Без права на поражение (сборник)

потом поиструтся, примелькаются плакаты, и все забудется. Но надо было как-то известить

Бориса. Пришлось ехать в Барнаул. Узнала, что Борис перевелся в Бийск, и стало приятно, что

сделал он это для нее: не зря писала ему. Осторожно нашла сослуживцев, сумела получить его

адрес.

Задержалась в Новосибирске. К родным ехать не решилась: была уверена, что там ее ждет

опасность.

Особенно тщательно готовилась к встрече. Перекрасила волосы. Из соломенных они

превратились в каштановые. Позаботилась, чтобы тон был мягким, неброским. Несколько раз

меняла прически, пока не нашлась — открывшая шею и достаточно высокая, чтобы овал лица

изменился...

Отказалась от яркой одежды, которую всегда любила. Костюм, купленный в Ленинграде,

выглядел буднично, хотя и обошелся дорого.

Наступил и тот день, когда взяла билет. С волнением отправила телеграмму. Знала, что

удивит и обрадует.

Борис встречал ее. Заметила его еще из окна вагона по огромному букету цветов. Помахала

приветливо. Видела, как он спешит за вагоном. И вдруг сама заторопилась навстречу.

Он помог ей сойти со ступенек вагона, подхватил чемодан, вручил цветы и сказал:

— Вот и хорошо. Лучше поздно, чем никогда.— Улыбнулся.— Давно жду.

— И мы — тоже...

Эти слова сказал один из молодых людей, которые стояли на платформе рядом с Борисом.

Цветов у них не было.

— Мы из уголовного розыска Бийска. Встречаем по поручению Свердловска.

Здравствуйте, Александра Никитична.—И обратился к Борису:— Извиняемся, молодой человек,

но встречу придется перенести в другое место. А вас, Александра Никитична, просим, машина

подана...

Он видел, как она встрепенулась и нервно заискала место для сумки. И тогда сотрудник

предупредительно обратился:

— А сумку позвольте мне.

Она послушно выполнила его просьбу.

— Шура! — растерянно проговорил Борис.

— Все, Боря,— тихо сказала она.—Не надо. Ничего не надо...

В сумке Катышевой лежали три паспорта с известными уже нам фамилиями, восемь

чистых трудовых книжек, круглая печать для заверки записей в них и около восьми тысяч

рублей.

Александра Никитична Катышева не запиралась. Показания давала спокойно, подробно и

поразительно откровенно.

Наверное, от жизни, которой она жила все это время, тоже устают.

— Ну, так как насчет почвы для преступлений, Герман Михайлович? — спрашивал через

несколько дней Олег Владимирович Чернов.

— Как видишь. Пытаемся, искореняем,— ответил тот весело...

— Ага. Аграновичу выговор по партийной линии; директора торгово-кулинарного

училища по шапке. Катышевой — десять лет. Нашим ребятам, разумеется, премии за

оперативное мастерство. А все-таки как с почвой-то? Не осталось ли где-нибудь еще?..

— Поживем — увидим,— вздохнул Герман Михайлович.

— Увидим, увидим,— согласился Чернов с таким же вздохом.

...Кстати, здоровый скептицизм — это тоже профессиональная черта работников

уголовного розыска.

1

Самые практичные свердловчане убеждены, что приличную вещь в магазине можно

купить только в конце месяца, когда в погоне за планом расчетливые хозяева прилавка

выкладывают редкий товар. Наверное, поэтому в один из последних сентябрьских дней,

несмотря на ветреную погоду, возле магазина «Подарки» еще до окончания обеденного

перерыва собралось большое и пестрое женское общество. Более любопытные заглядывали в

окна, надеясь увидеть многообещающее оживление продавцов. Более опытные терпеливо ждали

открытия у входа, чтобы не упустить первенства при покупке.

Наконец двери открылись. Толпа в минуту протиснулась в магазин, облетела прилавки и

пчелиным роем зашумела в дальнем конце верхней половины помещения, где продавщицы

бойко распаковывали комплекты дешевых столовых сервизов.

Застучала касса, из толчеи вылезали первые встрепанные счастливцы с покупками, и в это

время испуганный и громкий женский голос взбудоражил всех:

— Сумку держите, гражданочка!..

И уже в поднявшейся кутерьме раздался другой:

— Держите его! Это он!..

Худощавого белоглазого парня в кепке схватили у самого выхода. Он рвал из чужих рук

полы своего пальто и сердито вскрикивал:

— Ну чего хватаетесь? Чего надо?.. У кого взял, ты видела?!

— Отдайте кошелек! — вдруг решительно приступила к нему молодая, изысканно одетая

женщина.— Вы украли его из моей сумки!

— Это он! Я тоже видела...

Парня оттеснили к барьеру возле окна и обступили плотным кольцом. Он затравленно

озирался, усмешкой отругиваясь от той, которая требовала кошелек.

— Где я тебе возьму его, дура? На!..

И он вывернул оба кармана.

— Спрятал,— убежденно сказал кто-то после минутного замешательства.

— У него он. У него! — послышалось сразу.

— Не отпустите только. Милицию вызвали.

— Деньги были? — спрашивал кто-то у потерпевшей.

— Семь билетов, семь лотерейных билетов!.. И сто двадцать пять рублей...

— Жулье проклятое! Убивать надо на месте...

...При появлении двух милиционеров все стихло. И в наступившей тишине необычайно

громким показался насмешливый и удивленный голос молодого штатского, который подошел

вместе с ними:

— Здорово, Верникин! Ты когда вернулся?.. Ай-я-яй!.. И уже неприятности начались,

кажется?

— Это — вор!

— Украл кошелек из сумки...

— Минуточку, граждане,— успокоил штатский. — Кто потерпевшая?.. Вы? Пройдемте