Бездушные. Искупление

...

Я перескакиваю через две ступени, в надежде добраться до спальни как можно скорее.

Врываюсь в комнату, словно вихрь, и хлопаю дверью нарочито громко. Снежок издаёт непонятный звук и подскакивает на месте. Ещё не так поздно, так что я и не рассчитывал на то, что она заснула. Нет.

Агата восседала на постели размазывая молочко по своим стройным ножкам. То, что нужно.

– Замри. – Произношу надломленным голосом, подкрадываясь ближе. – Не шевелись.

Она и в самом деле замирает. Её ручка повисла в воздухе, а ротик слегка приоткрылся. Пшеничные брови сошлись на переносице.

– Нико, что случилось? – Скользнул взглядом по её ногам, замечая, как поджались маленькие пальчики. – Что происходит?

– Всё просто прекрасно. – Опускаюсь на край кровати, и тянусь рукой к тонкой лодыжке. Мягко обхватываю её и поглаживаю большим пальцем. – И ты прекрасна.

Мне больно, но я наклоняюсь, чтобы коснуться нежной кожи губами. Запах сводит с ума. Миндаль и что-то ещё.

– Мне уже можно шевелиться? – Тихо смеётся и упирается ладошками в матрац.

– Иди ко мне.

Выпрямляюсь и тяну её ближе к себе. В башке ураган. Потому что, то, как она сама льёт ко мне... как нежно проводит пальчиками по моей шее... я никак не привыкну к этому. Будто это сладкий сон, и я каждый миг боюсь очнуться от него. Гоню прочь страх проснуться и потерять её.

Кладу руку на бархатистую шейку и провожу большим пальцем по линии челюсти. Обвожу губы, слегка раздвигая их. А она послушно раскрывает ротик и прикусывает подушечку пальца своими острыми зубками.

Охуеть... в паху сводит от резкого возбуждения.

– Я так сильно скучал, Снежок. – Хриплю, сквозь шум в ушах. – Я так боялся, что с тобой что-то случится. Не знаю, чтобы я делал.

Уверенно скольжу рукой под халат и сжимаю женское бедро. Передвигаю ладонь выше и чувствую её дрожь. Простиснулся пальцами между бёдер и снова сжал.

Одна ножка слегка сдвинулась в сторону, и из моей глотки вырвался тихий рык.

Как хорошо, что я принял душ внизу. Смыл с себя всю грязь и кровь, чтобы окунуться в эту горючую смесь чистоты и похоти. Вместе с ней.

Агата снова открывает ротик и жадно пьёт кислород, в тщетных попытках надышаться. Полы халата расходятся в стороны, обнажая моему жадному взгляду высоко вздымающуюся грудь.

Склонился, и так же жадно припал своими губами к её пересохшим, которые она то и дело облизывала, провоцируя меня сильнее, почти доводя до исступления. Член сладко свело у самого основания. Потянул Агату на себя, пытаясь разместиться между её ножками, но тёплая ладошка, что упёрлась мне в грудь, остановила меня.

Отрываюсь от горячих губ, и выжидающе заглядываю ей в глаза.

– Я сама. – Твёрдо и уверенно. Отпихивает меня и заставляет сесть в изголовье кровати. Чёрт...

Слежу за тем, как она сползает по моей груди вниз, и перебрасывая через меня ногу, седлает, усаживаясь прямо на мой докрасна напряжённый член.

Ещё раз Чёрт...

Потянул руку и стянул с её плеч халат, который тут же упал к её бёдрам. Захватил в плен нежно-розовый сосок, и легонько сжал его между пальцами. Агата подалась навстречу, и дрожащими ручками начала расстёгивать мелкие пуговицы на моей рубашке. Добралась до ремня и неторопливо освободила меня от брюк. Приподнялась надо мной и стащила их вместе с бельём. До колен... и села снова, прижимаясь своей киской к моему члену, который вот-вот норовил взорваться к чертям собачьим.

***

Агата

Я сделала это только по одной причине. Потому что я хотела это сделать. И всё. Чем ближе был вечер, тем больше я чувствовала волнение. И не только в груди.

– Ты сведёшь меня с ума, Агата. – Рычит, в попытке схватить меня за руку и потянуть на себя.

– Просто дай мне всё сделать самой.

Хлопаю по его руке и читаю на мужском лице удивление, смешанное с восторгом и возбуждением. И поначалу, выглядит так, будто он не знает, куда ему деть свои руки. Они повисают в воздухе, а длинные татуированные пальцы то и дело сжимаются в кулак и снова расслабляются.

Усаживаюсь удобнее, чувствуя, как бархатистая кожа на его члене приятно трётся о мои половые губы. Низ живота напрягается, и отзывается спазмом внутри меня.

Я нервно провожу языком по сухим губам, а Нико в это время не сводит с меня глаз. Смотрит пристально, будто гипнотизируя, забирая у меня ценный кислород.

Провожу ногтями по его груди и задеваю твёрдый сосок. И мне нравится. Мне нравится не чувствовать страх. Нравится, что он позволяет мне сегодня быть сверху. В прямом и переносном смыслах.

Опускаю руку ниже, и когда добираюсь до влажной пульсирующей головки, тут же легко сжимаю её. Нахожу пальцем каплю и осторожно размазываю её по кончику. Николас со свистом втягивает раскалённый воздух, и опускает руки на мои бедра. Больно стискивает на них пальцы, и пытается приподнять меня над собой.

Но я не хочу. Не сейчас. Противостою его рукам, и сбрасываю с себя халат окончательно.

– Агата...
– Предупредительный рык, и я соскальзываю с его бёдер. Не поднимаю на него глаз. Он наверняка сейчас удивлён не меньше моего.

Касаюсь губами подтянутого живота и ими же чувствую, как сокращаются его тугие мышцы.

Ещё ниже и, наконец, достигаю цели.

***

Николас

Агата спит, уложив ладошку на мою грудь, и слышу её тихое дыхание. Когда её губки обхватили мой член, я молился, чтобы этот момент длился вечность. Стоило ей поднять на меня глаза, и я готов был сорваться с цепи. Подавил в себе дикое желание намотать её густые волосы на кулак и долбить в этот сладкий ротик, как умалишённый. Чем я это заслужил? Ведь, не заслужил же.

Не смог сдерживаться долго. Движения моих бёдер с каждым толчком становились грубее и напористее. Наслаждение было настолько острым... я понимал, что могу долго не протянуть.

Ухватился за её плечи и рванул на себя.

...

А теперь я не мог заснуть. Каждый раз, когда закрывал глаза, видел, как розовые губки смыкаются на моем члене. Как юркий язычок играет с уздечкой. И эти глаза.

Осторожно убрал её тоненькую ручку со своей груди и нехотя поднял корпус, усаживаясь на краю постели. Тело ныло. Казалось, я забывал о боли лишь тогда, когда Агата касалась меня. Волшебство, мать его.