Без имени

Мы почти не разговаривали в поезде, он выглядит уставшим и напряженным, а я не хочу докучать ему. Между нами больше не было физического контакта, из-за этого я нервничаю, чувствуя неловкость от одного только взгляда на него. Прошли сутки с тех пор, как Дмитрий меня поцеловал, я стараюсь оградиться от этой мысли, ведь для меня все ещё остаётся неожиданностью тот факт, что я ответила на поцелуй. И это было не из чувства долга перед Мятежниками, а потому что мне хотелось вновь попробовать на вкус его губы.

– О чем ты думаешь?

Я бросаю взгляд на Дмитрия, надеясь, что моё выражение лица мало ему о чем говорит.

– О тебе.

Безлицый замирает, невысказанный вопрос повисает между нами. Делаю еле заметный вдох для храбрости.

– Ты мой жених, а я твоя невеста, - голос звучит уверенно, несмотря на чувство тревоги. Не хочу словами разрушить то хрупкое, что мы имеем.
– Это как плюс умножить на минус.

– Получается минус, - подхватывает Дмитрий.

Он кидает на меня короткие взгляды, не понимая, к чему я веду. Нотки заинтересованности в голосе выдают его с головой, я забавляю Безлицего.

– Верно, - я закрываю глаза, стараясь собраться с мыслями.
– Мы с тобой совершенно разные, как чёрное и белое, как нуль и бесконечность, как...

Дмитрий резко бьёт по тормозам. Я упираюсь ладонями в приборную панель, благодаря Бога за ремень безопасности. Безлицый поворачивается ко мне лицом, бросая вызов.

– Ты хочешь сказать, что я тебя недостоин?
– глаза Дмитрия горят огнём, и причина во мне, я зажгла спичку недопонимания.
– Желаешь вернуть все назад?

Я удивленно кошусь на него, это совершенно противоположно словам, которые я собиралась произнести.

– Ты неправильно меня понял, - улыбка появляется на моём лице, когда я вижу, как Дмитрий вопросительно хмурит брови.
– Я совершенно не понимаю, что между нами происходит. В одно время ты грубишь мне, а в другое - целуешь.

Дмитрий не меняется в выражении лица, но его взгляд смягчается, никаких вспышек злости, только глубокая темнота неуверенности.

– Я ничего не знаю о тебе кроме того, что ты ужасно хорош во всем, что касается боя, чтения и музыки, - его губы искажаются в знакомой ухмылке, но она тут же гаснет, когда я повторно открываю рот, - после того, что произошло два года назад, не знаю, могу ли доверять людям. Я не хочу, чтобы все закончилось так же плохо, как и мои отношения с Алексом.

Приятная тягучая боль внизу живота пульсирует с такой силой, что мне кажется, меня может стошнить бабочками. Дмитрий вытягивает руку и накрывает ею мою ладонь. Мурашки проходят по коже, меня настолько пугает это чувство, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не отдернуть руку.

Я напоминают себе о задании Мятежников. Мне никогда не удавалось быть искусной лгуньей, но существует универсальное правило, если ты хочешь, чтобы люди тебе верили, ври убедительно. Поэтому, невзирая на свои внутренние неуверенность и сомнение, я переплетаю наши пальцы. Мне неприятно обманывать Дмитрия, не только потому, что он единственный, кто не пытается навредить мне, есть ещё причина, в существовании которой я пока не готова признаться самой себе.

– Когда ты нервничаешь, ты пытаешься скрыть подергивание уголков губ в улыбке, - Дмитрий кладет другую руку мне щеку, проводя большим пальцем по губам. Веки наливаются свинцом от удовольствия.
– Ты чувствуешь неловкость, смотря людям в глаза, - его голос эхом отдается у меня в голове, - а ещё ты смелая, но в этом твоя слабость. Храбрость, смешанная с глупостью, приносит очень много боли.

Я распахиваю глаза, стараясь держать себя в руках. Не те слова я ожидала услышать от Дмитрия. Между нами все так стремительно меняется, что происходящее очень сложно принять без усилий. Мне казалось, что даже нахождение со мной в одной комнате приносит ему дискомфорт.

– Я думала, ты ненавидишь меня, - на выдохе шепчу я.

На мгновение Дмитрий отводит взгляд, словно пытается найти ответ где-то в глубине себя.

– Я ненавидел, - говорит он.

Безлицый притягивает меня к себе. Я чувствую его дыхание на своих губах.

– С тех самых пор, как увидел твой танец на стойке, - его глаза ловят мой взгляд. Он говорит совершенно серьезно, по коже проходится холодок.
– Люди ненавидят именно то, что они желают получить больше всего на свете.

Боль внизу живота становится сильнее, когда Дмитрий наклоняется ближе и целует меня.

Через тридцать минут мы приближаемся к Содержательному дому, из которого меня когда-то забрали Безлицые. Невзирая на старания, мне не удается, оставаться равнодушной. Порой, я забываю о том, что здесь произошло. Из памяти постепенно удаляются воспоминания о моей сестре. Мне стыдно признаться самой себе, но я забываю ее. Прикусывала ли она губу в раздумьях или теребила волосы? Скрещивала ли она ноги, сидя в кресле? Как звучал ее голос во время смеха? Все это лишь детали, но именно они делают человека живым, настоящим. Забывая ее, я теряю часть себя.

Дмитрий замечает мою внутреннюю борьбу, но ничего не говорит. Существуют мгновения, когда слова, как третья нога, считаются лишними.

Дом становится все ближе, а паника внутри сильнее. Я чувствую дрожь в руках, ставшую на время обучения в Лагере моим личным врагом.

– Могу я остаться в машине?
– мы подъезжаем к воротам Содержательного дома.
– Не хочу наткнуться на знакомых, - разумеется, это не совсем правда, но звучит убедительно, - могут возникнуть вопросы.

Дмитрий сигналит, и ворота открываются. Перед глазами проносится воспоминание о том, как во время нападения Мятежников на базу, погибла Мария. Мы вместе пытались открыть злосчастные ворота, возможно, если бы они были электронные, как здесь, девушка могла остаться в живых. Конечно, при условии, если бы Марго была мертва.

– Нет проблем, - Дмитрий давит на газ.

У меня перехватывает дыхание от вида этого места. Здесь произошло столько невероятных, ужасных вещей, которые навсегда изменили мою жизнь, а чью-то, вовсе, прервали. Содержательный дом внешне остался прежним, как будто не прошло ни часа с тех пор, как я покинула его. Границы времени стираются на глазах, боль, которую я столько времени сдерживала внутри, вырывается наружу. Зрение затуманивается из-за непролитых слез, я отворачиваюсь к окну, чтобы Дмитрий ничего не заметил. Но этого оказывается недостаточно, я чувствую его взгляд на себе. Знаю, что ему хочется что-то сказать, но в данном случае лучше всего промолчать. Дмитрий открывает дверь, впуская в салон свежий воздух. Он замирает на мгновение, а затем делает правильный выбор: молча, удаляется из машины.

Я смотрю ему вслед, припоминая его предупреждения об Алексе, который изменял своей девушке со мной. Я не жалею Марго, но Алексу в любом случае нет оправдания. Даже если девушка ненормальная, изменять ей все равно, что предавать, а он сделал это с нами обеими.

Я вытираю соленые слёзы, скатывающиеся по моим щекам, и делаю глубокий вдох. К сожалению, прошлое нельзя изменить, но будущее можно, поэтому я обязана не забывать, ради чего все это затеяла, и серьезнее относиться к поручениям, которые мне доверяют.