Бездна
Шрифт:
– А ты знаешь анекдот о блондинке с двумя извилинами?
– Нет, – удивленно ответил я.
– Это беременная блондинка.
– Какая же ты глупышка!
Пас захихикала, как маленькая девочка.
– Ты прав. Тем более что я терпеть не могу такие шутки.
– Тогда зачем ты мне ее рассказала?
– Из-за твоих слов «Ты больше не одна». Я сразу подумала: «Да, я уже – двое» – и вспомнила этот анекдот. Недавно слышала его в баре.
– Ты, оказывается, ходишь по барам?
– Зашла как-то выпить горячего шоколада после прогулки.
– Это
Я повернулся на бок, лицом к ней, чтобы лучше ее видеть.
– Знаешь, когда я сказал «Ты больше не одна», я думал скорее о нас с тобой. А не о нем.
– А я при слове «беременна» думаю о нем. Знаешь, он уже такой тяжелый…
– Не сомневаюсь.
– Ты не сомневаешься, а я знаю. Тебе-то не приходится его носить.
– Увы! Природа несправедлива.
– Может быть. Знаешь, как будет «беременная» по-испански?
– Нет.
– Embarazada.
– Обремененная?
– Вот именно.
Она перевернулась на спину и, глядя в потолок, стала гладить свой живот. Видно было, как она сосредоточилась на своих ощущениях. Ее пальцы поднялись к пупку, затем скользнули вниз, к паху.
– Я очень черноволосая? – внезапно спросила она с невинным видом, который всегда обезоруживал меня.
– Да, очень. Трудно быть более черноволосой, чем ты.
– И тебе это нравится?
– Конечно, нравится.
– А тебе не хотелось бы, чтобы я была блондинкой?
– С двумя извилинами?
– Нет, я серьезно… Скажи, ты переспал со многими блондинками?
– Пас!..
– Ну не стесняйся, говори.
– Да какое это имеет значение? А ты?
– Я? Сейчас скажу…
И она начала считать на пальцах. Я прервал счет, сжав ее руку:
– Прекрати!
Она прильнула к моему плечу.
– Ну, так сколько их было?
– Несколько.
– Несколько десятков?
– Ты невыносима!
Она выводила пальцем какие-то узоры на моей груди. И, помолчав несколько секунд, сказала:
– Ладно, не говори сколько, просто признайся, кого ты предпочитаешь – блондинок или брюнеток?
Я ответил с притворной серьезностью:
– Это хороший вопрос. Дело в том, что блондинки – это исчезающий вид, поэтому о них необходимо заботиться…
– Вот дуралей! Нет, скажи правду. Я ведь знаю, что одна блондинка у тебя точно была.
– Неужели?
– Да, я видела ее с тобой.
Я изумленно поднял брови:
– Это когда же?
– Когда я впервые тебя встретила.
Она всерьез разбудила мое любопытство. Я ничего не понимал.
– Неужели у бакалейщика?
Тут удивилась она:
– У какого бакалейщика?
Мое сердце обжег внезапный холод. Встреча в бакалее стала для меня одним из важнейших моментов моей еще молодой жизни. В какой-то миг я решил напомнить ей тот вечер, но потом сказал себе, что лучше уж избегнуть этого унизительного признания: она-то ведь не заметила меня, моей внезапно вспыхнувшей любви. И я ничего не стал объяснять.
– Тогда где же? На выставке?
– Нет, раньше. В Google.
Я
вытаращил глаза:– Ты встретила меня впервые в Google?
Н-да, поистине, наше время убило романтику. Пас продолжала:
– Именно в Google. Мне захотелось узнать, что это за болван настрочил статейку о моих работах. Я зашла в Google и увидела твою фотографию с какой-то блондинкой. Очень даже красивой. И ты очень даже нежно держал ее за руку.
– Я вообще очень даже нежный.
– Ты-то? Да ты просто ледышка! Ладно, рассказывай про блондинок.
Я прижал палец к ее губам и твердо сказал:
– Слушай, Пас, мне не нравится этот разговор. Я могу ответить тебе по поводу блондинок, и ты будешь сильно разочарована, но потом ты перейдешь к рыжим, к чернокожим, к азиаткам…
– А ты спал с уродинами?
– Конечно. Когда любишь женщин, любишь их всех без разбору.
– Что-то на тебя не похоже.
– Не знаю. Но с уродинами это вдвойне захватывающе. Потому что они щедрее на любовь.
– Ты хочешь сказать, что они дают больше, чем другие?
– Нет, они плачут от наслаждения. Плачут от счастья, как перед чудом. Но это если они действительно очень уродливы.
– Какой же ты… chulo! [156]
– Ты этого хотела, вот и получила.
– Думаешь, что теперь, если ты доведешь меня до оргазма, я заплачу?
– Тебя трудно довести до оргазма. Ты поднимаешь планку очень высоко.
– Ну будь серьезнее.
– А я и говорю серьезно. Я вправду нахожу, что ты поднимаешь планку слишком высоко. Что ты требуешь слишком многого. Нужно быть сверхчеловеком, чтобы тебя удовлетворить.
156
Нахал, проказник (исп.).
Ее взгляд погрустнел.
– Что с тобой, дорогая?
– Ты больше не хочешь меня?
– Ну вот, так я и знал, что этим кончится. Не говори глупостей.
Пас тоскливо взглянула на меня из-под длинных ресниц. И мне стало больно, потому что в ее глазах читалась непритворная тоска. Она уже не шутила.
– Ты не считаешь меня уродиной сейчас, когда я так безобразно выгляжу?
– Да перестань ты, ради бога!
– Тогда почему ты не говоришь мне, что любишь?
– Но я же только это и говорю.
– Очень редко.
– Может, и так. Я ведь, как ты выразилась, ледышка. Да еще и боязлив. Ты ведь говорила, что я боязлив?
Она не спускала с меня глаз. Ей хотелось не только слышать правду, но и видеть ее.
– Ты теперь спишь со мной реже, чем раньше.
Я не стал спорить, не стал доказывать, что это целиком и полностью ее вина. Я взял эту вину на себя, раз она, образно говоря, открывала передо мной двери. И более того…
– Может, это потому, что мне страшновато, – сказал я. – Вдруг я начну долбить по маленькой головке, которая там, внутри.