Безмолвная

Очнулся я в школьном лазарете. Телесная боль ушла, но осталась сильная слабость и головная боль. Пульсирующая в области титановой пластины, что впаяли мне в больнице, закрыв ею дырку в черепушке. Отдающая в затылок и виски одновременно.

«Тум-тум-тум» — «О-о, как же больно!»

В лазарете оказалось довольно много народу. Перепуганный Каманах, растерянная врачиха в белом халате поверх одежды, пара ребят из класса, наверное, помогавших тащить мою безвольную тушку, ещё какая-то незнакомая мне женщина… Все они смотрели на меня, когда я открыл глаза.

«Здрассте» — попытался я произнести вслух, напрочь забыв, что лишён такой возможности. Уж больно кислые физиономии были у присутствующих, захотелось разрядить обстановку.

— Что ты сказала? — увидев, как Лира открывает рот, спросила у меня врачиха. «Захлопнув варежку», я, перевёл выразительный взгляд на своего классного. Если не он то кто?

Каманах не подвёл.

— ЛиРа немая. У неё должен быть планшет для общения. Планшет… — вдруг, повторил учитель, на миг задумавшись. Его глаза округлились, когда память подсунула нужное воспоминание из ближайшего прошлого. Воспоминание о том, как заместитель ЮнДжон, удаляется по коридору, зажав подмышкой девайс, отобранный у его подопечной.

Его немой брани никто не услышал, но выражение лица говорило само за себя.

«Ну наконец-то, дошло, не прошло и полгода» — мысленно посетовал я на сообразительность Каманаха. — «Интересно, а что ты будешь делать дальше, отдашь мне свой телефон?»

Каманах, снова не подвёл. Остановив, рванувшего было к выходу подростка, он достал из кармана смартфон, разблокировал его, запустил на нём записную книжку и протянул девайс мне.

Кивнув в знак благодарности, и переждав приступ боли, ухнувший, в моей голове, с новой силой, я открыл глаза. С трудом попадая по крошечным символам клавиатуры, настрочил сообщение. Это тебе не планшетка с её космическим экраном!

Видимо, красноречивая форма, в которой была изложена просьба облегчить мои страдания, а может, приписка в конце предложения про пистолет, в качестве альтернативного метода лечения, возымели своё действие. Когда, Каманах продемонстрировал врачихе текст, та, побледнев, тут же принялась шуршать пакетами в ближайшем шкафчике, выискивая подходящее лекарство. В итоге, на свет появился одноразовый шприц и ампула с прозрачной жидкостью. Все присутствующие, кроме незнакомой женщины, со словами: «Тут не на что смотреть!», были немедленно выдворены вон, а я, получил очередной укол в ягодицу.

Каманах заглянул минут через пять. Поинтересовался моим самочувствием, на что я показал ему оттопыренный большой палец и улыбнулся. Лекарство оказалось что надо. Боль, съёжилась до крошечных размеров, последний раз «дзынькнула» в колокольчик и была такова.

— ЛиРа, я позвонил твоей хальмони. К сожалению, она не сможет приехать сама, но попросила вызвать тебе такси. Так что, побудь пока в лазарете, отлежись. А я, закончу кое-какие дела и вернусь, отправлю тебя домой. Вы ведь не против, если ЛиРа побудет здесь полчаса? — обратился он к женщинам с вопросом. Те, синхронно кивнули.

— Ей необходим покой — восстановить силы. Эпилептический приступ сильно истощает ресурсы организма… А девочка, оказывается, пережила серьёзную травму черепа, судя по медицинской карте из больницы. Я только что проверила. Стоит положить её в стационар на обследование, а не в школу отправлять не долечив.

Увидев ошарашенную физиономию преподавателя, в голову закралась мысль о том, что он был не в курсе о некоторых, из моих болячек. Сюрприз!

* * *

«Значит, я, теперь, — эпилептик? Хреново, однако»

Вспоминаю ощущения, что пережил. Следом, некоторые подробности о припадках и становится совсем грустно.

«А ведь, я там мог пол класса разнести, пытаясь „пробежаться“ в невменяемом состоянии (во время приступа, человек, может совершать неконтролируемые движения, такие, как хаотичный бег. Прим. автора). Потом, на полу валялся, дёргался, пена изо рта… Неприятное зрелище, на потеху публике. Брр! Хорошо, что ничего не помню, хотя, видос с моим неудачным походом, наверняка, уже расходится по местной сети. Ещё представится случай взглянуть, память освежить»

— ЛиРа-ян, меня зовут Сарин, я школьный психолог, — вклинивается в мои размышления незнакомая женщина, оставшаяся в лазарете вместе с врачихой. — Могу я задать тебе несколько вопросов? В качестве ответов, ты можешь поднимать пальцы. Один палец — да, два — нет, три — не знаю. Хорошо?

Поборов искушение показать психологу фигу, поднимаю палец вверх. — «Пусть глаголет. Не навредит»

Женщина пододвигает свой стул вплотную к кушетке. Присаживается.

— Я, очень рада! ЛиРа, у тебя уже случались подобные приступы?

Два пальца.

— То есть, подтверждённого диагноза «эпилепсия» у тебя нет?

Один палец.

— Хорошо. Ты живёшь с родителями?

Два пальца.

— С кем-то из родственников?

Два пальца. Сарин, на миг задумывается.

— В приёмной семье?

Один палец.

— Давно ты у них живёшь? К тебе хорошо относятся?

Два пальца, один палец.

«Ещё немного, и научусь сурдоязыку. А что, легкотня! Знай себе, пальцы загибай»

— Ты, сегодня, первый день в школе?

Один палец.

— Тебе здесь нравится? Успела с кем-нибудь подружиться?

Один палец, один палец. На второй вопрос отвечаю вполне честно. Думаю, после игры в шахматы с библиотекарем, нас можно назвать друзьями. А Манхи не считается. Мы подружились с ней ещё до школы.

— Здорово! А как твоя учёба? Испытываешь какие-нибудь трудности с освоением материала?

«Она издевается? Сама же спросила про первый день. Какой, нафиг, материал?»

На всякий случай, показываю один палец.

— ЛиРа-ян, до того, как перешла в эту школу, ты где-нибудь училась?

Три пальца, и ползущие вверх, от удивления, брови психолога.

«Она что не подсмотрела медицинскую карту вместе с врачихой? Там же чёрным по белому записана моя амнезия»

— То есть, на знания тебя не тестировали?

Два пальца. Сарин, снова задумывается, а у меня звенит тревожный колокольчик в мозгу. При кажущейся разрозненности вопросов, эта психологиня, буквально, плетёт вокруг Лиры паутину. И я, уже увяз в ней, коготком.