Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Бейкер-стрит на Петроградской
Шрифт:

Познакомился я в Гавре и с сыном Мориса Тореза — Пьером. Позже я принимал его в Ленинграде — он приезжал с семьей посмотреть на проспект, носящий имя его революционного отца.

На Всесоюзном фестивале, проходившем в том году в Алма-Ате, мы получили два приза — «За исследование нравственных проблем современности» и «За лучшее исполнение главной женской роли». Вручал призы Армен Медведев.

И на других фестивалях специальные призы, дипломы и статуэтки получала наша главная исполнительница — Елена Сафонова.

Вот уже и «Литературная газета» похвалила. А

в «Советской культуре» фильм назван этапом Перестройки!

Парикмахер, который стриг нашу актрису, теперь напропалую обрабатывал клиенток под «зимнюю вишню».

Появились кафе с тем же названием. А когда эстрадная дива Анжелика Варум запела песню «Зимняя вишня», автор этого «бренда» Владимир Валуцкий не выдержал и попросил знакомого юриста защитить его права. Качки из охраны певицы спустили юриста с лестницы и вслед сказали, что еще и ноги переломают. Шла Перестройка!

Леша Герман передал мне слова своей матушки весьма преклонного возраста: «Мельников (?) все-таки очень талантлив и сделал замечательную „косточку"». Думаю, что так он придумал меня похвалить, не поступившись собственными амбициями

Дочь известного советского актера Всеволода Сафонова и многоопытной кинематографистки, второго режиссера студии «Мосфильм» Валерии Рублевой училась в Ленинградском театральном институте у Рубена Агамирзяна и после окончания учебы работала у него же в театре имени Комиссаржевской.

Она, конечно, человек талантливый, но не театральный. Она киноактриса! Ее дар не плакать навзрыд до последнего ряда партера, а неуловимо прищуриться на крупном плане.

Поэтому очень скоро она ушла из театра... и оказалась на улице.

Театральной карьере не помог и брак с артистом Большого драматического театра Олегом Пальмовым.

Когда «Зимнюю вишню» впервые демонстрировали на ОРТ, то вырезали сцену, в которой Елена Сафонова снялась обнаженной. Там был план в несколько секунд: женщина встает с постели (вид со спины) и тотчас накидывает на себя шерстяную шаль.

Но и это было вырезано! Такие были времена...

Да, арсенал ее средств — кинематографический. Она совершенно не в состоянии передать какое-нибудь сильное чувство — поскандалить, наорать. Я говорил ей: «Кричите! Кричите!»

Она начинала кричать и... выглядела дурой.

Актеры как дети. И каждый ребенок требует особого подхода. С одним надо разговаривать строго, с другим — ехидничать, с третьим — подшучивать. Четвертого — пугать, чтобы от страха он делал то, что надо.

Мы никогда не говорили с ней всерьез, всегда иронизировали: ха-ха, ля-ля... Потому что она закрытая. И в жизни, и в работе.

Работает Лена мелкими мазками, гомеопатическими дозами: глаза, едва уловимая мимика... Создается впечатление, будто она ничего не делает. Просто она такая... таинственная. Женщина-загадка.

...Первый роман у нее был в Америке, в Лос-Анджелесе, где мы снимали финал второй «Вишни». Это был Вачик Мартиросян, владелец солидного салона по продаже живописи.

Второй муж, швейцарский француз Самюэль Лабарт, оказался симпатичным парнем и хорошим актером. Он снимался у нас в третьей «Вишне».

Я познакомился с ним во Франции. Они с Леной уже были мужем и женой.

Она встретилась с ним, когда была членом жюри Каннского кинофестиваля. После «Очей черных» Лену очень полюбили во Франции. Она даже стала героиней одного из номеров журнала «Еllе».

Лена хорошо говорит по-французски. Этим можно объяснить ее успехи на Западе.

Не знаю, почему не сложились ее отношения с Лабартом. Мне она говорила, что не терпит мужского диктата...

Ее первый мальчик, Ванька, появился на второй «Вишне». А второй, Сашка, через три года родился в Париже, когда мы снимали третью «Вишню». Вот и вышло, что каждой «Вишне» — по ребенку.

Странная, колдовская история — Сафонова сначала играла судьбу своей героини Ольги, написанную Валуцким, а через какое-то время повторяла эту судьбу в своей жизни.

Может быть, поэтому Лена Сафонова терпеть не может словосочетание «зимняя вишня», хотя именно эта роль принесла ей известность.

Ее можно понять. Сколько бы она ни снималась в картинах совершенно разных, но каждое ее появление перед зрителями неизменно сопровождалось волной шепота: «Зимняя вишня!.. Зимняя вишня!..»

Много лет спустя я столкнулся в дверях московского Дома кино с Еленой Михайловной Стишовой, В эти вечера по одному из телеканалов показывали наш сериал «Зимняя вишня». Стишова явно спешила. «Бегу домой, — сказала она мне. — Игорь, вы обязаны продолжать этот кинороман. Это замечательно!»

Я уж не стал напоминать ей о статье в «Комсомольской правде» восемь лет назад.

ПРОДЛЕНИЕ РОДА

Аккурат к тысячелетию.
– Нужны ли прописные истины?
– Радиоприемников и Саксофонова.
– Ничего не разрушайте и не реставрируйте.

Была в моем послужном списке еще одна картина с Еленой Сафоновой, вызвавшая всплеск эмоций у кинокритиков. Речь идет о фильме «Продление рода», который мы подгадали аккурат к 1000-летию крещения Руси. Я побывал с фильмом в праздничные дни и в Киеве, участвуя в шествии под дождем к Владимирской горке, и в Пскове под покровительством местного духовенства, показывал фильм и в Духовной академии в Петербурге.

В основу сценария был положен роман свердловского писателя Сергея Алексеева «Слово». Писал сценарий

Владимир Валуцкий, усовершенствовал его я, дописывали во время съемок актеры, исполнители главных ролей, и одновременно сценаристы Игорь Агеев и Валерий Приемыхов, помогал им второй режиссер Аркадий Тигай, тяготеющий к словесному творчеству, следила за всеми нами редактор фильма Любовь Аркус.

Как раз — семь нянек! Всем очень хотелось сказать свое слово в защиту гонимой церкви.

Но грянуло 1000-летие, государственный флюгер повернулся на 180 градусов, вся пресса, спохватившись, вспомнила о десяти заповедях, о величии церкви, о разрушенных храмах. «Смелости» нашего фильма стали общим местом.

Поделиться с друзьями: