Бездушные. Искупление

И сам получил пулю. И казалось бы... от кого? Мой нежный Снежок оказался свирепой льдинкой. Она пронзила мне сердце и, судя по всему, попала чётко в цель.

Сделал жалкую попытку встать. Сука... больнее, чем хотелось бы. Ощущаю нехватку воздуха и широко открываю рот. Кровь на вкус просто дрянь...

А потом темнота. И, откровенно говоря, я был уверен, что сдох...

Пока не очнулся и не увидел перед собой морду Дэни. Волчара... почти заскулил.

А я был рад его видеть. Не знаю почему, но его бешеный оскал был мне тогда, как нельзя кстати.

Попробовал приподняться, но грудь свело так, что по всему телу прошлась судорога, оседая в кончиках пальцев на ногах.

Можно ли выжить от пулевого в сердце? Оказывается, можно. Снежок пожалела меня, и дала фору моему мотору на четыре миллиметра. Четыре миллиметра, которые подарили мне вторую жизнь.

А вот Марк до сих пор не может привыкнуть к протезу. Новая левая кисть. Он ненавидит её. Смотрит на искусственную руку, и чуть ли не плюётся. Ему досталось больше, чем мне.

Как выяснилось позднее, меня подобрал Рус. Тащил меня на себе, оглушенный. А вот Марка нашли только на следующие сутки.

Он и сам до сих пор не может найти себе оправдание, или хотя бы объяснение тому, почему он оплошал. Почему был невнимателен и упустил снайпера на спуске. Почему позволил себя подстрелить, словно зайца в поле. Раскрошили арматурой руку, которой он пытался дотянуться до ствола. А потом, словно тушку, привязали к машине и тащили несколько километров. И это тоже чудо, мать его.

Несколько месяцев восстановления. Я спалил нахер родовое гнездо Альвареса. Только его там уже не было. Эта гнида залегла на дно.

Агату нашёл быстро. Но не гнал коней. Всё выжидал чего-то... а теперь? Сука... дождался.

Глава 4

Дернулась от острой боли в шее. Но не смогла сдвинуться. Тяжёлая ладонь прижимала мою голову к матрасу, а ноги были кем-то сжаты. Широко открыла рот. Глаза распахнула, видя перед собой знакомое лицо. Всё тот же молодой шакалёнок, что бегает на короткой привязи у Хесуса. Это он меня держит. По шее разливается тепло, сменяясь лёгким жжением. Неприятно.

Проходит не так много времени и, наконец, парень отпускает меня. Поднимается на ноги, и я замечаю в его правой руке небольшой шприц.

Что это?

Я хочу подняться, но ноги меня не слушаются. Ползу по кровати. Добираюсь до края... и тихо мычу от испуга. Так высоко. Почему так высоко?

Я даже крикнуть не могу. Какая-то необъяснимая мышечная слабость. Предательская. Непозволительная. Голова кружится, вызывая отвратительное чувство тошноты.

– Что ты...?
– Я хотела спросить, что они мне вкололи. Но по-просту не могла.

– Давай, красотка.
– В поле зрения возникает Хесус. Он улыбается мне, так ласково.
– Мы немного проедемся...

Не успеваю ничего сделать, как моё тело подхватывают и помогают встать с постели. Жёсткие пальцы юноши неприятно впиваются в рёбра. Кажется, они сейчас проткнут меня насквозь. Морщусь в бесполезных попытках стряхнуть его руки.

Не могу понять. Хорошо мне или плохо. Лёгкость в сочетании с тошнотой. Все назойливые мысли бегут прочь, оставляя в голове умиротворённую пустоту и тишину.

***

– Ну, как ты?

Я сбился с пути. А если быть откровенным, то я его и не находил. Чёртова неизвестность медленно и мучительно испепеляла меня. Я не мог найти себе места. Я хреново спал и почти ничего не жрал. А после просмотра короткого видео, кроме воды и виски, вообще в рот ничего не лезет.

Я не знаю, в каком состоянии найду Снежка. Он сломает её. Сделает овощем без слов и эмоций. Она не продержится долго. И эти мысли, чёрт, не покидали моей головы ни на минуту!

Эта гнида умет заметать следы. Нам даже не за что было зацепиться. Он держал её в задрипанной и обшарпанной комнате. На грязной кровати. Сука. Тёмные бетонные стены с облезлой краской. Больше ничего. Даже окна там нет...

Мне казалось, что я волком завою, пока пересматривал омерзительную запись. Меня выворачивало наизнанку, видя, что заставляет её делать эта тварь. Видя его жирные пальцы на её теле. И её слезы. Такие горькие. Она прятала лицо, закрываясь волосами...

Сука!!!! Сука, сука, сука!!!

Мечусь по гаражу, и от безысходности сгребаю с полок все хранящиеся инструменты. Они с грохотом летят вниз, заглушая мой вой.

– Нико! Нико, не начинай! В доме скоро не останется ни одной целой вещи.

Я и забыл о том, что здесь Руслан.

Отталкиваю его руки, и облокачиваюсь бёдрами на Ауди. Провожу ладонью по волосам, спускаясь на шею, и разминая её. Башка трещит.

– Мы будем ждать. Ребята отследили нескольких его людей. Мелкие сошки, пыль. Но всё же...

– Кто такие?
– Перевожу на друга одичавший взгляд.

– Рамиз "Як".
– Растирает в пальцах сигарету.
– Он совсем недавно сюда перебрался. Притон держит. Бордель. Грязь, в общем...

– Сученыш...
– Вырываю из пальцев Руслана сигарету.
– Не высовывайтесь. Чтоб не спугнуть.

– Так точно.
– Руслан позволяет себе тихую усмешку, пряча её за кулаком, в котором была зажигалка.
– Мы выйдем на Альвареса, Нико. Не сомневайся.

– Угу.
– Подставляю сигарету под голубую вспышку.
– Главное, не опоздать.

– Не опоздаем...

***

Агата

Мне казалось, что время остановилось. Мужчина рядом уже долгое время беспрестанно накручивал мои волосы на свои пальцы. Гладил их, подносил их к своему лицу и вдыхал их запах. Это казалось ненормальным. Хесус не произносил ни слова. Знал ли он, что я давно пришла в себя? Кажется, что нет. Но я старалась не выдать своё пробуждение кривым дыханием и учащенным сердцебиением.

От него исходил запах крепкого алкоголя и сигарет. Его рука не спускалась ниже моих лопаток. Пальцы с волос скользили на спину и обводили по одному позвонки, будто считая их.

Как сильно я его боялась? Просто безумно. Хотя, его ли я боялась? Скорее, меня страшил не он сам, а то, что он может сделать. Он жесток и он не в себе. Я слышала его смех. Здоровые люди так не смеются.

...

В то время как телефон постоянно дёргался в его руках во время съёмки, он испускал из себя сдавленный смех вперемешку с дикой отдышкой. Похрюкивающие звуки вызывали омерзение, а скользкие пальцы на моей коже — чувство тошноты... вот он, тот самый рвотный рефлекс.