Безмолвный

Я не сомневаюсь в этом. Ни секунды не сомневаюсь. Вокруг тебя та особенная аура, что заставляет любого в радиусе пятнадцати футов проявлять больше индивидуальности, чем это кажется возможным. Она влияет на любого, включая меня. На меня она влияет особенно сильно. Я и представить себе такого не мог. Мир до тебя был лишен таких ярких красок. Но тебя больше нет, Шерлок. Ты оставил меня. Ты упал.

Я больше не живу в мире твоих иллюзий. Магия иссякла. Ты шагнул c этой чертовой крыши, и волшебство рассеялось. Оно работало, принимало форму, только из-за тебя. Я мог заинтересовать его, только будучи рядом с тобой. А такой мебелью обставлен реальный мир. Банально, да? Это то, на что ты меня обрек, Шерлок. Именно так.

Джон, это место подходит только временным, скучным постояльцам.

Квартира нормальная. Более чем. Это, если ты не заметил, не какая-то сточная канава. Да, спартанская. Утилитарная. Как я. Я утилитарен, Шерлок. Ты это знаешь. Ведь знаешь? С квартирой все в порядке, она мне подходит. Так и должно быть. С такими как я.

Согласен, тут все чересчур строго. Голые стены выкрашены безликой бежевой краской. Стандартная мебель. Диван жестковат. Когда-нибудь я распакую свои вещи, и тут уже не будет так пусто. Но я достану не все. Некоторых вещей мне лучше не видеть. А пока, сойдет и так. В некотором роде такая обстановка придает уверенности. Она проста и функциональна. И ни о чем не напоминает.

А ты думал, будет по-другому? Когда прыгал с этой чертовой крыши. Черт! Где еще ты ожидал меня увидеть? Да, квартира крохотная. Да, безликая. Скучная. Но она чистая. Она не так уж плоха. Я могу быть доволен. Да и вообще, у меня нет особого выбора.

Нет, есть.

Нет. На самом деле, нет.

Здесь ужасно.

Неправда! Это именно то, что мне нужно сейчас, ясно тебе? Чистый лист. Ни призраков, ни красноречивых дырок от пуль в стенах. Ни пальцев на полке холодильника. Ничего, что напоминало бы о тебе. Тихо. Мирно.

Отвратительно.

– Отвратительно?

Ты должен вернуться на Бейкер-стрит. Там твой настоящий дом.

– Не могу.

Ты же знаешь, что не могу. Не могу вернуться. Только не сейчас. Может, и вовсе никогда. Это слишком. Там стоит два кресла, Шерлок. По крайней мере, когда я уходил, они еще были там. Два кресла, лицом друг к другу. А нас больше не двое. Неужели ты не понимаешь? Я не могу оглядываться на прошлое с любовью. Не могу. Пока не могу. Это чересчур. Это слишком жестоко. А ведь в тебе всегда была какая-то доля жестокости. Я думал, ты пытаешься ее от меня скрыть. Думал, что это у тебя вышло.

Ты оставил меня, Шерлок, и вот все, что у меня теперь есть. Ты. Меня. Оставил. Ты создал все это. Так прекрати жаловаться. Не ты живешь здесь, не тебе и жаловаться. Ты свалил. А я остался один и продолжаю жить. Продолжаю жить.

Так что просто захлопнись.

Понял?

Господи. Понятия не имею, как тебе это удается. Ты умудряешься доводить меня до бешенства даже после смерти. Как это у тебя получается?

Пожалуй, лучше всего будет пойти и поставить чайник.

========== Глава 4: Человек, который не знал ==========

Пакеты с покупками тяжелей, чем кажутся. Поверить не могу, что она их несла всю дорогу, да еще по такой погоде. Хорошо, что мы столкнулись. Вот-вот снова хлынет дождь. Она поскользнется, упадет на асфальт, сломает ногу. Ты бы не простил мне, если бы с ней что-то случилось, так? Думаю, да. О ней некому позаботиться.

Она хватается за мою свободную руку, похлопывает по ладони. Мы улыбаемся друг другу, как будто все в порядке, как будто ничего не случилось. Ну и лжецы же мы оба.

Шагаем в ногу. Обычное дело для тех, кто идет под руку. Мои шаги короче, чем обычно, приноравливаюсь к ее походке. В моей руке сумка с покупками. Она слегка опирается на меня. Бедро. Влажность. Наверное, из-за этого боль усилилась. Она опирается на меня и одновременно ведет. Направляет.

Мы столкнулись случайно, или же она меня просто подловила?

– Ты меня так выручил, спасибо, - повторяет она. Ее голос напоминает о тебе. Если говорить начистоту, о тебе напоминает почти все.

Я слушаю ее голос, а в голове всплывают всякие мелочи. Вот она окликает тебя с порога. Вот она жалуется на твои эксперименты на кухне. Предлагает тебе выпить чаю. Вот ты наклоняешься и обнимаешь ее. Ты вытираешь ноги о коврик у ее двери. До невозможности яркие картинки. Банальность: мы не ценим того, что имеем, пока нас этого не лишат. Со мной не так. Я ценил. Почти всегда.

Забавно. Воспоминания приносят боль, и они же ее утоляют. Маленькая, вечная, непрекращающаяся война. Боль и облегчение, облегчение и боль смешиваются так, что их уже не различить.

Когда-нибудь я одеревенею настолько, что мне будет все равно. Но пока до этого далеко.

Если задуматься, то это все-таки не так уж забавно.

Она слегка сжимает мне руку, я улыбаюсь в ответ. Но она видит меня насквозь. Когда-то она заботилась о нас обоих, теперь хочет взять под крыло одного меня.

– Может, зайдешь ко мне? Выпьем вместе чаю.

Вот оно. Мы точно столкнулись не случайно. Она меня подловила. Догадалась, что я наверняка буду проходить здесь. Это нетрудно. Ближе к «221б» я не подхожу. Мой график и привычки опять меня выдают. Я привык гулять по утрам, написав очередные несколько страниц. Гулять, когда меня накрывает тишина. За моими привычками все еще следят. Но кто?

Значит, она нарочно выбрала в магазине самые тяжелые сковородки и купила сразу две штуки. А потом просто дождалась меня? Знала, что я остановлюсь, что я помогу. А дальше что? Разумеется, я помогу донести покупки до дома. Всего-то пару улиц пройти. Потом разговор по душам за чашкой чая. А потом она протащит меня по ступенькам наверх и втолкнет в гостиную, как перепуганного кота, которого потом придется долго выманивать из-под дивана. Она дождется слез, предложит выпить. Как будто от этого станет проще, легче. Как будто это может вернуть тебя.

Надо отдать должное ее настойчивости. Упорная, по-матерински заботливая женщина за семьдесят – это вам не шутки. Ей трудно отказать. Она считает, что знает, как лучше. Считает, что знает очень многое, но она ошибается.

– Нет, боюсь, сегодня никак. У меня встреча назначена, – ложь. – Я поймаю вам такси.

– Давай еще немного пройдемся, - она улещивает меня как ребенка. – Еще совсем чуть-чуть, ладно? Тогда такси обойдется куда дешевле, - мог бы и догадаться, что она так скажет.

Нет. Я не готов вернуться. Пока не готов.

Понятия не имею, зачем ей вообще нужно, чтобы я возвращался. Ей бы сдать уже квартиру кому-то еще, кому-то, кто сможет ее оплачивать. Но это не я, больше нет. Так что же это? Жалость? Ностальгия? Неуместное чувство долга? Ей что, Шерлок завещал прорву денег, чтобы я мог там жить до конца дней моих? Нет. Ты бы такого не сделал. Или сделал бы?

В любом случае, я могу просмотреть твои счета. За квартиру ты больше не платишь.

В ней, похоже, нет деловой жилки, раз она решилась сдать квартиру тебе. Она же тебя знала. Знала, что ты из себя представляешь. Не могла не знать. Вы же были знакомы еще до того, как с тобой встретился я. А ты тогда, верно, был еще невыносимей. Сидел на наркоте, и некому было за тобой приглядеть. За тобой вообще хоть кто-то тогда приглядывал? Как я?