Безмолвная. Книга вторая

Утро для ЁЛин началось с уже привычного похмелья. Умывшись и приведя лицо в товарный вид, женщина поехала на работу, по дороге в ближайшей забегаловке прихватив пару стаканчиков: с кофе и с джуком (корейская рисовая каша. Прим. автора). ЁЛин была в полной уверенности, что её подопечная давно трудится, а пропущенный вызов сочла незначительным — мало ли, по какому поводу та могла звонить? Если не перезвонила, значит, всё решилось. Ей импонировала мысль, что Лира нашла себе занятие, а не бездумно просиживает штаны дома дни напролёт. Да и приходит она поздно и не видит свою пьяную онни, что тоже было хорошо, по мнению женщины. Последние дни гулянки для ЁЛин стали чем-то обыденным. Она сама не заметила, как от «бокала за компанию» перешла к злоупотреблению алкоголем. Её подруга — МинХэ, обрадованная отзывчивостью ЁЛин, таскала её по барам, рассчитывая найти той подходящего кандидата в мужья. А ЁЛин просто расслаблялась.

Звонок с неизвестного номера застал её на парковке офиса. Отставив недопитый кофе, она ответила на вызов, даже не предполагая, насколько сильно он повлияет на её текущий распорядок дня.

— ЁЛин Ким-ним? — вопросительно произнёс в трубке мужской голос. Женщина подтвердила, и он продолжил. — ЁЛин-сии, я — инспектор Пак ЫВон, отдел полиции Каннамгу. Скажите, вам знакома агасси Ким ЁнМи? В её документах вы указаны в качестве опекуна.

— Да, я знаю её, — настороженно ответила ЁЛин. Ей вдруг стало душно в салоне автомобиля, и она открыла дверь.

— ЁЛин-сии, подскажите, у агасси есть какие-нибудь родственники? — продолжал допытываться голос в трубке, нагнетая обстановку. Женщина ответила отрицательно.

— ЁнМи — сирота. Я единственный член её семьи в настоящий момент… С ней что-то случилось, инспектор? — не сдержавшись, поинтересовалась она. В трубке призадумались.

— Вам лучше будет подъехать в участок, там и поговорим, — наконец прервал молчание инспектор. Если сможете, то незамедлительно. Сто четырнадцатая «Тейранро», дом одиннадцать.

ЁЛин приехала в участок через час. Она написала начальнице смс-ку о неотложном деле и немедля рванула по указанному адресу. По дороге в голове женщины мелькали мысли о напавших на след нисовцах, полиции Косона и прочих заинтересованных в поимке девочки лицах. Она представляла, как, перейдя порог участка, будет немедленно схвачена, закована в наручники, осуждена за убийство и похищение и сослана на каторгу, а Лиру отправят к её приёмной семье. И лишь здравый смысл, указавший на странность схемы, где ради поимки преступницы её будут вызывать в полицейский участок, не позволил женщине развернуться и укатить в противоположном направлении.

«Они бы наверняка пришли на работу, а значит, дело касается девочки. И почему Каннамгу? Что там забыла Лира?»

Неожиданно, пропущенный звонок перестал казаться женщине чем-то малозначительным.

«Может быть, Лира попала в беду и звонила, надеясь на помощь онни. А я всё проспала!» — предположила ЁЛин и по её позвоночнику пробежал холодок. На всякий случай, она набрала номер своей подопечной. Ответом ей было сообщение о недоступности абонента, что дополнительно подлило масла в разгорающийся огонь тревожности.

В участке пахло потом, едой и сигаретным дымом. Раздражённая похмельем слизистая носоглотки женщины остро реагировала на все интенсивные запахи, и эти не стали исключением. У ЁЛин разболелась голова, и ей пришлось лезть за болеутоляющими таблетками, с недавних пор ставшими неизменными спутницами, помогающими бороться с последствиями возлияний.

— … Это случилось возле ночного клуба, — рассказывал ЫВон побледневшей ЁЛин. — Нам доподлинно неизвестно, что она там делала, но, судя по показаниям персонала, агасси могла проходить пробы на роль танцовщицы. Администратор утверждает, что она действительно приходила пробоваться, но не подошла. Дальнейшая судьба девочки ему неизвестна. Кто напал и каковы были их мотивы, нам пока установить не удалось. Записи с камер в помещениях клуба они отказались предоставить без судебного постановления, а оно будет только через пару часов. Сама пострадавшая сейчас находится на интенсивной терапии, из-за шокового состояния, и к ней не пускают. Так что, опросить её не удалось… — ЫВон прервался, сходил к кулеру за водой. Один стаканчик передал женщине, второй взял сам. Осушив его, продолжил: — Нам повезло, что девочка доползла через переулок до людной улицы, иначе, вероятнее всего, её бы так быстро не обнаружили. Врачи говорят, она потеряла много крови из-за порванной обломком кости подколенной артерии и открытого перелома. Удивительно, что с такой травмой она вообще смогла выбраться из переулка. Сильная девочка. Большего по её состоянию я вам сказать не могу — не в моей компетенции. Я бы позвонил вам раньше, но по какой-то причине, ни одного контакта ответственных лиц в базе МВД не нашлось. По месту её прописки тоже тишина — с хозяином квартиры не удалось связаться. Мне пришлось делать запрос в министерство юстиции, а те прислали ответ сегодня утром.

На последних словах инспектора, ЁЛин вспомнила свою начальницу, уговаривавшую подчинённую прописать девочку по липовому адресу, мол, так надёжнее. В итоге, пришла беда и расставила всё по своим местам.

После рассказа инспектор задал женщине ряд стандартных вопросов: поинтересовался, чем занималась Лира, есть ли у неё друзья и недоброжелатели, и отпустил, предварительно снабдив адресом клиники. А спустя ещё час ЁЛин уже штурмовала приёмный покой больницы, где её встретил лечащий врач.

— Я был вынужден оперировать её под местной блокадой, так как общие анестетики, включая опиоидные, на агасси не действовали. Из-за этого девочка впала в шоковое состояние и её пришлось подключить к ИВЛ. Я, как мог собрал сломанные кости, но повреждены коленные суставы, и неизвестно, сможет ли она в дальнейшем свободно передвигаться. Остальные повреждения незначительны. Сейчас агасси находится в стабильном состоянии, и через пару дней с ней можно будет поговорить. ЁЛин-сии, агасси при первичном осмотре не позволила снять с себя контактные линзы. Подскажите, на это есть какое-то предписание врача?

— Да, у неё сильная чувствительность к ультрафиолету, — соврала ЁЛин о причине. — Значит, я смогу увидеться с ней в пятницу?

— Совершенно, верно. Раньше не стоит приезжать — тревожить пациентку. Ей необходим покой. ЁЛин-сии, соответствующее лечение весьма недешёвое, вы сможете его обеспечить?

— О какой сумме идёт речь? — поинтересовалась женщина.

— Точной не назову, но из практики — это от десяти до пятнадцати миллионов вон.

— Делайте, что полагается, я оплачу лечение, — облегчённо вздохнув, ответила ЁЛин. Если бы сумма оказалась существенно выше, то ей бы пришлось напрячься, чтобы изыскать недостающие средства.

После клиники, ЁЛин решила заехать к Мине в ресторан, узнать, каким образом Лира оказалась в соседнем районе. Ответ хозяйки её сильно удивил.

— ЁнМи вам разве не сказала, что она уволилась? ЁнИль нашла для неё новую работу, и она поехала на собеседование. Правда, я впервые слышу, что ЁнМи решила стать танцовщицей. ЁЛин-онни, что-то случилось?

— ЁнМи в больнице. На неё напали. — Женщина в общих чертах пересказала, что успела узнать, продиктовала адрес клиники и ушла, оставив Мину в глубоком потрясении. Следующим, в очереди, была квартира айдолки. ЁЛин не надеялась застать её дома, но на всякий случай «постучалась». Когда ЁнИль открыла дверь, женщина набросилась на ошарашенную девушку с обвинениями.

После ухода ЁЛин, Мина, минут десять не могла прийти в себя. Новость выбила её из привычной колеи, и только «разрывающийся» телефон заставил девушку зашевелиться. Пришло время разносить заказы, и игнорировать их было бы крайне неразумно. Оказалось, что без помощницы ей много тяжелее справляться со столь значительным наплывом гостей, и она подумывала разместить объявление об открывшейся вакансии. А собирая заказы, Мина лишь укрепилась в этой идее, так как ЁнМи теперь было не дождаться. Наверняка.