюсь быть чище, честнее, лучше. Для этого со своими сподвижниками мы решили основать Город Солнца. Там будут жить только добрые люди. У нас не будет зла, предательства, корысти. Все, кто нарушит наш устав чести, будет изгнан. Это будет самое лучшее общество людей. Мне кажется, когда я пою, я нахожу близких людей.

Девушка во горнице, юноша на коннице,Встретиться б им в полюшке, да не светит солнышко.Матушка ругается, батюшка чурается,Мол, не надо в полюшко,Где не видно солнышка.

После концерта Владимир подошел к Вике: – Вы знаете, самой потрясающее ощущение испытываешь, когда всходит солнце. Кажется, все только начинается, вся жизнь – впереди и что нет моих тридцати трех лет. Ведь душа бессмертна. Я пою на берегу моря, на рассвете, в пятницу. Там собираются близкие мне по духу люди, и мы водим хоровод. Приходите, я буду вас ждать. У вас очень светлый взгляд. Вы не можете обмануть. До встречи!

Вика почувствовала, как два чувства – страх и радость – заставляют тревожно биться ее сердце. Три года назад тоже все начиналось с рассвета. Станислав Домровский играл концерт Чайковского для фортепьяно с оркестром, а она снимала его для журнала. Она положила на алтарь любви все, что у нее было – работу, карьеру, здоровье. Все ради того, чтобы оплачивать его гастроли, покупать смокинги, обеспечивать главное условие для творчества – свободу. Он не понимал, чего она от него хочет и, оставив ее в глубокой депрессии, уехал. «Жизнь – это симфония, – написал он ей на прощание. – А ты – маленький этюд». Вика почувствовала беспокойство. «Господи, что же этот гусляр сегодня будет есть, если заработал всего 90 рублей. Надо будет принести ему что-нибудь с ужина. А вдруг у него нет денег на обратный билет? Нет! Хватит! Это я уже проходила».

Гусляр ее так и не дождался. Рассвет он встретил в полной тишине. Рядом, присыпанные песком, валялись гусли.

Душа мироздания

На первые его слова я ответила восхищенным взглядом. Его волновала судьба России, ее место в мировой цивилизации и будущее детей. Успела подумать – если бы все политики были настолько искренни, мы бы жили в другой стране. Смущало только одно. Его потрепанный вид. Застиранная до дыр джинсовая куртка, свитер-водолазка и пузырящиеся на коленях штаны выдавали его материальное положение. В кафе он заказал нам по стакану чая и две хлебных палочки. Такое скромное меню в ритуал знакомства у меня еще не входило. Зато длинные волосы, перетянутые резинкой, и взгляд человека, углубленного в себя, были приметами личности не от мира сего. Этим он меня и заинтересовал, когда подошел на троллейбусной остановке и предложил вместе перекусить.

Чай с палочками закончились через 5 минут. Мне ничего не оставалось, как поедать его глазами. Он говорил про то, что люди – существа биологические, и все их поступки определяются рефлексами. А среда, образование, воспитание здесь ни при чем. И это большое заблуждение, что у каждого есть свобода выбора. На самом деле все используют мировой опыт. Когда в какой-то конкретной ситуации человек выбирает, куда идти – налево или направо, он ориентируется на пройденный кем-то путь. При этом очень многие совершают ошибки. Его задача – сделать так, чтобы человечество перестало ошибаться и находило для своего развития единственно верный путь. Почему я думаю, что это невозможно? Возможно. Он может убедить меня на примере из собственной жизни. Вот он никогда не совершает ошибок. Потому что знает, как провести их профилактику. Это только с первого взгляда кажется сложным. Все можно просчитать. В том числе и чувства. Например, если он хочет получить приятное чувство, он подойдет к стойке и купит что-нибудь сладкое. А если знает, что у него на это нет денег, то не будет подходить. Чтобы не расстраиваться. И вообще люди слишком много говорят об еде. По его данным, для здорового образа жизни хватит 75 долларов в месяц. Почему у меня это вызывает сомнение? Ведь речь идет о полезном питании. В рацион должны входить только продукты естественного происхождения. Это крупа, ягоды, овощи. Нет, я не права, если говорю: так недолго протянуть ноги. Качество жизни вовсе не зависит от количества денег. Это придумали те, кто нажил добро нечестным трудом. Они же и заставляют людей тратить деньги на ненужные вещи. Например, что такое мода? Это индустрия выкачивания денег. Как это мода – часть нашей жизни? Нет, я не права. Ведь в Древней Греции не было моды, а жизнь была. Нет, он не призывает надеть медвежьи шкуры и спуститься в пещеры. Я его неправильно поняла. Просто надо жить не так, как все. А по-своему. Вот многие считают, что надо жить здесь и сейчас. Но они не знают, что это здесь и сейчас определяют такие люди, как он. Если он не будет думать о проблемах мироздания, то человечество вымрет. Он – душа мироздания. Да, он уделяет очень много времени глобальным проблемам. К счастью, у него его много. Потому что он не работает. А кто сказал, что надо обязательно работать? Он живет с ренты. Есть небольшой счет в банке, который приносит ему проценты. На жизнь ему хватает. – Перехватил мой взгляд на пустые стаканы. – Чем я могу похвалиться? Что каждый день хожу на работу? Да просто у меня нет выбора. А у него есть. Зато он останется в памяти потомков. А я – нет. Вот я, как историк, от кого получаю информацию о событиях? Конечно, от знаменитых личностей, которые вошли в историю. И он там будет. Уже сейчас он начал писать письмо к правящей элите настоящего и будущего. В нем – все его мысли о переустройстве мира. А как сделать так, чтобы это письмо осталось на века, он позаботится заранее. Он уверен, что когда-нибудь я прочитаю о нем в учебнике. Сейчас они с друзьями хотят организовать клуб Бессмертия. В него могут войти все, кто хочет оставить о себе информацию всему миру. После смерти. Этот проект еще не раскручен. Только в стадии разработки. Но он знает, что у него все получится. Разве я не хочу, чтобы обо мне знали, после того как я умру? Как это – не хочу? Такого быть не может. Люди готовы за это заплатить большие деньги. Мне важно, что со мной происходит сейчас? Я просто не понимаю, что моя жизнь определена законами мироздания. Нет, это не фатализм. Нет, это не идеология слабых личностей. Какая же он слабая личность? Если он думает обо всем человечестве. Нет, это не оправдание собственной беспомощности. И не пассивная позиция. Пассивная – это у меня. А что для активной – обязательно работать? Вопрос – для чего? На еду много не надо. А вот духовное развитие вообще денег не требует. Надо жить своим умом. Он не понимает, почему я заскучала. Наверное, потому, что он не похож на других людей. Но он и не обязан походить на других. Ведь никто даже и не знает, что под одним небом с ними ходит такая выдающаяся личность, как он.

Я посмотрела на соседний столик, заставленный ярко украшенными десертами. Симпатичная молодая пара уминала сладости, не думая о законах мироздания. Он бережно обнял ее за плечи и ласково посмотрел в ее глаза. Она плавно опустила ложечку в торт и медленно поднесла кусочек ко рту. Он улыбнулся ей и нежно поцеловал в щеку.

Мой собеседник настаивал на продолжении темы. Да, он понял, что я не разделяю его взгляды. Но это происходит из-за стереотипности моего мышления. Я подвержена стадному чувству. А сама при этом отрицаю, что являюсь биологическим существом. Да американцы уже давно определили, что животное и человека связывает две важные вещи – секс и тщеславие. И чем я могу доказать, что это не так. Как можно говорить о социальной функции человека? Он – часть природы. Возвыситься над ней может только тот, кто поймет, что от его жизни зависит жизнь остальных. Поэтому ему не так грустно жить, как мне. Он же видит, как мне грустно. И он тут ни при чем. Он, наоборот, может удивить и обрадовать. Ведь общение с ним – это подарок судьбы. Непонятно, почему я нахмурилась. Он знает, что надо делать. Мне надо вступить в клуб Бессмертия. Заплатить небольшую сумму и войти в Вечность. Напрасно я сомневаюсь, что он выполнит свое обещание пронести информацию обо мне через века. Когда он умрет, но умрет он только физически, его душа и дело будут жить вечно, информацию обо мне передадут по цепочке. Это будет такая же модель, как библиотека. Нет, я просто не понимаю, насколько важно это для моей жизни сейчас. Ведь когда знаешь, что войдешь в историю, и живешь по-другому. Так, чтобы быть достойной быть бессмертной.

Десерты за соседним столиком уже закончились. Влюбленные встали и, обнявшись, пошли к выходу. Над ними растворялся аромат сладкой ванили.

Я скрестила на груди руки и поджала губы. Казалось, это было достаточным сигналом к тому, что разговор окончен. Но мой собеседник не унимался. Осуждал богатых, поддерживал бедных, восхищался Эпикуром. Он не понимает, почему я заторопилась к выходу. Ему остается сожалеть, что остался непонятым. Думал, что я ему родная душа. Оказалось, чужая. И все оттого, что он – другой. На нем лежит весь опыт человечества. И зависит судьба каждого из нас.

Я прибавила шагу.

– Вам в другую сторону? – спросила с надеждой.

– Да, – простонал он.

Не оборачиваясь, нырнула в метро. Глаза выхватили его привычный персонаж – нищенку. Затянутая с головы по пояс длинной шалью, она устало протягивала вперед руку и стыдливо отворачивалась в сторону. Я уже пробежала мимо. Потом резко развернулась, нашарила в кармане мелочь и высыпала в ее ладонь. Внесла свой вклад в решение глобальной проблемы человечества. Нищеты. Взгляд попрошайки отражал отчаяние и надежду одновременно. Как у моего недавнего собеседника. Она поблагодарила меня чуть заметным кивком головы. Как ей было объяснить, что благодарить меня не за что. Просто мне эта мелочь была не нужна.

Женская логика

Я начал издалека:

– Понимаешь, Ань, у меня сейчас такой возраст, как говорят – средний. Мало осталось радостей в жизни. Все, что имею – не радует. А все, что могу иметь – пугает. Изменить уже ничего нельзя. Мне сорок пять лет.

Она – мне:

– В твоем возрасте можно поменять все. Квартиру, машину, работу, жену

– Квартиру, машину, работу, конечно. Можно. Но вот жену? Как я ее могу поменять. Столько лет вместе прожили. По большому счету она меня устраивает.

– А по малому?

– А по малому не вызывает никаких сексуальных чувств. Поэтому иногда просто наберу порнухи и отрываюсь по полной программе. От самого себя. Или проститутку вызываю. Любовницу в моем возрасте заводить как-то страшновато. Боюсь привязанности. Привыкнешь, а потом – что толку. Все равно к жене домой идти.

– Тогда, конечно, лучше проститутку.

– Аня, я тебе хочу задать один вопрос. Можно? Что бы ты сказала, если бы тебе мужчина предложил встречаться?

– Я не отвечаю на вопросы в сослагательном наклонении. Если бы да кабы. Зачем я буду думать над вопросом, который мне не задавали?