Безрассудный

– Ты мне соврал?
– прошептала она.

– Ты так подумала, - с наигранной небрежностью пожал плечами я.
– Я просто не стал разубеждать.

Выражение ее лица омрачилось.

– Ты мне соврал!

– Сказано же тебе: со мной случается!

– Но зачем?
– не сдавалась она.

Это был справедливый вопрос, на который я не мог ответить. Я больше не мог даже смотреть на нее из страха, что она видит меня насквозь.

– Ответь ей, Келлан, - услышал я голос Дженни.

Я взглянул на нее, стоящую между нами, и она подняла бровь в ожидании. Нахмурившись, я молчал. Как я мог ей об этом рассказать? Как я мог вообще о чем-либо ей рассказывать? Заговорить — значит открыть ей свое сердце. А открыть сердце — значит признаться во всем… Но она уже причинила мне столько боли. Еще одна рана просто убьет меня.

Мягкий голос Киры нарушил тишину.

– Эта стычка в машине в дождь… Все началось потому, что я рассвирепела на вас с Анной. Зачем ты позволял мне думать…

– А почему ты сразу предполагаешь… - перебил я.

Кира думала только худшее обо мне с самого приезда Анны. Она не оставила ни малейшего шанса на то, что я буду верен ей. Не то чтобы у меня были какие-то обязательства. Она-то определенно не была мне верна. Или Денни.

– Она мне сама сказала. Ну, это прозвучало так, будто… - ее голос задрожал, и она закрыла глаза. Когда Кира снова посмотрела на меня, ее взгляд смягчился, в нем читалась вина.
– Прости, что я так подумала… Но почему ты так долго не говорил правду?

Ее лицо, ее голос… Они растопили мое сердце. Я любил ее, даже сейчас, и я должен все ей объяснить. Надеясь, что будет не слишком больно, я признался в своем грехе.

– Хотел, чтобы ты страдала…

– Почему?
– прошептала она, шагнув ко мне.

Видя, что буря улеглась, Дженни не остановила ее, не попыталась удержать нас поодаль друг от друга.

Вопрос Киры попал прямо в яблочко, моя душа будто раскололась на части. Потому что я люблю тебя, но ты не любишь меня. Не найдя подходящих слов, я отвернулся от нее. Мягкая ладонь коснулась моей щеки, и я закрыл глаза, почувствовав тепло и нежность. Прошло так много времени с тех пор, как она прикасалась ко мне.

– Почему, Келлан? — повторила она.

С закрытыми глазами подыскать слова оказалось чуть легче.

– Потому что ты тоже заставляла меня страдать… Много-много раз. Я хотел отомстить.

Открыв глаза, я почувствовал, как стена между нами рушится. Я вдруг разом ощутил всю ту боль, которую испытывал до этого. Я так скучал по Кире. Видеть ее, но не иметь возможности касаться, обнимать, любить ее… Это убивало меня. Кира была шрамом на моем сердце, который никогда не заживет окончательно, как бы я ни пытался прикрыть его пластырем в виде случайных встреч. Мои жалкие попытки насолить ей только вскрывали рану снова и снова. Не знаю, хорошо это или плохо, но она всегда будет частью меня.

Пока мы с Кирой одаривали друг друга полными печали взглядами, Дженни с Эваном вышли из подсобки. Когда мы наконец остались одни, Кира прошептала:

– Я никогда не хотела тебя ранить, Келлан… Никого из вас.

Кира осела на пол, словно эти слова выжали из нее все соки. Опустившись на колени, она сидела с поникшей головой, пока вина, боль и другие переполняющие ее чувства сгущались вокруг нее. Для нее это было так же тяжело, как и для меня, просто иногда я забываю об этом.

Я присел с ней рядом и, взяв ее за руки, сказал:

– Теперь уже не важно, Кира.

Это больше не имеет значения.

– Все идет своим чередом. Ты с Денни а я… я…

Я одинок.

– Я скучаю по тебе, - на выдохе пробормотала она, ее голос дрожал.

Слова, слетевшие с ее губ, были прекрасны и мучительны одновременно. У меня в горле встал ком.

– Кира…

Не начинай, мы не может снова вернуться к этому.

Кира заплакала, и вся моя решимость исчезла. Я не мог видеть, как она плачет, не пытаясь утешить ее. Тем более в этом была моя вина. Во всем этом виноват только я. Я не должен был пересекать эту черту с ней. Я должен был сдержать обещание Денни и держаться подальше от не. Как можно дальше. Мы должны были остаться друзьями, только друзьями.

Притянув ее к себе, я погладил ее по спине. Она схватилась за меня и разрыдалась на моем плече. Меня разрывало. Ей было так же больно, как и мне. Она была шрамом на моем сердце, но и я тоже был шрамом в ее сердце.

– Прости, малышка, - пробормотал я. Не знаю, слышит ли она меня, но так мне легче сказать это.

Я сел поудобнее, и притянул ее так, чтобы она оказалась у меня на коленях. Закрыв глаза, я просто наслаждался ее близостью. Я провел рукой по ее волосам, желая, чтобы время остановилось. Но времени нет, и как только мы покинем эту комнату… ничего не изменится. Она все еще принадлежит Денни. Это мгновение — все, что у нас есть. И так будет всегда.

Я чувствовал, что Кира пытается отстраниться, но я еще не был готов к ее уходу. Прижимая ее к себе, я прошептал:

– Нет, пожалуйста… Останься.

Кира застыла у меня на коленях, и тут ко мне пришло осознание. Она так близко, и я уже так давно ее не обнимал. Хоть меня и поглотила волна печали, я чувствовал, как желание снова прорывалось наружу. Наступит ли когда-нибудь момент, когда я не буду хотеть ее? Очень сомневаюсь.

Шум нашего дыхания разбавлял застоявшийся воздух. Я медленно открыл глаза, любуясь Кирой. Ее щеки порозовели, на них все еще виднелись следы недавних слез, но ее глаза сосредоточились на мне. Мы оба ощущали это пламя, она хотела меня так же сильно, как я хотел ее. И думаю, что это только усложняло задачу.

Ее взгляд скользнул по моему лицу.

– Мне страшно тебя не хватает.

Кажется, она и сама удивилась, что сказала это, и от этого ее признание звучало еще более искренно. Я осторожно коснулся ее макушки. Боже, мне тоже так тебя не хватает. Я хочу тебя… безумно.

– Кира, я не могу…

Не могу снова пострадать. Я не выживу.

– Это ошибка, ты не моя.

– Нет, я твоя.

Я ощутил ее дыхание на своем лице. Опьяняющее, как и ее слова. У меня сжалось сердце, и из груди вырвался тихий стон.

– Так ли это? — спросил я, едва дыша. И когда это дышать стало так тяжело?

Подняв глаза, я встретился с ней взглядом. Сейчас или никогда. Сделать шаг, рискнуть или убежать. Я устал убегать.

– Я очень хочу тебя…

Я хотел все. Нашу дружбу. То, как под всеми моими проблемами она видела личность. Наши прогулки по кампусу. Наш флирт. То, как она мне улыбалась. И то, что ей было не все равно, как остальным. Было все равно. И будет. Она все для меня. Она - причина моего существования.

Я ожидал, что она снова оттолкнет меня, но нет. Со слезами на глазах, она прошептала:

– Я тоже тебя хочу.

Она никогда не признавалась мне в этом так прямо, на ясную голову. Это ошеломило меня, потрясло и заставило полюбить ее еще больше.

Я чуть подвинулся так, что она лежала на полу, а я на ней. Ее губы были так близко, и я сомневался, смогу ли я справить. Могу ли я снова сунуть руку в костер, зная, что обожгусь? Если я пойду по этой дорожке с ней, последует ли она за мной или снова оттолкнет? Невозможность узнать это пугала меня до чертиков.