Безрассудный

Стряхнув с себя серьезность момента, она коротко рассмеялась.

— Правильно, о твоем… распутстве.

— Ауч, — я хохотнул, собрался с духом и сорвал пластырь, слишком долго скреплявший мое разбитое сердце. — Наверное, надо начать с полноценной лекции о моем загубленном детстве.

Кира попыталась остановить меня, ибо знала, что этот рассказ причинит мне боль, но мне нужно, чтобы она услышала всю историю, которую я не рассказывал никому, даже Денни.

Я подготовил ее словами:

— Тебя это позабавит.

Она не согласилась и была права. Это не смешно в прямом смысле этого слова, но интересно. По крайней мере, для нас.

— Ну ладно, может, не позабавит… Но поразит.

Она одарила меня задумчивым взглядом, и я медленно начал свой рассказ. Это было трудно, но я начал отрывать ложь, обернутую вокруг меня, начал показывать ей скелеты, которые я всю жизнь старательно игнорировал.

— Похоже, моя матушка крутила роман с папашиным лучшим другом. И вот дорогому папане случилось на несколько месяцев уехать из города по какому-то срочному семейному делу на восточном побережье. Можешь представить его удивление, когда он вернулся домой и обнаружил, что его смущенная молодая женушка беременна.

У Киры открылся рот, и я понял, что она сразу заметила сходство с нашей собственной ситуацией. Судя по шоку на ее лице, она не подозревала, что мой отец на самом деле вовсе мне и не отец.

Этого не знает никто. Это самая большая тайна нашей семьи, и самый большой позор. Мы никогда и ни с кем об этом не говорили. И это главная причина, почему мои родители не любили меня.

Глава 27. Подготовка к реальности

Когда мы покинули «Иглу», мне показалось, словно у меня гора с плеч упала. Между нами больше не было секретов; Кира знала обо мне всё. Знала, что я делал и почему, знала истинную причину пренебрежительного отношения моих родителей ко мне. Она знала всё. Часть меня всё еще боялась, что Кира не примет меня, но прямо сейчас все в этом мире встало на свои места.

Воздух был свежим и прохладным, когда мы вернулись к машине. Холодный ветерок был негласным напоминанием о том, что зима не за горами. Хотя мне это даже нравилось. Пусть температура снаружи и падала, наши с Кирой отношения, наоборот, наращивали градус. Поскольку все стены между нами разрушены, ничто не удержит нас друг от друга. Возможно, мне придется делить Киру с Денни, как и прежде, но по крайней мере я не потеряю ее совсем. Как бы грустно это ни звучало, но пока мне принадлежит частичка ее сердца, я могу закрыть глаза на то, что ее телом обладает другой. Так я себя успокаивал. И буду повторять это снова и снова, если будет необходимо. Я справлюсь.

Пытаясь не думать о плохом, я посмотрел на Киру и заметил, насколько серьезное у нее выражение лица. Когда мы добрались до машины, я остановился и сказал:

— Я хотел поговорить еще кое о чем.

Она мгновенно напряглась.

— О чем?

Сменив серьезное выражение на легкую ухмылку, я произнес:

— Поверить не могу, что ты угнала мою тачку… Что, серьезно?

Кира рассмеялась. Я не находил ее реакцию забавной, но она была безумно очаровательной. После она съежилась, и я понял, что, вспомнив о своей веселой выходке, Кира вспомнила и ее причину.

— Ты вроде как заслужил. Тебе повезло, что она вернулась к тебе целой, а не по частям, — сказала Кира, ткнув пальцем мне в грудь.

Я понимал, что на самом деле ни сделал ничего плохого, но я также понимал, что, если бы я сам стал свидетелем подобной сцены меду Кирой и Денни, то был бы раздавлен. Я справлюсь. Не желая задерживаться на негативе, я постарался взбодриться.

— Хмм… На будущее: нельзя ли врезать мне лишний раз, а мою крошку оставить в покое?

Игриво нахмурившись, я открыл для Киры дверь. Она преградила мне путь ногой и, взяв меня за подбородок, ответила.

— Хмм… На будущее: нельзя ли больше не шляться по «свиданиям»?

В ее голос слышалась ирония, но взгляд говорил об обратном. Она была совершенно серьезна. Хотела, чтобы я был верен ей, пока она делила свою любовь между мной и Денни. На мгновение мне стало горько от осознания того, что я не смогу быть с ней так, как хочу, но я постарался отбросить все неприятные мысли подальше. Сейчас все хорошо.

— Да, мэм, — ухмыльнувшись, я поцеловал ее.

Кира прижималась ко мне по дороге домой. Мы ехали молча, наши руки были сплетены, ее голова лежала на моем плече, и я поглаживал ее длинные тонкие пальцы. Умиротворение. Единственное, что приходит на ум для описания моих чувств. Или, может, блаженство, эйфория, удовлетворение. Вот только… Это не совсем так. Если копнуть глубже, добравшись до оголенных нервов, будет больно. Она все еще не моя…

Но прямо сейчас мне хотелось ощущать это самое умиротворение, поэтому нужно перестать копаться в своей душе, перестать себя накручивать. Призрачное счастье во всяком случае лучше, чем ничего.

Когда мой дом появился в поле зрения, реальность всё же больно вернула меня на землю. Счастье, которое мы обрели сегодня вечером, пройдет немало испытаний, как только мы войдем внутрь. Я буду бороться с мыслью, что придется делить Киру с Денни, ей же придется столкнуться с добровольным предательством человека, которого она любит. И я не могу отрицать тот факт, что она любит Денни. Чтобы не происходило, это никогда не изменится. Для нас обоих. Он заслуживает намного большего, чем мы сами.

Пока мы обнимались в машине, припаркованной на подъездной дорожке, я думал обо всем, что чувствовал с того момента, как Кира проявилась в моей жизни. Взлеты и падения, мечты, кошмары, фантазии. Она со мной каждое мгновение моей жизни, от пробуждения и вплоть до того, как я закрываю глаза и проваливаюсь в сон. Меня поражало то, как жизнь одного человека настолько сильно сплетается с жизнью другого, что их невозможно разделить. Присутствие Киры навсегда оставило отпечаток на моей душе.

— Иногда я мечтаю о тебе… — целуя ее в висок, пробормотал я. — О том, что было бы, если бы Денни не вернулся и ты была моей. Держать тебя за руку, идти с тобой в бар… ничего не скрывая. Объявляя миру, что я тебя люблю.

Она с улыбкой посмотрела на меня.

— Ты говорил, что я однажды тебе приснилась. А сон так и не рассказал, — поцеловав меня в щеку, она добавила: — Ты мне тоже, бывает, снишься.

— Серьезно?

Это удивило меня и сделало по-настоящему счастливым. Получается, что я занимал ее разум даже когда физически меня не было рядом.

— Да у нас душераздирающая история, а?

Я засмеялся. Какая прекрасная, должно быть, жизнь у Киры и Келлана из наших снов.

— И о чем они, твои сны?

Кира смущенно захихикала, ее щеки порозовели.

— Если честно, то в основном о том, как мы спим.

Выражение ее лица, когда она говорила о сексе, было чертовски привлекательным, и я едва сдерживал себя, чтобы не поцеловать эти пухлые губы. Из нас двоих Кира несомненно была чистой и невинной, и тем не менее это ей снилась эротика, тогда как мои сны были куда более романтичны.

Кира смеялась вместе со мной. Взяв ее за руку, я сплел наши пальцы вместе.

— Черт… Неужели тебе больше ничего от меня не нужно? — спросил я шутливо.