Бездушные. Искупление
Шрифт:
– Чудовище! Горите вы все в аду!
Она продолжала плеваться в меня ядом и жалить острыми словами. Брыкалась, словно бежала от смерти. От меня.
– Ненавижу вас всех! Ненавижу!
Тащил её наверх, но потом резко передумал. Ей нужен свежий воздух. Чтобы хоть немного привести в чувство. Перехватываю под рёбра, и нахожу в себе силы перекинуть Снежка через плечо.
– Пусти меня, Нико! – Впивается ногтями мне в шею! Пусти! Иначе я сделаю тебе больно!
– Ты уже это делаешь, Агата. – Хочется закипеть, когда её колени толкают меня в живот, но я лишь крепче
Злюсь. Я чертовски злюсь на неё, на Руслана, и на всю ситуацию в целом. Какого хрена ей понадобилось в кабинете?!
Ставлю Агату на ноги и, чёрт! Не успеваю увернуться, как острые когти проезжаются по моему лицу. Мало мне было...
Но Снежок и после этого не была довольна. Я всё ещё ощущал жар на щеке, а она уже набрасывалась на меня с другой стороны. Теперь я уже был готов. Перехватываю ручонку и заламываю ей же за спину. Притягиваю к себе, рвано выдыхая, когда её полная грудь врезается в мою.
– Успокойся. – Рычу в раскрасневшееся лицо.
– Успокойся? – Переспрашивает, дёргая головой, и пытаясь стряхнуть с лица непослушные пряди. – Это шутка такая? Ты говоришь мне успокоиться?!
– Именно.
– Конечно...
– Выдыхает мне в лицо, опаляя ресницы горячим дыханием. – Как я могла забыть? Дура... как я вообще могла допустить мысль, что что-то изменится?
– Ты сейчас лишнего наговоришь, Снежок. – Приближаю к ней лицо, почти соприкасаясь носами. Чёрт... даже в гневе она сводит меня с ума. Сейчас не время и не место, но я смотрю на манящие, чуть припухшие губы, и думаю лишь о том, чтобы прижаться к ним своими. – Они сами во всем разберутся.
– Что ты несёшь, Нико? – Её бровки сходятся на переносице, словно она сейчас заплачет. Но в глазах ярость. Снова. – Как я вообще могла забыть о том, где нахожусь и что происходит в стенах этого дома? Я не смогу, слышишь? Не смогу, как ты...
Мне сейчас хочется заткнуть её. Потому что от каждого острого слова меня разносит. Разрывает на части, оставляя на теле рваные лохмотья.
– Я не смогу...
– Повторяет, как заведённая, и я отпускаю её руки, которыми она тут же цепляется за мой свитер.
– Я увезу тебя...
– И что? Что изменится, Нико? – Задирает носик выше и поднимается на носочки. – Дело не в том, где я нахожусь. Так ведь? Вся суть в том, с кем я? Ты - это ты. Твоё окружение останется прежним. Ты не перестанешь убивать. Насилие и жестокость – это ваш мир. Это Вы!
– Я не могу без тебя! – Встряхиваю её ослабшее тело, а у самого внутри растёт гнетущая волна паники. Потому что мне нечем крыть. Моё желание оставить этот бизнес ещё не говорит о его скором исполнении. Это может произойти ой как не скоро. А может и вообще не произойти. – Ты нужна мне. Я сумею тебя уберечь...
Агата молчит несколько секунд, а я за эти секунды рассыпаюсь в прах.
– Отпусти меня, Нико. – Её взгляд прожигает меня насквозь. Охуительно больно. – Я не смогу... вот так. Если я тебе дорога, я умоляю тебя. – Её пальцы отрываются от моей одежды. И моё сердце пропускает несколько ударов, когда Агата осторожно стягивает
с тонкого пальчика мой подарок. Сука... не делай... не возвращай мне его, глупая. – Умоляю. – Повторяет, просовывая колечко в мой кулак.
Глава 35
Агата
Серый и унылый осенний пейзаж за окном автомобиля, ещё больше нагнетал и без того напряжённую обстановку. Волком выть хочется. Выброситься на полном ходу, разбиваясь о холодный и грязный асфальт. Закрыть глаза, а вновь открыв их, всё забыть.
Густой березняк сменялся хвойными полосами. Чем дальше мы ехали, тем больше вокруг нас было снега. Он лежал грязной кашей возле обочины, и стелился белоснежным ковром, уходя вдаль, и вглубь леса.
Поворачиваю голову, глядя на мраморный профиль Нико. Ни один мускул не дрогнул. Каменное изваяние. Правая рука крепко сжимает руль, в то время как левая лишь кончиками пальцев цепляется за него. Впереди нас следует чёрный внедорожник, и позади ещё два. Картеж в полном составе.
Таким молчаливым и отстранённым я не видела его никогда.
Он отпускает меня. Вот так. Не говоря больше ни слова, с тех пор, как мы зашли в дом. Я просидела в комнате до позднего вечера, но, так и не дождавшись Николаса, легла спать. И он не пришёл в эту ночь. Рано утром меня разбудила Анна. Она принесла мне завтрак, и опустившись на мою постель, произнесла: «Я помогу собрать тебе вещи».
А у меня было чувство, будто на меня вылили ушат ледяной воды. С крупными осколками льда. Которые разбивают голову, оставляя в ушах глухой звон. И чувство пустоты.
– Куда? – До сих пор не веря своим ушам.
– Он отпускает тебя, глупая. – Женщина кладёт мягкую ладонь мне на бедро, и слегка похлопывает по нему. Словно подгоняет. – Не об этом ли ты вчера его сама просила?
Могла ли я себе представить, что он меня услышит? Я даже не надеялась на это. А сейчас? Почему внутри всё похолодело? Почему глаза неприятно пощипывает?
– Откуда вы знаете? – Не нахожу ни одного подходящего слова. Задаю вопрос, ответ на который мне абсолютно не интересен. Просто, чтобы не молчать. Чтобы не дать волю непрошенным и непонятным слезам.
– Ты же знаешь, что даже у стен есть уши?
– Поднимает руку и ласково проводит ей по моей щеке. – Давай, через пару часов ты должна быть готова. Умывайся и завтракай.
...
А остальное происходило так, словно меня окутал густой и вязкий туман. Пресная зубная паста, безвкусный завтрак, рассеянные мысли. Мне казалось, что даже моё зрение резко упало в минус.
Через пару часов в спальню вошёл Нико. Сухое «Доброе утро». Он молча стянул вчерашнюю одежду и скрылся в уборной. Так же безмолвно вернулся оттуда спустя десять минут. Оделся, взял в обе руки собранные сумки, и вышел за дверь.
– Ну, не стой истуканом. Давай, идём. – Подталкивает меня Анна, и поправляет на мне воротник кашемирового свитера. – А то ещё передумает...
Я крепко впивалась пальцами в перила, спускаясь на первый этаж по ступеням устеленным мягким ковром. А в груди клокочут невысказанные слова... пусть передумает.