Безрассудный

Надеясь, что она не скажет «да», я наблюдал, как Кира вдруг посерьезнело.

— Нет… Нет, же, намного больше.

Я тоже перестал улыбаться, потому что момент был очень откровенным.

— Это хорошо, потому что ты значишь для меня все.

Что бы я делал без нее? Не хочу даже думать об этом.

Кира крепче сжала мою руку и придвинулась ко мне поближе. Я бы хотел, чтобы мы могли провести так весь остаток ночи, но было уже поздно, и, если Денни проснется и обнаружит нас здесь… Не знаю, как мы объяснимся. Всему этому вообще нет нормального объяснения.

Например, той пощечине в баре.

— Что ты сказала Денни?

Кира съежилась — она не хочет говорить об этом. Но придется. Мне нужно знать легенду, если нужно будет подыграть.

— Что ты переспал с моей сестрицей и разбил ей сердце. Это правдоподобно. Все видели, что в баре вы были вместе. Денни, похоже, купился.

Сердце рухнуло куда-то в пятки. Я чувствовал, что время поджимает. Кира не учла одну важную деталь этой истории… Один очень серьёзный аспект, который мы не можем контролировать.

— Не пойдет, Кира.

Она заговорила с паникой в голосе.

— Пойдет. Я поговорю с Анной, она меня прикроет. Мне тоже случалось соврать для нее. Конечно, я не скажу ей зачем… Да и Денни, небось, никогда у нее не спросит.

Кира не видела проблему там, где видел ее я. Конечно, она не знала кое-какого болвана так же хорошо, как я, поэтому легко забыла о нем.

— Проблема не в твоей сестре.

Она смотрела на меня в замешательстве, и как только я увидел отчаяние ее глазах, то понял, что она осознала масштаб трагедии.

— О, черт… Гриффин.

Я кивнул, соглашаясь с ее умозаключением.

— Ага… Гриффин. Он же на каждом шагу об этом болтает

Вспоминая как, она обходила его стороной, я улыбнулся.

— Не пойму, как ты не заметила. Ты здорово научилась от него отключаться.

Мой веселый настрой длился недолго.

— Если Денни узнает, что это неправда…

А он узнает. И это изменит его… навсегда.

Киру была безмерно подавлена тем, что в ее лжи есть прорехи. Мне нравилось, что она не сильна в этом. А вот я был достаточно хорош в этом, хотя гордиться тут нечем.

— Но, Келлан, что мне было ему сказать? Мне пришлось что-то придумать, — она уставилась на свои руки. — А может сказать, что вы оба…

Я понял, к чему она ведет и перебил ее.

— Нет. Это невозможно, — я тепло улыбнулся, когда Кира посмотрела на меня. Я бы никогда не прикоснулся к Анне. Она Кире не конкурентка.

Вспоминая откровенные рассказы Гриффина, я нахмурился.

— Гриффин весьма избирателен в том, что рассказывает на людях. Дело не только в том, что он с ней спал. Дело в том, что он спал с ней, а я — нет, и он вроде как увел ее у меня. Он помешался на соперничестве…

— Я заметила, — фыркнула Кира. Вздохнув, она откинула голову на сиденье. — Черт, я даже не подумала об этом.

— Я ничего не гарантирую, но могу с ним потолковать. Может быть, он изменит историю. Возможно, мне придется пригрозить, что я вышвырну его из группы. Вообще-то, это можно сделать в любом случае.

— Нет! — воскликнула Кира. Опасливо оглянувшись на дверь, она прикрыла рот рукой.

Я растерянно нахмурился. Почему ее волновало то, что я мог выгнать Гриффина?

— Хочешь, чтобы я его оставил?

Опустив руку, Кира слегка улыбнулась мне, но тут же нахмурилась.

— Нет, я не хочу, чтобы он знал, — ни за что! Он не станет молчать. Он расскажет всем и каждому, в жутких подробностях. И Денни скажет! Пожалуйста, даже не думай…

Она действительно в панике. Пытаясь ее успокоить, я положил руки ей на плечи.

— Ладно. Хорошо. Кира, он ничего не узнает, — когда она вздохнула с облегчением, я добавил: — Все равно это неважно. Он уже рассказал слишком многим. Прости, но Денни узнает, что ты ему соврала, и заинтересуется почему.

Она посмотрела на меня так, будто я ее спасательный круг. Как будто у меня были ответы на все вопросы. Эх, если бы.

— И что тогда? Сколько мы протянем?

— Как скоро Денни выяснит, что мы переспали?

Вот уж вопрос дня, не так ли? Я снова переплел наши пальцы.

— Я думаю, к утру, если ты проторчишь здесь со мной всю ночь.

Усмехнувшись, я коснулся щекой ее макушки и почувствовал, что Кира расслабилась. Моя шутка немного разрядила обстановку. Хотя в ней было много правды. Нам нужно поскорее вернуться в дом.

— Не знаю, Кира, — вздохнув, продолжил я. — Может быть, несколько часов? Максимум — пару дней.

Это ее встревожило. Отступив назад, Кира пробормотала:

— Часов? Но… У него нет никаких доказательств. Ему в голову не придет…

Ее глаза были великолепны в лунном свете — этот глубокий, темно-зеленый цвет, окруженный золотисто-коричневыми вкраплениями. Они блестели от страха, но за тревогой я отчетливо видел привязанность. Глубоко укоренившуюся привязанность… ко мне. Этот взгляд объяснял всё без единого слова. Отпустив руку Киры, я провёл пальцем по ее щеке.

— Кира… Все у него есть, прямо здесь.

Глаза не лгут, а твои говорят, что ты любишь меня.

— Что мы делаем, Келлан?

Она взглянула на дом, словно боялась, что Денни услышит нас. Может, и стоило бы. Может нам нужно войти в дом рука об руку, разбудить его и сказать, что жизнь, которую он знал, закончилась. Что мы оба предали его.

Мое сердце замерло от одной только мысли. В голове зазвучал голос из прошлого, закрутились воспоминания: Денни с разбитой губой, опухшей и окровавленной «благодаря» моему отцу. Это был удар, предназначавшийся мне. Рука Денни, лежавшая на моем плече, пока я дрожал от страха за то, как отец отомстит за такое спасение. Денни же не боялся. Ни капельки. «Я буду с тобой, Келлан. Я буду здесь рядом с тобой», — говорил он мне. И вот так я отплатил ему? Разорвав его отношения в пух и прах? Нет, я не могу встретиться с ним. Лучше сбежать…

— Я могу завести мотор, и мы окажемся в Орегоне еще до рассвета.

Я такой трус. Было видно, как Кира представляет это — мы уезжаем в закат, сбегая от проблем, не оглядываясь на те руины, которые оставили на своем пути. Пока мы неотрывно смотрели друг на друга, я заметил, что Кира стала дышать более часто и поверхностно. Ей словно было больно дышать, и она согнулась пополам, будто ее вот-вот стошнит. Она не сможет сделать это, не сможет оставить его. Она никогда его не бросит. Я жил фантазиями… Но здесь так хорошо, я тоже еще не готов уйти.