Безоружные

Толпа начала расползаться. Бионик, с торса и рук которого постепенно исчезали татуировки, вернулся к своей хозяйке, и, провожая его взглядом, я отметила, что тот парень наверху всё ещё смотрит в мою сторону.

Нашёл, на кого пялиться.

– Кстати, я считаю, что красота и сила – самые сочетаемые в мире понятия, - продолжил ведущий, – и если кто-то со мной не согласен, следующее шоу их в этом переубедит. Конкурс красоты, дамы и господа, и называется он… - Мужчина поднёс микрофон к самым губам, озвучивая низким голосом: - Самый сексуальный шрам.

Глава 31

Боже… у них весь танцпол в крови, они развлекают себя боями без правил под музыку, в качестве выпивки здесь зажигательные смеси, и даже конкурсы красоты у них какие-то бандитские.

Публика начала скандировать: «босс-босс-босс», но именинница отказалась от участия. Мол, с неё уже достаточно призов на сегодня, и, вообще, судейство должно быть непредвзятым.

– Да вы не только самая красивая и сильная, но и самая справедливая. Тост! – Ведущий начал упражняться в красноречии, а я нехотя приняла из рук официанта очередную стопку. Кто бы мог подумать, что соответствовать местным стандартам будет так трудно. – … И кто может быть более непредвзятым, если не наш особый гость? Артур, окажи честь.

Господи, я так напилась, что мне даже его имя мерещится.

На танцпол начали выходить претендентки. Каждая демонстрировала свой сексуальный шрам, не особо стесняясь. Они расстёгивали блузки, поднимали юбки, оттягивали декольте…

– Арчи будет трудно выбрать. – Да хватит повторять его имя! Этого сталкера ведь совсем не так зовут! – Но тебя не пугают такого рода трудности, правда? Тогда добавим ещё одну красотку для более оживлённой борьбы.

– Сюда! Здесь! – закричала Джил, и её поддержали подружки, хотя мне было трудно представить, что под их платьями есть хоть какие-то изъяны.

– Да, вот эта малышка даст вам фору, леди. – Ведущий указал на меня, и я замотала головой.

– Не-не-не…

– Кажется, нам попалась скромница.

– Скромница, как же.
– Женщины захихикали, вставая со своих мест и хватая меня за руки. Вытолкнув меня на танцпол, они закричали в зал: - Её главный наряд под одеждой, так что не судите по первому взгляду!

Вот чёртовы предательницы.

– Вот по-настоящему верные друзья, - интерпретировал это на свой лад ведущий. – Такую красоту, в самом деле, нельзя прятать. Самый сексуальный шрам на губе, какой я только видел. Готов спорить, того, кто посмел его оставить, уже нет в живых.

Он протянул микрофон мне, а я уставилась под ноги. Кровь… в тот раз на Побережье тоже было столько крови…

Я взяла микрофон, как если бы с его помощью могла докричаться до того света.

– Его уже нет в живых, да. Из-за меня, точно. Это я… я убила его. Его тоже звали Арчи… - Я указала на парня, который перемахнул через прозрачное ограждение, не собираясь тратить время на лестницу. – Это кажется немыслимым, что кого-то могут звать так же. Но правильным, если это имя судьи, плевать – в конкурсе красоты или уголовном процессе. Никому кроме него не позволено обвинять меня, потому что только перед ним я виновата, и если я заслуживала смерти, то только потому, что он тоже мёртв. – Он быстро приближался. Черты его лица становились такими знакомыми. Это был Арчи, и в то же время не он – высокий, крепкий, мужественный. На своих двоих. – Я не хотела тебя убивать. Сидя на Дне я постоянно о тебе думала, но почему ты начал мне сниться именно сейчас? Неужели своим побегом я провинилась перед тобой сильнее, чем тем, что довела до психушки?

Мур оказался прав насчёт комплекса вины. И исправлять эту проблему эротическими бандажами и алкоголем было всё равно что тушить пожар бензином. Ему не нравились мои сны? Он бы заценил эту зрительную-слуховую-осязаемую галлюцинацию.

Оказавшись настолько близко, что мне пришлось запрокинуть голову, Арчи наклонился и… укусил меня за нижнюю губу. Вобрал её в рот и нежно пососал. Провёл языком по шраму. А потом глубоко поцеловал, сгребая в объятья.

Микрофон выпал из моей руки.

– Ого! – воскликнул ведущий. – Кажется, он уже определил победительницу.

– Я люблю тебя, - прошептал парень, отклоняясь. – Люблю, Кэс. Я поклялся, что скажу тебе это первым делом, когда встречу. Я собирался признаться тебе давным-давно, но каждый раз боялся, что ты отошьёшь меня. Я был слабаком и трусом, но теперь я ничего не боюсь. Всё самое страшное я уже пережил… И, боже, твой шрам действительно самый сексуальный.

Он снова впился в мои обожжённые алкоголем губы, прижимая к себе, крепко, до боли, будто всё ещё не мог поверить…

Арчи?!

– Эй, она, между прочим, помолвлена! – крикнула Джил.

– А говорила, что они с ним не ладят, – добавил её муж.

Вряд ли на него подействовало недовольство гостей и конкурсанток, но в следующую секунду Арчи отскочил от меня. А перед моими глазами застыло остриё разделочного ножа, который сжимал Мур. Его рука замерла, остановленная куда более чудовищным усилием, чем то, которое он вложил в удар.

Я сообразила, что произошло только через пару секунд, и шарахнулась назад, как будто в этом ещё была необходимость: уходить с линии огня.

Так странно… мне не грозила опасность, и, тем не менее, Мур вмешался. И сделал это с большей охотой, чем если бы мне попросту угрожали.

– Ты, кажется, переоценил свои привилегии в этом конкурсе, мудила, - проговорил он, глядя мне за спину.

– Обалдеть, Кэс. В первую нашу встречу у тебя был неисправный пистолет, а теперь Он одарил тебя биоником, - сказал Арчи, и я обернулась на его голос. Это, в самом деле, был его голос… – На меньшее жрец и не смеет рассчитывать, да?

– Да что вы тут, нахрен, устроили? – крикнула хозяйка торжества, но, серьёзно, это хотела знать не только она. – Объяснись немедленно, Арчи!

– Арчи, - повторила я, приближайся на шаг. И ещё один. – Арчи… ты?

Мур схватил меня за шиворот и потянул назад.

– Это личное, - ответил громко парень, не отводя от меня взгляда. – Иди ко мне, Кэс.

– Нет, это невозможно… - забормотала я. – Ты мёртв, я знаю.

– Так и есть, на бумаге. Я якобы с собой покончил. Но на самом деле сдох там только тот жирдяй-санитар. Я убил его, Кэс, и всё изменилось. Это была моя жертва, понимаешь? Только ты и можешь меня понять.

– Ноги… тебе же оторвало их!