Безмолвная. Книга вторая

ЧжунСок смеётся в ответ.

— Тебе не придётся ничего подписывать кровью. Я не дьявол, чтобы претендовать на твою душу. Мне она не нужна. Но я собираюсь покуситься на твоё тело.

По моему лицу наверняка можно прочитать, что я обо всём этом думаю, и чёболь наслаждается моментом. Кажется, ему доставляет удовольствие насмехаться над бедной девушкой.

— Не в том смысле, конечно, — удовлетворившись реакцией собеседницы, продолжает ЧжунСок. — Это, — стучит он костяшками пальцев по стопке листов, — что-то вроде трудового договора. Ты в течение года будешь выполнять мои маленькие просьбы, а я о тебе позабочусь, после чего твой долг аннулируется. Ничего противозаконного, аморального, непотребного и неприличного. И никаких подвигов от тебя тоже не требуется. Можешь сама убедиться. Если что-то не понравится, в контракте предусмотрена возможность вносить изменения по соглашению сторон. Смело вычёркивай сомнительные пункты, и будем договариваться об альтернативах. До его подписания, разумеется.

Чёболь наконец-то соизволит протянуть мне пресловутый контракт для ознакомления, но открывать его я не спешу. Решение мною принято и не в пользу последнего. А после услышанного моя уверенность лишь окрепла.

«Пошёл он нафиг со своими шуточками! Ну и контракт пусть свернёт в трубочку и запихнёт себе в одно место……год горбатиться на этого напыщенного индюка! Да я лучше пойду танцевать стриптиз! Благо, Лира и его умеет — это я точно знаю. А если освоить шест — вообще получится бомба!»

Успокоив себя таким образом, откладываю бесполезный нож и «прошу» у ЧжунСока ручку ещё одним характерным жестом. Когда он протягивает требуемое, я ненадолго впадаю в ступор. Я ведь не знаю своей подписи! В том эквиваленте паспорта, что мне принесла ЁЛин, её не было — простой кусок пластика с основными данными и фоткой. Чисто для внутреннего использования. Онни поведала тогда, что позже я смогу сделать общегражданский паспорт, открывающий безвизовые двери в сто девяносто две страны мира. Круто. Только всплывшая информация мне никак не поможет решить дилемму.

Моя заминка не укрывается от глаз «делового партнёра», и он неприминует высказаться по этому поводу:

— Ты можешь просто написать своё имя, если ещё не забыла его. Этого будет достаточно.

Поднимаю на ЧжунСока взгляд, потом опускаю глаза к ножу и снова перевожу на чёболя. Очень хочется воспользоваться столовым прибором вместо ручки и вырезать своё имя на его лбу. Чтобы всегда на виду было. ЧжунСок убирает улыбку с лица, скрещивает на груди руки и откидывается на спинку стула. Подальше от собеседницы. А я прерываю полёт фантазии, в которой исполняю желаемое, и с несдерживаемой широкой улыбкой вывожу на бумаге два иероглифа.

«Что-то Лира у меня сегодня чересчур возбудима и легко поддаётся эмоциям. Месячные что ли? Да вроде нет, три недели прошло всего, или уже пора?» — ещё раз пробежавшись глазами по тексту расписки, размышляю я на предмет своей реакции на подколки. — «Не, скорее всего, этот тип просто очень хорошо умеет бесить людей. Одним своим видом. Встречались подобные в прошлом».

ЧжунСок протягивает руку, намереваясь забрать расписку, но я вовремя вспоминаю об одном моменте. Придавливаю ладонью «манускрипт», а свободной рукой лезу в карман за сотовым. Увидев телефон, парень снова демонстрирует оскал и возвращает пятерню на место. Ждёт, пока я сфотографирую лист, и наконец получает желаемое.

— Если тебя интересует правовая составляющая, то всё законно, — зачитывает он мне небольшую лекцию, складывая изъятое обратно в портфель. — Всё, кроме расписки. Контракт считается как трудовой договор и не требует согласия твоих родителей. Конечно, если тебе и правда восемнадцать. В противном случае договор должен быть расторгнут, а заёмные средства возвращены. Ну а расписка… ты можешь спросить у них разрешение. Но что-то мне подсказывает, что ты не станешь этого делать (в мире Лиры трудовой договор на выполнение простой работы можно заключать с шестнадцати лет. Это не относится к труду, подразумевающему контент 18+. Прим. автора).

ЧжунСок выжидающе на меня смотрит, наверное, ожидая, что я передумаю в последний момент или схвачусь за телефон и начну сыпать вопросами. Но Лира нема как рыба. Не получив ответной реакции, он протягивает через стол портфель, ждёт, пока я проверю его содержимое. В сумке и правда оказываются деньги. Двенадцать пачек по двести пятидесятитысячных купюр в каждой. Пересчитывать их я не вижу смысла. Пачки упакованы в банковскую ленту и выглядят вполне настоящими. Я не сомневаюсь в честности парня в отношении денег — слишком ничтожная сумма по его меркам, чтобы куклу подкладывать. Поколебавшись, всё же вскрываю одну — всё равно потрошить придётся — со вполне предсказуемым результатом.

Складываю всё обратно и бросаю на ЧжунСока взгляд, который по задумке должен намекать, что пора и честь знать. Парень то ли не врубается, то ли намеренно игнорирует мои сигналы и вместо того, чтобы выпроводить гостью, занимается ерундой.

— Я собираюсь поплавать с аквалангом. Это очень увлекательно, хочешь присоединиться?

«Конечно, хочу, но не сейчас» — мысленно отвечаю ему. Всё, что меня в настоящий момент интересует, — это побыстрее добраться домой. А то засиделся я в гостях.

Стучу пальцем по тыльной стороне запястья там, где должны быть часы. Универсальный жест, дающий понять, что время — деньги. ЧжунСоку он тоже знаком, к счастью.

— Что ж, предполагаю, что тебе не терпится потратить всё и сразу, поэтому не смею задерживать. В следующий раз поплаваем.

«Ага, размечтался. Следующего раза не будет, дружочек».

* * *

Обратно я еду один. Меня это нисколько не смущает, наоборот, присутствие чёболя было дополнительным раздражающим фактором. Какое счастье побыть в тишине, подальше от язвительных комментариев.

«Они тут поголовно такие или он — исключение?» — предаюсь я размышлениям на предмет корейской «генетики» элитных персон, пока вертолёт наматывает на винт километры. Под его стальным брюхом проносятся бурлящие волны, — перед самым вылетом море потеряло своё спокойствие и вторило моим эмоциям — и только высота защищает от тянущихся вверх водяных языков. — «Хотя, если вспомнить КванГо, тот ещё похлеще — настоящая заноза. С другой стороны, Мун старший абсолютно предсказуем, в отличие от ЧжунСока. Первый — прёт напролом, а второй берёт хитростью и измором. Общаться, определённо, приятнее с КванГо…. Как там ШиЕн поживает?» — неожиданно вспоминаю я своего школьного «приятеля», вечно попадающегося у Лиры на пути. — «Вроде нормальный пацан. Подрастёт, может и толк с него будет. Чем он там заниматься хотел? Автомобилями? Хорошая идея. Особенно в стране, поощряющей развитие тяжёлой промышленности. А имея на руках батин капитал, осуществить задумку будет гораздо проще. Конечно, если он не вырастет дуб-дубом и не сольёт начинания в трубу».

Под мерный «шёпот» винтов я неожиданно засыпаю, а продираю глаза лишь когда вертушка касается посадочной площадки. Всё тот же «майбах» подвозит меня до ресторана, откуда накануне я был с позором изгнан, а дальше, проторенной дорогой топаю пешком.

Вечер ещё только занимается, и большинство местных просиживают штаны на рабочих местах. Моя ЁЛин в их числе. Её отсутствие позволяет мне без лишних вопросов пронести в квартиру заветный кейс и надёжно укрыть его от посторонних глаз в своей комнате. Хотя особо что-то прятать я не стремлюсь. Это мои дела, лезть в которые онни я не позволю.